Последнее решение - Колодзейчак Томаш. Страница 35

В самой секретной части станции размещалась специальная камера саркофагов. Здесь стояли два ряда «склепов» с прозрачными крышками. Внутри, подвешенные в разноцветной, иссеченной струями и кляксами сгущений воде, сплетенные сеточками датчиков, плавали тела людей. Каждый из шести взрослых мужчин и четырех женщин — нагих, если не считать щупалец обслуживающих их аппаратов, — были деформированы. Слишком большие или чересчур маленькие конечности, страшно вылупленные глаза, наросты на лицах, искаженные половые органы.

— Ты будешь им, — сказал Лико, подъезжая к одному из саркофагов. Гленн Паркер. Сейчас ему сорок два года. У нас — с тринадцати.

— Он гораздо старше меня. — Это была первая реакция Даниеля. Ни отвращения, ни любопытства, ни возмущения еще не появилось. Еще…

— Нет проблем. Имитируем твой возраст в ДНК. Не обижайся, но ты не очень молодо выглядишь…

— Да и не чувствую себя молодым. Что это вообще такое? Что за люди? Кто такой Гленн Паркер?

— Ты нервничаешь? Почему? Я уж думал, ты привык к внешности странных людей. А… Понимаю. Ты, вероятно, думаешь, как это возможно? Эти чертовы парксы создали здесь целую шпионскую систему, а мы об этом ничего не знали.

Даниель ответил не сразу. Он ходил вдоль тесного помещения, останавливался у саркофагов. В одном плавало тело молодого мужчины, переделанного на манер рептилии. Он его узнал — этот человек привез его сюда.

— Откуда они? Их купили у родителей, как и тебя?

— Ты меняешь тему. Ну, пусть. Нет. Мы их не купили. Просто добыли.

— Похитили?

— Это было бы нелегко. Нет. Мы брали тела умерших людей. Просто выкрадывали их трупы. Потом подключали к машинам и имитировали жизнь. Надо было немного поработать, чтобы отбраковать непригодные экземпляры, имеющие живых родственников, с крепкими профессиональными связями и так далее. В основном мы брали неудачников, люмпенов и мелких правонарушителей.

— И часто вы их оживляете?

— Они не живут, Даниель. И не жили, когда мы похитили их тела. Нам просто удалось заставить работать их ткани, хотя, взгляни, как часто возникают аномалии, а также принудить мозг высылать различного рода сигналы. Мы регистрируем все это и время от времени кормим данными сеть. Наши «люди» производят закупки, ходят в салоны развлечений, даже иногда голосуют. — Деформант тихо хихикнул. — В основном за несгибаемых. Мы давали вам шесть — восемь голосов. Постоянно.

— Благодарю, — буркнул Даниель. — Не помогло.

— К сожалению. Мы все время стимулируем их активность и жизнь. Конечно, все это подонки, отбросы общества. Часто бродят по местам, в которых нет пунктов сети, иногда пропадают на долгие месяцы. Видишь, а все благодаря тому, что мы сохраняем их тела.

— А «динозавр», который меня захватил? — спросил Даниель, хотя в принципе уже знал ответ.

— Конечно, клон. Мы загружаем такого копией паркса и высылаем в мир что-нибудь сделать или просто показаться людям. Мол, жив.

— Значит, сделав из меня Гленна Паркера и отослав за пределы Системы, вы его отключите?

— Верно, хвалю. Твой сопроцессор действительно работает! Да, мы ради тебя пожертвуем одним из тел. Что делать. Ты ценнее всего. Знаешь, я замечаю между вами некоторое сходство.

«Чтоб тебя скукожило, уродина, — подумал Даниель и тут же вспомнил, как в действительности выглядит Лико. — Нет! Чтоб тебя распрямило!»

— Внешность может быть обманчива, — спокойно ответил танатор.

— Внешность может быть обманчива. — В крохотной капсуле голос деформанта, даже очень приглушенный, звучал активно, гулко. Лико контролировал действия Даниеля из станции. Начеку все время были также два клона, готовые поспешить Даниелю на выручку, если тот вдруг начнет терять власть над лодкой. Пока все шло хорошо.

— Внешность может быть обманчива, — повторил Лико. — Ведь вначале вы думали, что войну начали никакие не коргарды, а просто Доминия проводит на Гладиусе свои эксперименты? Вас же используют в качестве подопытных собачек для испытания нового оружия, а попутно стараются обыграть вас политически. Как там вы говорите-то? Одним выстрелом двух зайцев?

— Мы это обсуждали. В пивных — я и мои товарищи. В публицистических программах — эксперты. В штабах — мои начальники. Если б электоры несгибаемых прихватили Доминию на чем-либо подобном, мы тут же придали бы это гласности. И покорным пришел бы конец. Однако, ежели прежнее правительство не решилось раскрыть черный ящик с компрометирующими Доминию и ее гладианских пособников материалами, значит, таких материалов там не было.

— А может, есть решение, связывающее в себе несколько гипотез? Например, Доминия отыскала какие-то осколки данных, крупных технологий Чужих и теперь экспериментирует?

— Это допрос или частная беседа?

— И то и другое. Я интересуюсь лично. Но мы записываем каждое твое слово.

— Ладно, я же понимаю. Не дурак. Твоя идея не нова. Мы ее анализировали на Гладиусе неоднократно. И ничего, никаких доказательств. К тому же, овладей Доминия коргардской технологией, это дало бы ей серьезный перевес над водными мирами, обитатели которых не желали признать ее верховенство… И такими планетами, как ваша. Впрочем, все едино, сами ли доминиане дошли до этого, или получили в наследство от коргардов… Направленные гиперпроходы, телепортация, манипуляция энергией… Да что я тебе рассказываю? Ведь вы опасаетесь того же и поэтому затеяли игру в шпионы.

— Игру… — Лико тяжело вздохнул. — Если б ты мог понять, что чувствует паркс, сознание которого имплантировано в тело человека-носителя, то не стал бы говорить, что мы играем.

— Мы — значит, кто?

— Мы. Просто мы.

— А ты, Лико? Как чувствуешь себя ты, человечек на службе у Чужих, нанизанный на нитки и бессильный?

— Ты забыл. Я — паркс.

— Ты — человек. Несчастный, подвергнутый манипуляциям, деформированный. Но — человек. Твой далекий родственник я, а не эти сгустки студня!

— Тебе этого не понять. — Голос деформанта смягчился, перешел в тихий шепот. — Никто не в состоянии этого понять. Никто.

Лодка Даниеля резко нырнула, разгребая перед собой черную воду. Вдалеке маячили слабые огоньки ближайшего терраформерского агрегата. Было страшно. Было великолепно. Даниель чувствовал лодку: двигательные системы, глубинометры, линии связи, бортовые компьютеры, разумные оболочки, из которых был изготовлен ее панцирь. Он получил сигналы от подсистем машины, информацию о внешних условиях, сообщения со станции. Боевой сопроцессор действовал исправно. Даниель и лодка были единым целым.

А что, если теория парксов верна и гиперпространство — не дополнительное измерение, а форма еще одного, более высокого бытия в космосе? Именно сейчас коргарды могут создавать в нашей реальности новые миры, новые «игры», новые устройства. И при этом обеспечить себе бессмертие, потому что знают доступ к кодам. Да, в их действиях просматривается цель, но с таким же успехом все это может быть производной их неистового и нечеловеческого превосходства…

Домыслить он не успел. Его вновь целиком поглотило управление аппаратом. Он мчался сквозь черный океан на глубине сорока километров.

Лишь много времени спустя он уловил новый сигнал. Направил туда лодку, перестроил камеры, включил звукоулавливание. Спустя минуту в воде, горящей огнями горных агрегатов, заметил размытый контур. По мере приближения объект становился все четче, уже можно было различить некоторые подробности. Но лишь не скоро Даниель понял, что перед ним большой паркс, лениво висящий в воде.

— Привет, дружок, — сказал Даниель. — Все это время я беседовал с тобой или с Лико? Отвечать не надо. Но если с тобой, то следует признать, что ты научаешься очень быстро. Браво, ничего не скажешь!

Паркс еще некоторое время греб своими полупрозрачными, напоминающими крылья ската, плавниками. По его большому желеобразному телу постоянно пробегала дрожь, многочисленные выросты то сжимались, то раскрывались, а его кожа то и дело покрывалась блестящими пятнышками. Потом паркс отплыл в тень.