Окрыляющая (СИ) - Никитина Анастасия. Страница 42

«Надо будет приказать, чтобы унесли, — подумала я, отходя. — А то притащили мне сюда… напоминание о быстротечности жизни. Тьфу!»

Я поёжилась и отошла. Попыталась было заняться бухгалтерскими книгами, которые притащил на проверку казначей. Но дела в голову не лезли. Вместо этого я принялась гадать, кого же всё-таки искал в моём замке неудачливый убийца. Ничего путного на ум не приходило. Баронесса Бельфор успела встать костью в горле разве что бывшим управляющим замком. Но почему они озаботились моей смертью именно сейчас?

«Надо было их всё-таки повесить, когда была такая возможность, — сердито проворчала я себе под нос. — Сейчас бы гадать не пришлось».

Поймав себя на таких размышлениях, я тряхнула головой и погрозила кулаком куда-то вниз, туда, где, по моему разумению, находился родовой камень: «К средневековым нравам приучаешь, собака?!»

В конце концов, я, бросив бесплодные размышления, попросту вызвала Леону, выдала ей десять золотых и приказала разузнать, что поделывает чета несостоявшихся баронов. Женщина пообещала «послать человечка». На этом я и успокоилась. Всё равно других врагов у меня вроде не наблюдалось, а уж о врагах дракона я и вовсе ничего не знала.

До ужина оставалось ещё несколько часов. Проводить их в обществе Розье, как советовал братец, мне совершенно не хотелось. Но я придумала вполне достойную отговорку. Ещё в амбаре я заметила, что дракон болтался со мной между пыльными бочонками в том же костюме, в котором явился на обед. Я даже чуть было не пошутила по этому случаю: этикет предписывал переодеваться по каждому поводу и без повода. Но, вовремя спохватившись, прикусила язык. Переодеваться Розье было банально не во что. Если верхнюю одежду ещё могли привести в более-менее надлежащий вид служанки, то с бельём назревали кардинальные проблемы.

Здраво рассудив, что вывести дракона на чистую воду я, конечно, хочу, но для этого вовсе не обязательно издеваться, я отправила к нему свою портниху с приказом в кратчайшие сроки обеспечить дракона минимальным гардеробом. Процесс изготовления одежды в этом мире я уже успела испытать на себе, а потому была уверена, что гостю будет, чем заняться и без моего общества. Снятие мерок, подгонки и примерки занимали уйму времени.

Тихий стук в дверь отвлёк меня от мыслей о Розье.

— Да!

— Ваша светлость, — в кабинет с толстой книгой наперевес вошёл Жак. — Вы позволите?

— Да, проходи, — кивнула я. — Надо нам кое-что обсудить…

За следующие полтора часа я прониклась большим уважением к собственному казначею. Парень знал буквально всё. От численности жителей каждой деревеньки, а их на моих землях имелось более полусотни, и вплоть до того, чем там живёт народ.

— А чем вообще знаменито моё баронство? — спросила я, вдоволь наслушавшись про пахотные земли и рыболовецкие посёлки.

— Ну… — смешался Жак. — Ваш дед был великим воином. Только со своим отрядом сумел отбить нападение драконов. А прадед…

— Да нет… Я не об этом, — отмахнулась от исторической справки я. — Что у нас производят такого… Полезного, нужного, известного за пределами баронства. Только чёртов бельфорский окорок не упоминай. На него я уже насмотрелась на всю оставшуюся жизнь!

— А… Вы про то, что купцы покупают? — обрадовался парень. — Так это много чего. Окорок, это да. Ещё ветчина порубежная. Её в травах маринуют, а такие только у нас в предгорьях растут. Вино, то больше на юге. Но за ним купцы не очень катаются. На полуострове вина лучше, уж простите великодушно. Теплее там.

— Что, у нас только свининой торговать можно? — поморщилась я.

— Свининой, да. Колбасы вяленые покойный король очень уважал. Ещё сукно тонкое получается, хорошее. То подчистую купцы собирают. Порой и себе ничего не остаётся.

— Себе, это, в смысле, мне? — нахмурилась я.

— Ну да. За медную деньгу забирают, кровопийцы, но сборщик налогов баронский и того не даст, а на торг аж из предгорьев поселянам везти хлопотно. Ой… — Жак увидел мою мрачную физиономию и сжался.

— Да не бойся ты, — усмехнулась я. — А что еще у нас купцы покупают?

— Кружева бельфорские, — гордо подбоченился парень. — Их не только в нашем королевстве уважают. Драконы, те, говорят, и вовсе золотом по весу платят.

— Так… Значит, у меня кружевницы богатые, — проговорила я, припомнив сестёр Грига.

— Да где там, — махнул рукой Жак. Видя, что злиться я не собираюсь, он расслабился. — Они ж купцам платят, а не кружевницам.

— А кружевницам сколько платят?

— Не знаю. Но могу узнать, — подскочил Жак и, слегка порозовев, добавил. — У вашей портнихи помошница — кружевница из Рижмы. Уж она-то всё про то знает. Я сейчас…

— Погоди, — я остановила готового нестись на поиски девицы казначея. — Как зовут мастерицу?

— Ари. То есть, Арилла…

— Арилла, значит, — хмыкнула я, дёрнув за шнурок звонка.

— Ага, — от красных ушей парня можно было бы прикуривать.

«Похоже, свадьба не за горами», — улыбнулась про себя я, когда высокий слуга привёл маленькую хрупкую девушку, тут же залившуюся краской при виде казначея. Но стоило мне вникнуть в её рассказ, как улыбка сменилась злостью. За кружева, которые продавали за золото, мастерицам платили медью. Какой процент прибыли имели купцы, не бралась подсчитать даже я.

Мало того, всё это изобилие широкой рекой текло мимо моей казны. Удивлённый Жак быстренько объяснил мне, что шустрые купцы налог платят с закупочной цены, а не с продажной.

— Так… — протянула я, отпустив девушку. — А с окороками, колбасами и прочим сукном та же история?

— Ну а как же, — развёл руками парень. — Всегда так делали. Аккурат после зимнего переворота и наезжают купцы. Кто помельче, те сами с караванами ходят. Ну, и от больших людей идут. Там уж управляющие всем заведуют. Не самим же по городам и весям кататься.

— Сами мы кататься, конечно, не будем, — пробарабанив ногтями по столешнице какой-то бравурный марш, заявила я. — Пока… Но и купчишкам пора ручонки загребущие укоротить слегка. И в этом году мы их сюда не пустим.

— Но как же, госпожа?! — ахнул парень. — Люди ж на те монеты живут!

— Свои монеты люди получат. Не переживай, — хмыкнула я. — Давай-ка пиши указ баронский. Будем в моей вотчине порядок наводить.

Ближе к ночи Жак ушёл от меня в совершенном обалдении и с полной охапкой свитков, украшенных баронскими печатями. Разобравшись в азах местной торговли, я пришла в ужас. Какие там серебряные рудники? Тьфу на них, мелочь такую. Кружева, сукно и бельфорская свинина. Вот где были рудники. Да не серебряные, а сразу золотые.

Для начала я попросту запретила въезд в баронство всяким мелким купчишкам, которые растаскивали моё богатство по нитке. Затем приказала оповестить каждую деревню, что все излишки теперь будут скупаться баронскими эмиссарами. Цены назначила чуть выше тех, которые предлагали купцы. Стекаться всё это скупленное богатство должно было на мои склады, которые пустовали большую часть года. Потому что, как выяснилось, и то, что отдавалось мне в виде налогов, часто продавалось по бросовым ценам тем же купцам.

Прикинув, как нагрели руки все, кто к этому делу был причастен, я заскрипела зубами и бодро выдала еще один указ: смертная казнь с конфискацией имущества для любого, кто попадётся на каких-то махинациях.

В довершение, уже когда ушёл ошалевший от нововведений Жак, я лично написала два десятка писем самым богатым и известным купчинам. К моему удивлению, среди них не было ни одного аристократа. Впрочем, потрясать титулами я и не собиралась. Просто коротко поставила товарищей в известность, что теперь игра будет вестись по моим правилам.

Конечно, я отдавала себе отчёт, что многие из них, если не все, заартачатся. Но приезжавшие в мои пенаты караваны принадлежали оптовикам, если пользоваться земной терминологией. А уж организовать караваны до столичного торжища, где большая часть бельфорских товаров и расходилась, я и сама сумею. Как раз у меня поселяне на отхожие промыслы шастают куда ни попадя. Вот и будет им законная и хорошо оплачиваемая работа на зиму.