Фаталити. Цена его успеха - Брук Лин. Страница 21

И дав клятву, я навсегда впечатала её себе на сердце. Прошло много лет. В моей жизни появился другой мужчина. И как бы он не просил, чтобы не говорил, я никогда не нарушала обещания.

До сегодняшнего дня. Этой ночью Ираклий снял с меня все обязательства перед данной клятвой.

Разозлившись на него, я приняла условия игры. Я уверена, что он не ожидал этого. Хотел лишь задеть, унизить, заставить сбежать из клуба. Но это было не обо мне. Я всегда смотрела ударам судьбы прямо в лицо. И уж если мне под силу выдержать их, то стриптиз я переживу с лёгкостью.

Стою у шеста перед Ираклием, Стасом и тремя незнакомыми мне парнями. Ухмыляюсь, смотря в глаза первому. Мне ничего не стоит станцевать и раздеться перед ними. Я не из робкого десятка, и не стесняюсь своего тела. Пусть смущаются те, кто смотрят и знают, при каких обстоятельствах я оказалась на сцене.

Как только включается музыка, я начинаю танцевать. Медленно, не торопясь. Импровизирую, не обращая внимания на незнакомых мужчин. Думаю лишь о том, как сильнее вывести из себя Ираклия. Коснувшись руками ног, плавно двигаюсь вверх к груди. Расстёгиваю переднюю молнию на топе, снимаю его с себя и бросаю к ногам Дадиани. Застегиваю пиджак на пуговицы, чтобы он не раскрылся и не обнажил грудь. Замечаю, как парни скованы. Каждый бросает озадаченные взгляды на Ираклия. Будто чувствуют, что не имеют право наслаждаться происходящим. Но им нравится. И чем дольше я двигаюсь в ритм музыки, тем сложнее им это скрыть.

Я продолжаю танец у шеста, хоть и не использую его по назначению. Закрываю глаза, представляя, что танцую только для одного мужчины. Это помогает раскрепоститься сильнее. Открыв глаза и бросив взгляд на Ираклия, тянусь руками к молнии на юбке, расстёгиваю её, снимаю и бросаю к топу. Я остаюсь в одном удлинённом пиджаке, под которым из одежды только кружевное бикини.

Я замедляюсь. Даю возможность ребятам пофантазировать. Дразню, опуская пиджак и оголяя плечи, потом возвращаю обратно. Ираклий бледнеет и словно трезвеет за этот танец. Смотрит на меня, не отрывая глаз и не моргая. Взглядом кричит: «остановись». Но я делаю вид, что не понимаю. Скорее, разденусь до гола, чем первая сдамся.

Медленно тянусь к пуговицам пиджака. Ещё медленнее, в такт музыке, начинаю расстегивать первую. Я вся горю от злости.

«– Хранила верность клятве, которую он растоптал в миг! Дура! Забыла, что ему давно плевать на тебя, на твоё тело!» – кричит внутренний голос и заставляет ускориться.

А сердце ноет в груди. Продолжает бороться с доводами. Замедляет мои действия. Умоляет остановиться – не предавать то важное, что оно сумело сохранить внутри себя.

Я играю, делаю вид, что получаю удовольствие от происходящего. Но внутри идёт борьба, в которой разум продолжает одерживать победу – я расстёгиваю первую пуговицу. Но как только пальцы касаются второй, Ираклий вскипает и срывается с места. На ходу подбирает с пола мои вещи и в миг оказывается у сцены. Хватает меня за руку и останавливает. Тянет вниз к себе.

Сердце моё ликует. Разум тоже. Они оба остались победителями.

– Я медленно, да? Прости, сейчас ускорюсь, – произношу язвительно, спустившись к нему.

– Хватит! Достаточно!

– Почему? – наигранно расстраиваюсь. – Ты ведь знаешь, как красиво я умею заканчивать танец.

– Иди прочь отсюда, – пихает одежду мне в руки.

Закрывает меня собой, пытается спрятать от мужских глаз. Будто не он всё это затеял. Я сбрасываю с себя ухмылку и теперь смотрю на него с искренним разочарованием. И не сдержавшись, даю ему пощёчину. Не думаю о последствиях. Смотрю в его в глаза и хочу придушить мерзавца.

– Ты помнишь, о чём просил меня, когда я впервые для тебя станцевала? Я дала тебе клятву никогда и ни перед кем не танцевать приватный танец. Шесть лет держала данную клятву, – говорю сквозь дрожь в голосе. – Ради чего? Чтобы ты вот так плюнул во всё, что было когда-то важным и сокровенным?

Не желаю больше находиться рядом с ним, разворачиваюсь и ухожу в уборную, которая находится в их приват зоне. Хочу одеться. Он заходит следом и, закрыв за собой дверь, грубо хватает меня за запястье.

– Не смей! – цедит сквозь зубы. – Не смей делать вид, будто это я опорочил тебя и наши отношения на глазах у всех! Это сделала ты! И плевать после этого, какие клятвы ты сдерживала все эти годы!

На эмоциях я и забыла, что его правда отличается от моей.

– Хорошо, Ираклий, – одёргиваю руку и отхожу от него.

Отворачиваюсь к нему спиной, снимаю с себя пиджак и надеваю топ.

– Ты можешь идти, – добавляю я, усмехнувшись.

Стараюсь выглядеть невозмутимо. Он вновь подходит ко мне, разворачивает к себе и припечатывает к груди. На мгновение наши дыхания учащаются. Чувствую, что готова сойти с ума в любой момент. Делаю шаг назад.

– Что-то ещё? – спрашиваю, с трудом выдерживая натиск его тяжёлого взгляда.

– Да нет. На мгновение показалось, что я увидел перед собой знакомую Илиану. Но ошибся. Передо мной обычная беспринципная шкура без самоуважения и чести.

– Я тоже не вижу здесь прежнего Ираклия, который уважал и чтил женщин, – выплевываю в ответ. – Но ничего. Я тебя прощаю.

– Прощаешь? – он начинает смеяться. – Я у тебя прощения не просил.

– Однажды захочется попросить, а меня не будет рядом. Поэтому заранее прощаю тебя. И за конченное второе желание, и за все грязные слова, что сказал и ещё успеешь сказать, пока я здесь.

Накинув на себя пиджак, я прохожу мимо него, но он останавливает меня, вновь поймав за руку.

– Ты заслуживаешь все эти слова. И всё, что с тобой случилось, ты тоже заслужила.

Ираклий задевает меня за живое. За раны, которые никогда не смогут зажить до конца. Он так мало знает и так жестоко судит. Впервые за всё время мне хочется расплакаться.

– И за эти слова я тоже тебя прощаю, – с трудом произношу сквозь ком в горле.

Я выдёргиваю руку из его цепких пальцев и ухожу прочь от него.

Выбегаю на улицу и судорожно вдыхаю свежий воздух в лёгкие. Стараюсь успокоить себя и не расплакаться.

Ему кажется, что он всё знает и понимает. Но я уверена, что, если однажды правда его настигнет, ему будет больно за каждое произнесённое им слово.

Ведь, какой бы я не была сегодня, я не заслужила того, что со мной случилась шесть лет назад.

Глава 9

Я стою и смотрю на реконструированное пятиэтажное здание. Когда-то, очень много лет назад, папа привёл меня сюда к Алексею на танцы. Тогда они с Линой только начинали свой путь тренеров и арендовали маленькое помещение в складском здании. А теперь это здание полностью принадлежит им. И от этого осознания мурашки бегут по коже. Я рада за своих бывших тренеров и горда тем, какой масштабный проект они создали.

Я пришла сюда за руку с папой маленьким ребёнком. Они научили меня танцевать, как я и мечтала с раннего детства; привили такие качества, как сила воли, терпимость, упорство и полная самоотдача своему делу. Вложили в меня всё самое лучшее. И вот, спустя двадцать лет, я стою здесь, чтобы отблагодарить этих людей и место за всё, что они сделали для меня.

Все возлагали большие надежды на меня и моё будущее. Но в один миг я свернула и пошла по другому пути. Жалею ли я, что не оправдала чужих и собственных надежд? В прошлом – сильно. Сейчас – я благодарю себя за силу и смелость жить дальше, вопреки всем обстоятельствам. И горжусь, что имею возможность поддерживать людей морально и материально.

Я выкуриваю сигарету. Собираюсь с мыслями перед встречей с Алексеем, чтобы обсудить наше сотрудничество. Сигареты помогают выкурить из головы всю грязь и расслабить рассудок. Я не прикасалась к ним много лет, но вчерашние слова Ираклия и его поступок стали катализаторами.

Раздаётся стук входных дверей. Из школы выходят, и я слышу голоса двух мужчин. Один принадлежит Алексею, а вот второй… кажется, я сбредила, и мне он мерещится. Невозможно, чтобы этот человек находился здесь, в этом городе. Палач, который вынес приговор и привёл его к исполнению – вырезать сердце из моей груди и выкинуть на съедение крысам.