Последнее решение - Колодзейчак Томаш. Страница 36

Лико в тот день больше не заговаривал.

11

Наконец наступил этот момент. Командоконтролер терраформерского меха отправился на базу, несколько других подводных лодок оказались по другую сторону станции. Две присматривающие за Даниелем машины держались на обычном удалении. Лучше и быть не могло.

Он прибавил ходу. Широкой дугой приближался к станции парксов, потом развернулся и начал от нее уходить. Такой маневр он проделывал уже неоднократно, всякий раз возвращаясь к базе. Однако никогда, выходя из крутого виража, не плыл так быстро. Никогда раньше так далеко от базы не отплывал. Он еще прибавил скорости. Его стражи отреагировали. Он услышал вызов.

— Хорошо, возвращаюсь, — успокоил он. — Хотелось проверить, что можно выжать из машины.

Получил еще три секунды. Ну, может, пять.

Они двинулись следом. Ему удалось поймать направленный на базу закодированный сигнал. Лодки сообщали о ситуации и просили помощи. Одновременно он почувствовал вмешательство в управляющую систему лодки. Парксы пытались перехватить контроль над центральным компьютером машины. Боевой сопроцессор Даниеля парировал удар, отрезал «попутчиков» от самых важных узлов машины, вытеснил из систем; Пошло на удивление легко. Лишь через несколько секунд Даниель понял почему. Лодку, на которой он плыл, создавали для людей. Ею пользовались сотрудники гладианских терраформерских корпораций. Программы и системы управления были подлажены к человеческому разуму и поддерживающим его чипам. Парксы же, вероятнее всего, пытались «взять» Даниеля через разум деформанта Лико или одного из носителей их индивидуальностей. Кто знает, может, уровень секретности этой операции исключал участие человеческих клонов и наемников, а может, у парксов таких наемников вообще не было. Однако подогнанный к нуждам человеческого тела разум паркса не был достаточным оружием в состязании с боевым имплантатом Даниеля и поэтому проиграл.

Лодка набирала скорость. За ней мчались две машины преследования. От подводной станции отрывались все новые.

Его задумка была банально простой. Если он разгонит лодку до максимальной скорости, да к тому же будет иметь преимущество в дистанции, то никто его не догонит. Ведь он бежал не по какому-то лабиринту, где необходимо кружить, обходить преграды, ставить ловушки. Кругом были лишь сотни километров водной бездны. Ему надо было гнать вперед, рассчитывая на то, что если он вынырнет достаточно высоко, то преследователи откажутся от погони. На малых глубинах могли плавать уже другие машины, принадлежащие людям: частные, корпорационные и правительственные, которые запросто засекли бы участников отчаянной гонки. А ведь парксам было явно ни к чему постороннее вмешательство в их игру. Поэтому Даниель считал, что если ему удастся достаточно близко подплыть к ледяной коре планеты, то противники откажутся от преследования. Они наверняка устроят на него засады в портах, наверняка пойдут следом, но об этом он будет думать позже. Сейчас надо было от них уйти. Поэтому он разрывал черную воду, а скорость подъема ограничивалась лишь мощностью двигателей и способностью активного панциря лодки реагировать на быстро уменьшающееся наружное давление. Однако вскоре начались осложнения.

Стартовавшие с базы лодки были двойниками машины Даниеля, однако двигались гораздо быстрее. Одновременно его бортовая аппаратура начала регистрировать нечто странное. Даниель мог видеть это в радиоволновом диапазоне. Что-то появлялось в воде, так, словно подводная станция начала выбрасывать из себя тонны нераспознаваемых веществ. Ее окружил клуб странных сигналов, разрастающийся, охватывающий все новые и новые пространства. Бесформенная масса начала распухать. Вскоре в ее движении стал намечаться определенный порядок. Она принялась в основном расти только в одном направлении — в сторону Даниеля. Это возмущение водной среды перемещалось сквозь глубины океана словно длинная стрела подъемного крана. Сканеры регистрировали радиоизлучение, резкие скачки давления, движение воды. Одновременно с этим в морской глуби начали возникать микроскопические, однако улавливаемые радарами, образования, сгустки материи, продолговатые жилы, исчезающие так же быстро, как и зарождающиеся. Эта странная волна окружила парксанские корабли-преследователи, понесла их на себе, ее фронт был все ближе к лодке Даниеля. И наконец волна схватила ее.

Машину рвануло. Поступили первые сообщения о критическом состоянии оболочек панциря и систем двигателей. Одновременно наружные сенсоры принялись информировать об изменении среды, в которой передвигалась лодка.

Вода, казалось, кипит. Повышалась ее плотность и температура. Образовывались водовороты и течения, задерживающие лодку и принуждающие двигатели работать с максимальной нагрузкой. Наконец, казалось бы, в пустой и прозрачной воде начали возникать стационарные структуры. Вначале небольшие, маслянистые, уплотняющиеся с каждой секундой, они постепенно обретали все более четкие формы. Создавали на пути Даниеля динамичную, все время расширяющуюся преграду.

Об этом он не подумал. О да, возможно, у парксов был невелик опыт по управлению машинами людей. Однако имелась технология, обеспечивающая им несомненное преимущество в водной стихии, и они воспользовались ею в момент опасности, рискуя выдать себя, понимая, что солярный резидент может в любой момент переслать в центр сообщение о секретной парксанской защитной системе, которая в состоянии охватить всю планету. Они были в отчаянии. Особого удовлетворения он от этого не почувствовал.

Парксы активизировали химические субстанции, необходимые в качестве строительного материала и носителя энергии, молекулы, переносящие информацию, наносистемы управления. До поры до времени все это пребывало в усиленном состоянии. Теперь, получив нужные приказы, наномашины начали те действия, ради которых были созданы. За несколько секунд в опасном секторе возник химический автомат, вернее, целая система таких автоматов. Часть принялась изменять параметры среды так, чтобы преследующие Даниеля лодки могли двигаться быстрее, чем это позволяла привычная физика жидкости, другие занялись активизацией очередных молекул с тем, чтобы надстроить преследующую лодку стрелу. На ее конце должны были образоваться «машины» высшего порядка, способные остановить лодку Бондари. Он понятия не имел, сколь велика может быть охранная зона, в которой поддерживалась достаточная плотность активного раствора. Масса устройств, необходимых для поддержания постоянной концентрации, росла пропорционально кубу расстояния от станции, и это могло существенно ограничить радиус активного поражения. Вдобавок парксы знали, что их база находится под постоянным присмотром людей и значительное расширение таких боевых систем, как «разумный бульон наномашин», не могло не вызвать подозрений. Однако они наверняка изменили свойства водной среды в радиусе полутора-двух десятков километров от станции, потому что именно на таком расстоянии уже начали материализоваться очередные помехи.

Лодку Даниеля слегка рвануло, на этот раз активный панцирь не смог нейтрализовать последствий резкого загустения воды. Машина еще больше притормозила, а лодки преследователей приближались с головокружительной скоростью. Вдали, на пределе действия радаров, о своем присутствии сигналило гигантское тело терраформерского меха, глубже располагалась станция парксов.

Они наверняка хотели взять его живым. Живой принесет больше информации. Именно поэтому другие лодки гнались за ним, не пробуя издалека уничтожить торпедами. Именно поэтому параметры уплотняющейся воды изменялись постепенно, так, чтобы принудить его остановить свою лодку, но не вызвать катастрофы. Но в этом-то у него был перевес: он убивать мог, они — нет. Однако Даниелю было ясно, что если возникнет хотя бы минимальное подозрение, что беглец попадет в руки соляров, парксы тут же прикончат его. Он сам поступил бы на их месте точно так же.

А разве кто-нибудь может избежать смерти, если танатору вздумается убивать?