Смерть старого мира (СИ) - Шамова Марина. Страница 51

Про себя она твёрдо решила, что как только доберётся до университетской библиотеки — разобьёт там лагерь и, возможно, останется жить. Если, конечно, не прогонят.

— Проще некуда. Главное — помнить на какие руны нажимать, — разглагольствовал тем временем Честер, уронив печку набок и закатывая её в жаропрочную, как оказалось, коробку.

Сборы прошли удивительно быстро — судя по всему, это был некий талант вора. На удивлённое замечание Агнессы он лишь пожал плечами, прокомментировав это словами «жизнь такая».

И вновь — дорога, знакомая, ставшая почти родной — так как ещё не успела надоесть, и однообразно густой лес, дружелюбный и яркий. Птицы пели, ветер еле слышно что-то шелестел в ветвях и запах, к которому уже пора бы было принюхаться, всё так же кружил голову.

Агнесса иногда машинально касалась предплечьем кошелька, который она послушно подвесила на тот самый узорчатый пояс — и куда, втихушку, положила два фунта. Немалые деньги, всё же! Но, с её точки зрения, Честер как проводник заслуживал оплаты не только стареньким и потёртым кожаным мешочком.

Лес закончился очень внезапно — воротами, лишёнными створ.

Замковый камень их арки терялся где-то наверху за спутанными ветвями деревьев, ни одна из которых, однако, не смела пересечь незримой преграды. Могучая стена темного камня простиралась вдаль, насколько можно было видеть, по обе стороны от ворот. По всему выходило, что эта стена буквально опоясывала друидскую территорию, а проторенная дорога утыкалась в эту колоссальную арку. По обе стороны перед самой стеной стояли две статуи, ничуть не уступая в размерах вратам, что они, видимо, охраняли. Камень, из которого они были сделаны, выглядел обветшалым и старым, с большим количеством сколов и недостающими элементами, но даже сейчас было очевидно, что статуи изображали двух старинных рыцарей, вооружённых длинными клинками и без намёка на боевые жезлы.

— Вот это да... — со смешанными чувствами пробормотала Агнесса. — Интересно, тут тоже есть какой-то магический барьер, как в лесу?

Честер затаился где-то у неё за спиной и явно опасался выходить вперёд.

— Ну... надо думать — за стеной Бирмингем. А ты маг. Может, попробуем подойти? — опасливо предложил он.

— Давай... выбора-то особо нет, — повертев головой и вновь оценив длину стены, девушка решила, что обходить её будет слишком долго.

Глубоко вздохнув и стиснув зубы, она решительно направилась к воротам, но взгляд её неизменно притягивали статуи. Невзирая на степень их разрушенности, черты лиц под открытыми шлемами сохранились весьма хорошо, и по ним без труда можно было прочесть свирепость и неустрашимость моделей, с которых эти статуи ваяли. Во всяком случае, Агнесса предполагала, что это были рукотворные стражи.

Вопреки опасениям, статуи стояли ровно и спокойно, даже когда девушка пересекла невидимую черту между ними. Каждый шаг давался ей с трудом, но Агнесса понимала, что это всё — её неуверенность и страхи. Никакой враждебности она не ощущала, приближаясь к арке. Позади слышались тихие и настороженные крадущиеся шаги вора, но вот за него ей почему-то было спокойно.

Тень и промозглый холод камня встретили девушку, и она, проделав несколько шагов, остановилась. Вновь откуда-то пришло чёткое понимание что, если она сейчас перешагнёт черту — что-то непоправимо изменится, но ещё более глубокое упрямство заявило: «И пускай!».

Агнесса инстинктивно зажмурилась и в несколько стремительных шагов, едва ли не бегом, оказалась по ту сторону ворот. Бессознательное ожидание некой абстрактной «кары» не оправдалось, небо не рухнуло ей на голову, а мир остался прежним. Она стояла всё на той же дороге, аккурат между вдавленных в землю колей, под ногами лежала всё та же земля, вокруг простиралось опустошенное поле, чёрное, страшное и полное стерни.

А за спиной осталась стена.

— Получилось! — не удержалась она от радостного возгласа.

Ответом ей, однако, послужило молчание.

Девушка медленно повернулась и уставилась на Честера, оставшегося по ту сторону арки.

Парень, судя по всему, даже не двинулся с места, внимательно наблюдая за ней, и сейчас широко улыбался в ответ. А затем поднял вверх ладонь, и Агнесса увидела легко качнувшийся в прощальном жесте кошелёк, завязки которого оплетали длинные пальцы.

— Пока...

Тихое слово прошелестело в летней тишине и в следующее мгновение силуэт воришки подёрнулся плотной чёрной дымкой, за секунды истаявшей на ветру. Лишь два ярко-алых пятна на месте глаз держались ещё миг, но затем исчезли и они.

Всё вместе заняло лишь несколько ударов сердце, но девушка какое-то время стояла неподвижно, пытаясь понять — чему же она только что стала свидетелем.

Кем, всё-таки, был Честер?

Порыв ветра шевельнул что-то на дороге — там, откуда буквально испарился вор — и, присмотревшись, Агнесса увидела две фунтовых купюры.

Глава 8 - Добро пожаловать в Бирмингем!

Агнесса поспешно проскочила под сводом ворот в третий и, она надеялась, последний раз, сжимая в руке банкноты. Страх страхом, но два фунта — это два фунта. Исчезновение Честера превысило ее лимит изумления на сегодня, и девушка решила подумать об этом завтра, желательно, сидя на сухой и теплой кровати в общежитии Университета. Впрочем, открывавшийся по эту сторону врат вид вселял в сердце сомнение в возможности добраться до Бирмингема засветло — бескрайняя серо-черная поверхность с редкими островками пожухлой, мотающейся под беспорядочными порывами ветра травы да голыми палками кустарников тянулась дальше, чем можно было увидеть. Дорога из грунтовой превратилась в мощеную и вспарывала эту мертвую землю прямой как стрела линией, терявшейся в странном неверном мареве на горизонте.

Солнце проделало по небу порядочный путь и подбиралось потихоньку к зениту. Однако отсюда не могло быть более дня пути до города, как ни считай, и Агнесса, вооружившись этим знанием и уверенностью, что марево на горизонте напускное и призвано зачем-то запутать несчастных путников, рьяно зашагала по старой, но все еще ладной желтоватой брусчатке.

Идти вот так ей наскучило вскоре. Пейзаж оказался страшно унылым и ко всему ещё изрядно подавлял девушку своей безжизненностью. Даже почва здесь ощущалась мёртвой, хотя с виду — богатый чернозём! Но по непонятной причине Агнессе совершенно не хотелось сойти с дороги, чтобы поесть, а вот ускориться, несмотря на усталость — очень. Она даже пила на ходу, решив, что перекусит как-нибудь потом... И вообще, эта корзинка с овощами ей порядком поднадоела! Но выкидывать было жалко.

Сонная послеполуденная тишина, нарушаемая звуком её шагов, внезапно оказалась растревожена отдалённым цоканьем и еле слышным поскрипыванием колёс. Удивлённо оглянувшись, Агнесса увидела, как со стороны леса к ней весьма стремительно приближается двуконный экипаж. Облачка пыли отмечали проделанный путь, а скорость была такова, что девушка ничуть не удивилась бы, если б копыта запряжённых коней высекали из брусчатки искры.

Осмотревшись и оценив ширину мощёной дороги, Агнесса с сожалением отметила, что ей всё же придётся сойти на ту самую «мёртвую землю». Увы, разминуться они не могли никак, да и напугать лошадей совсем не хотелось — равно как и попасть им под ноги. Пришлось, подавив глубокое и непонятное отвращение — точно в болото лезла! — сойти с брусчатки и застыть так. Отходить слишком далеко было боязно, да и идти дальше по полю Агнесса не хотела, хоть земля казалась совершенно сухой и неподатливой, твердой, словно хорошо утоптанная грунтовая дорога.

Кэб крайне стремительно поглощал разделяющее их расстояние, но по мере приближения к девушке, под протестующее фырканье разгоряченных лошадей, сердитые крики кэбмана и отчаянный скрип тормозов, начал притормаживать, а затем и вовсе остановился, резко качнувшись на рессорах — аккурат напротив неё. Агнесса невольно сделала ещё шаг назад, заворожено глядя на вздымающиеся бока пары каурых ездовых лошадок и ощущая источаемый ими жар. Четырёхколёсный закрытый экипаж был лишён любых украшений, кроме подстёршейся белой надписи с вензелями «Смит и братья» на чёрном лаковом боку. Кучер, одетый слегка старомодно, как виденные ею ранее жители Пэйлвуда, небрежно придержал поводья одной рукой, а второй церемонно приподнял шляпу в приветственном жесте.