В поисках заклятия - Найт Бернард. Страница 24

Гвин провел пятерней по роскошным усищам.

— Возможно — но где им взять приличное судно? Только совершив набег на деревню или порт и украв, но с запада не поступало сообщений о подобных преступлениях.

По дороге они обсудили и другие возможности. Быть может, пираты приплыли из Уэльса, Ирландии или даже Бретани, но Алэн упрямо твердил, что нападавшие говорили по-английски, что исключало какие-либо набеги из кельтских стран.

Десятка два мужиков и парней прошли навстречу отряду. Они возвращались в Эпплдор после присутствия в качестве свидетелей, присяжных и истцов на созываемом раз в две недели поместном суде. Бросив на вооруженных незнакомцев, ехавших из их деревни, любопытные и несколько испуганные взгляды, они, бубня приветствия и подергивая себя за вихры, поскорее поспешили убраться.

— Непохоже, чтобы эта компания могла ограбить корабль, — пробормотал Гвин. — Украсть пару свиней — это их предел.

Вскоре отряд коронера достиг Байдфорда. Вдоль причала маленького местечка сидели на мели полдюжины судов, и начавшийся прилив уже начал поднимать некоторые из них с заиленного песчаного дна. Гвин внимательно окинул каждый взглядом бывалого моряка. Он высматривал шесть пар уключин, но, похоже, у всех кораблей отсутствовали подобные излишества.

Система городской обороны состояла из земляной насыпи, увенчанной старым деревянным частоколом, хотя все трое ворот были отстроены из камня. Ричард де Гренвилль жил в небольшом замке, больше напоминавшем укрепленную усадьбу, но в этот момент хозяина не было в своей вотчине. Он находился в Винчестере, куда поехал с петицией к канцлеру, Вальтеру Лоншану, по какому-то земельному спору. Семья уехала вместе с ним, препоручив все дела мажордому, председательствовавшему в этот день в суде. И тот настоял, чтобы коронер отобедал в доме его хозяина, и пригласил отряд переночевать. Запивая хороший хлеб и сыр лучшим вином де Гренвилля в зале замка, Джон затронул тему пиратства.

Мажордом, дюжий мужик с черной бородой и усами, примерно такого же возраста, что и де Вулф, ответил так:

— В прошлом году у нас пропало судно. Поговаривают, что оно затонуло, выйдя отсюда в Бьюд, но мы так и не нашли никаких обломков.

— И почему вы думаете, что на него напали пираты? — спросил Джон.

— Две недели спустя тело одного из убитых выбросило на песчаную косу Бронтон. На нем были раны от топора или мясницкого ножа. Некоторые говорили, что эти раны остались от удара о скалы, но там, где его нашли, нет никаких скал. И я утверждаю, что удары были нанесены острым оружием.

— Это было до того, как у вас появился коронер, чтобы расследовать это, — сказал де Вулф. — Почти то же случилось возле Илфракума, и нам нужно найти виновных и повесить их!

И он без обиняков сказал мажордому о том, что под подозрением Эпплдор, но это вызвало скорее смех, чем негодование.

— Эти олухи не смогли бы захватить даже коракл с монахинями, не говоря уже о купеческом судне! Удивительно, что они выходят в море на своих рыбацких лодках, при их-то глупости. Понимаете, все дело в браках между родственниками. В такой маленькой и удаленной деревеньке у них нет особого выбора.

Поскольку половина деревушек в Англии были столь же малы и удалены, де Вулфа удивило, откуда у мажордома такое презрение к этой конкретной деревне, но прежде чем смог спросить об этом, помощник де Гренвилля вернулся к пиратству.

— Не тратьте попусту время, осматривая такие места, как Эпплдор, коронер. Я прекрасно знаю, кто взял на абордаж наше судно — и, уверен, то же относится и к судну у Илфракума.

Он сделал паузу для пущего эффекта, уставившись темными глазами в лицо де Вулфу.

— Де Мариско — вот, кто вам нужен. Да только к нему не подступиться — он прочно засел на этой скале Ланди. Он не считает себя частью Англии и совершенно игнорирует ее законы. Его люди — шайка разбойников и пиратов. Больше и искать некого.

Его убежденность была впечатляющей, и де Вулф начал склоняться к мысли, что мажордом, возможно, прав.

Глава шестая,

в которой коронер Джон наносит визит матери

Всадники въехали в Эксетер уже после вечернего звона. Но городские ворота были еще открыты — с каждым мартовским днем их запирали все позже и позже. Гвин оставил отряд еще за городскими стенами, свернув к себе домой в Сент-Сидуэлл, а солдаты поскакали к замку, и де Вулф сам отвел Одина в конюшню к кузнецу.

Коронер перешел улицу к своему дому и, устало стаскивая сапоги в прихожей, услышал доносившиеся из зала голоса. Голодный и страждущий, Джон раздраженно толкнул внутреннюю дверь, гораздо более интересуясь своим желудком, нежели гостем. Проходя к камину, он увидел Жильбера де Ридфора, оживленно беседовавшего с Матильдой. Одетый в простую коричневую тунику, француз, чей плащ с капюшоном лежал на стоявшем рядом табурете, учтиво поднялся, когда Джон вошел.

— Твоя супруга любезно развлекала меня до твоего возвращения, — промолвил он. — Мне не терпелось узнать, нет ли у тебя каких-либо новых идей, особенно по поводу того, где мне надежнее спрятаться.

Вместо обычной угрюмой встречи, Матильда подарила мужу робкую улыбку и заботливо осведомилась о его ноге.

— Ужин будет очень скоро, Джон, — добавила она нехарактерным для себя тоном. — Я велела Мэри постараться, так как снова пригласила отобедать с нами сэра Жильбера.

Де Вулф мысленно застонал, раздосадованный перспективой вновь развлекать гостя. Единственное, чего он сейчас хотел, это поесть и пойти в «Ветку плюща» повидаться с Нестой. Он бы даже предпочел просто посидеть с кувшином эля у камина, чем слушать треп жены и Жильбера о великолепии Нормандии.

Коронер опустился в кресло, освобожденное де Ридфором, севшим на стул напротив.

— Нет ли каких новостей? — настаивал бывший тамплиер.

Де Вулф устало покачал головой.

— Ничего. Зря съездили.

— А как насчет этого священника? И не появились ли в городе незнакомые рыцари?

— Я только что въехал в Эксетер, так что не было никакой возможности узнать, — раздраженно проговорил коронер. — После ужина мне нужно будет в замок, так что тогда я, быть может, смогу что-нибудь узнать.

— Кажется, мой брат идет вечером на пир в Гильдию кожевников, — сказала Матильда, возвращаясь к своему обычному невыносимому тону.

Однако де Вулф твердо решил бороться за свое алиби для посещения «Ветви плюща».

— Это будет позднее — и мне все равно необходимо доделать кое-какие дела в своей канцелярии, если так можно назвать эту нору в земле.

Вошла накрывать на стол Мэри, за которой приплелся, пошатываясь под тяжестью корзины поленьев, Симон. Затем он принес еще вина и эля, и весь последующий час был посвящен трапезе. Де Вулф сидел большей частью молча, стараясь пропускать мимо ушей настойчивые попытки Матильды выудить у де Ридфора подробности его жизни во Франции. Джону трудно было примирить образ сурового воина, знакомого по Палестине, с этим галантным и учтивым кавалером, явно умевшим, когда того требовали обстоятельства, обращаться с женщинами.

Де Вулф уловил в де Ридфоре затаенную тревогу, и заметил постоянные обеспокоенные взгляды, бросаемые на него гостем всякий раз, когда тому удавалось оторваться от назойливых расспросов Матильды. В конце концов, коронер сжалился над ним и поделился своими планами устроить его где-нибудь за городом.

— Я решил поселить тебя в своей родной деревне, где я родился и где у моей семьи родовое поместье, — предложил он.

Лицо француза просияло, его облегчение было очевидно, хотя злобный взгляд Матильды выдал ее чувства: она презирала свояков столь же сильно, насколько те недолюбливали ее.

— Ты уверен, что они меня примут, Джон? — спросил де Ридфор. — И где эта твоя деревня?

— В Стоуке, приблизительно в пятнадцати милях к югу от Эксетера, почти у самого побережья. Это всего несколько часов спокойной езды, если отлив позволит перейти реку у Тейнмута.