Полукрылые. Черные песни забвения - Урбанская Дарья. Страница 36

– Да по-разному… То там, то сям что-то услышали…

Макс переглянулся с Никитой, тот кивнул и добавил:

– Про яды, например, на спецкурсе говорили как-то, в прошлом году еще, до тебя.

– А мне отец чуть-чуть рассказывал, – поделилась Элла. – Не про гаруду, а вообще. Про разных Полукрылых, какие птицы существуют и что у них за способности.

– На самом деле это идиотизм, конечно, что нет какой-нибудь Википедии по ветвям Полукрылых, – Максим сел на кровати и, скинув одноразовые отельные тапочки, подтянул к себе колени.

Титов удивленно посмотрел на него. Кто бы мог подумать, что придурок Редькин, с которым он уже полтора года цапается по любому поводу, может озвучить ту же самую мысль, что не раз приходила в голову и самому Артему!

– Да, жалко, но в интернете нельзя такое выкладывать, – отрезал Никита, – слышал про «информационную безопасность»? В сети ничего нельзя в секрете сохранить. Все, что может быть стырено, будет стырено.

– Но уж книжки-то могли напечатать, ограниченным тиражом или типа того.

– Ага, и зубрили бы мы тогда эти книжки, – злорадно добавила Эл, – в конце каждой четверти перед контрольной по «Крыловедению».

– Это точно…

Редькина передернуло от такой перспективы.

Слушая рассуждения ребят, Артем решился и достал из рюкзака свой блокнот.

– А я ж-журнал специальный в-веду уже п-полтора года, – признался он, нервно поглаживая крафтовую коричневую обложку, – з-записываю туда всю информацию, которую узнаю про разных П-полукрылых.

Он замолчал, настороженно наблюдая за реакцией одноклассников.

– Вау! – воскликнул Макс, – Отпадная идея! А можно глянуть?

Он вскочил с кровати, но пока пытался попасть ногой в тапки, Черниченко его опередил.

– Можно мне? – он протянул руку и, получив разрешение владельца, начал листать блокнот.

Вихрева спрыгнула с подоконника и тоже подошла, заинтересованно заглянула через плечо Никиты, пока тот переворачивал листы и читал заголовки. Дойдя до страницы с надписью «Бореад», Ник притормозил и стал вчитываться в неразборчивый почерк.

– О, у тебя тут и про Командную Песнь уже записано, прикольно…

Артем пожал плечами.

– Дай мне! – Редькин наконец справился с обувью и выхватил блокнот из-под носа увлеченного одноклассника.

Теперь уже он с интересом листал страницы, как заполненные, так и пустые, те, на которых сверху виднелись лишь заголовки, и бормотал себе под нос:

– Так-так… Каладрий… Турул… Бореад… Гаруда… О, класс, я этого не знал! Про ятагарасу пусто… Да, я про них тоже ничего не знаю толком. Ого! Гарпия? – Макс с удивлением поднял глаза на Титова. – Откуда ты столько знаешь про га?..

Но договорить ему не дала Вихрева. Она резко выдернула блокнот у него из рук и закрыла.

– Это все, конечно, замечательно, но может вернемся к действительно важным проблемам? Милена Игоревна исчезла. И есть большая вероятность, что ее похитили.

Макс, с недовольной миной потянувшийся было за отобранным журналом, на последних словах замер и опустил руку. Затем он пожал плечами, как бы признавая, что это действительно сейчас важнее, развернулся и вновь плюхнулся на край ближайшей кровати.

Все задумались. В комнате воцарилось молчание, во время которого Титов убрал свой блокнот обратно в рюкзак под укоризненным взглядом Эллы. Первым тишину нарушил Никита.

– А ты уверен, что та бабулька из больницы на самом деле Белова? – с сомнением уточнил он.

– Н-ни в чем я н-не уверен, – огрызнулся Артем. – Еще полчаса н-назад я даже не п-подозревал, что бывает какое-то п-преждевременное старение. Если бы Антон Сергеевич н-не проговорился… – Он замолчал и передернул плечами. А затем тихо, но решительно добавил: – Я не буду ждать, п-пока кто-нибудь из Петербургского слета решит, что м-маму пора искать.

– И что ты собираешься делать?

– Хочу в-вернуться в больницу и п-поговорить с той женщиной. Если это д-действительно правда, и она – та с-самая пропавшая Алена Петровна, то ей м-может быть что-то известно про м-маму.

– А как же охранник? Ты говорил, что дверь сторожит какой-то амбал, – уточнил Редькин.

– А еще я очень сомневаюсь, – добавила Элла, – что в больницу можно попасть на ночь глядя. Но даже если там приемные часы допоздна, тебя вряд ли пустят. Наверняка, нужен какой-то пропуск или вроде того.

– Короче, нам нужен план, – постановил Никита.

– В к-каком смысле – н-нам?

Артем растерянно уставился на одноклассников, словно видел их впервые. Глядя на его удивленное лицо, Редькин фыркнул и припечатал:

– Не знаю, как остальные, а я с тобой пойду. Не пропущу такое веселье.

– И я тоже, – подтвердила Вихрева. – Неужели ты думаешь, что мы тебя одного отпустим?

Ник молча кивнул.

Обсуждение затянулось. Всем было понятно, что легальных способов попасть в больницу, тем более в такое позднее время, попросту нет. Так что придется использовать способности Полукрылых. Делать это было страшновато, но другие варианты отсутствовали. Так что по большей части они спорили о том, какие именно Выпевания из известных им допустимо применять и как при этом не попасться, ведь в больнице наверняка полно камер.

Наконец Артем взглянул в окно, а затем проверил время на телефоне.

– Больше т-тянуть н-нельзя, народ, скоро н-начнет темнеть. Макс, Эл, вам н-нужно зайти к себе за какими-то в-вещами?

Все трое, включая Никиту, которому никуда из своей комнаты идти не требовалось, синхронно покачали головами. Макс уже успел сбегать и переобуться полчаса назад, а остальные были готовы.

Из отеля выходили аккуратно, как шпионы, боясь нарваться в коридоре или в лобби отеля на Антона Сергеевича. Но он, судя по всему, был у себя в комнате. Если, конечно, никуда не ушел на ночь глядя.

– А что, если классрук придет проверить нас, а в номере никого? – запоздало спохватилась Эл.

– Скажем, что вышли прогуляться перед сном, – проворчал Никита, – Подышать свежим воздухом.

Больше вопросов ни у кого не возникло.

Прежде чем направиться в больницу, они по предложению Никиты обошли здание отеля.

– Так надо! – таинственно отрезал Черниченко в ответ на вопросы.

Во дворе он уверенно свернул к одному из подъездов и остановился перед зеленым мусорным баком, выставленным на подъездной дорожке. Рядом с ним кто-то приготовил на выброс покосившуюся тумбочку, дверца которой криво висела на одном креплении. Никита воровато оглянулся по сторонам, а затем наклонился и резко дернул дверцу на себя, вырывая гвозди из рассохшегося дерева.

– На вандализм потянуло? – скептически поинтересовался Макс, скрестив руки на груди.

– Это план Б, – ответил Ник, пытаясь засунуть доску в рюкзак.

– Я думала, что план Б – это еще одно Выпевание, – протянула Эл.

– Значит, план Ц.

До больницы шли быстрым шагом, дорога всем уже была известна.

– Слышь, Титов, я, кстати, давно хотел спросить, какого фига ты маму называешь Милена Игоревна? – неожиданно на ходу спросил Макс. – Все и так знают, что она твоя мама, называй ее хоть Папой Римским, хоть Мэрилин Монро. Ты только как дурак из-за этого выглядишь.

Артем задумался, как лучше объяснить, зачем он так поступает, но не успел. Внезапно вместо него ответила Элла:

– Ничего подобного, не как дурак. А наоборот, это очень круто, что Артем держит дистанцию. Мама она для него дома. А в лицее – учительница.

– А чего это ты за него отвечаешь? – Макс подозрительно хмыкнул, посмотрел на одноклассницу, потом перевел глумливый взгляд на Титова. – А, ну я-я-ясно!

Артем молча ускорился и обогнал Редькина. Когда они дошли до Елизаветинки, уже начало смеркаться. Двери в пустой вестибюль еще были открыты, но, когда компания вошла внутрь, охранник нахмурился и привстал.

– Ребята, ну-ка на выход, больница закрыта. Время для посещений закончилось…

Изначальный план был такой – они заходят внутрь вместе, а затем Артем, Никита и Элла остаются ждать за пределами обзора той видеокамеры, которая снимает пропускной пункт. А Редькин идет обезвреживать охранника. Он сам вызвался это сделать, так как был единственным, кто уверял, что не сомневается в своей Песни Убеждения. Макс должен был убедить охранника, при помощи Выпевания, естественно, сначала выключить камеру, а затем пропустить одноклассников на территорию больницы.