Амулет на удачу (СИ) - Васильев Ярослав. Страница 24

Мысленно перекрестившись, я дёрнула массивную ручку двери. Повезло! Наверно местные божки всё-таки решили сжалиться надо мной и отослали ведьму, то есть вахтёршу, куда-то со своего поста. Пошатываясь и на последнем издыхании, я поковыляла по лестнице. Осторожно вошла в комнату – хорошо, что соседка, зная насчёт вечеринки, когда ложилась спать, предусмотрительно не закрылась на замок. Сил искать ключи и отпирать дверь уже не было. Скинула с себя ободранное грязное платье, всё-таки хорошенько приложил меня этот гад о тротуар. Прямо в белье растянулась на кровати.

«Сейчас одну секундочку передохну, очень голова уж кружится» – успела подумать я, а когда открыла глаза, вернее, с трудом разлепила их в следующий раз, за окном занималась заря. Попыталась вскочить, но какой там. Всё тело нещадно болело, будто по мне гружёный кирпичами грузовик проехал, и не один раз, а спину что-то кололо. Стараясь задушить стон, бочком-бочком подкатилась к краю, рукой пошарила под собой. Я точно помнила, что аптечку держала под кроватью. Боль во всём теле была адская, но боль сейчас можно и нужно заглушить таблетками, а вот на себя перед занятиями посмотреть необходимо. Тихо-тихо шипя сквозь зубы – ещё не хватало мне для полного счастья проснувшейся Ульрики – зашарила в поисках нужного лекарства. Я говорила, что местным препаратам не доверяю? Но вот кое-что я всё-таки купила, очень уж это лекарство хвалила соседка, когда маялась зубной болью и боялась идти к врачу. Вдобавок оно было в виде пластыря, а не таблеткой, значит, не надо выжимать из себя остаток сил и наливать стакан с водой, чтобы запить.

Для надёжности я шлёпнула на запястье сразу три штуки. Вот оно какое, счастье! Почти мгновенно по телу пробежала тёплая волна, появилась невероятная лёгкость от ступней до макушки. Я вскочила с кровати легко и непринуждённо, и рысью ринулась в ванну. Твою мать, все семь демонов Греха и все черти, наши и местные. Как мне это замазать?! Сволочь! Не лицо, морда леопарда. Ни один тональный крем или пудра, хоть обычная, хоть магическая, неспособна перекрыть кашу, которую напоминало моё личико. Да и руки, грудь и везде, куда достал мой взгляд, покрывали синяки. Фиолетовые такие, набрякшие. Мишка, ну, тварь ты последняя. Чтобы тебя такой же красотой расписали. Только попробуй меня ещё раз тронуть и попробуй мне это не компенсировать. Даже ради диплома есть предел и я…

На этом злость резко поутихла и возобладал голос разума. Эх, жаль под рукой нет Кодекса, прочитать те самые параграфы, которым наш куратор стращал Базиля. Ибо сейчас, сопоставив факты, я трижды обозвала себя пугливой дурой, которая боится лишний раз привлечь внимание к своему полулегальному статусу. Наверняка там что-то по поводу рукоприкладства, не могли все студенты за все века поголовно быть паиньками. Раньше бы прочитала и вообще читала Кодекс внимательнее каждую строчку – давно руки бы укоротила. Но и сейчас не поздно, Мишка ведь трус, я это хорошо знаю. Пугануть… а для этого нужна мелочь. Мы оба должны остаться студентами Аконской академии. И значит, каким-то образом я должна скрыть вчерашний инцидент. Но если на синяки не обратят внимания, это станет самым большим везением в моей жизни. Просто невероятной удачей…

– Удачей… удача… – тихо повторяла я, пытаясь выловить ускользающую по краю сознания мысль. – Если мне повезёт… Почему мне это так важно? Потому… потому что…

«Журнал!» – я ухватилась за раковину, у меня закружилась голова. Вот не просто так я нашла тот самый «гламурчик» местный. Да, наверняка у заклинания есть какой-то побочный эффект, но у меня нет выбора, и цена меня сейчас устроит любая. Только бы оно подействовало, и тогда я спасена. Никто не увидит моего состояния и не вышвырнет нас с этим выродком из Академии. Ну а там мы сговоримся, это я ему обещаю – и как-нибудь в состоянии холодной войны четыре года друг друга вытерпим.

На кровати опять пришлось немного посидеть, голова кружилась, на пару секунд вернулась боль. Дальше я торопливо вернулась в ванную и принялась выводить рунную цепочку, превращая в амулет купленный когда-то нашейный платок. Вот как я тогда отбрыкивалась, а девчонки меня уговорили купить – зато теперь пригодился. А ещё в кои-то веки сказала спасибо Дюрану за те самые формулы: цепочка в журнале намеренно была неполной, но я благодаря постоянным тренировкам не раздумывая вписала недостающие элементы и от души плеснула в них силой. Заработавший амулет наградил меня яркой вспышкой, от которой в глазах побежали «зайчики». Я машинально отметила своё похорошевшее отражение в зеркале – синяков и ссадин взгляд не замечал. И пошла проверять амулет на Ульрике.

Соседка встретила меня восторженными ахами:

– Лизка, тебе отдых пошёл на пользу. Ты похорошела, – на этом я икнула, с трудом подавив смешок, – губки стали пухлее, скулы острее, а глаза засияли. Слушай, да на тебе теперь блузка и юбка сидят… Всё, парни со всего факультета твои.

Я кое-как смущённо прервала поток комплиментов, сославшись, что нельзя опаздывать к мэтру Савиньену. С трудом расчесала волосы, хоть и не болело ничего, руки всё равно слушались как деревянные. Достала запасной рюкзак, заодно взгрустнув о Зубастике, который так и дрых где-то у Дюрана, и, минуя столовую, поползла прямиком в Академию. Всё равно ничего съесть не смогу, как бы тошнота и головокружение не были признаком лёгкого сотрясения, тогда точно вырвет от завтрака. Лучше сразу забиться на своё место и попытаться незаметно отсидеть все занятия. Хорошо бы месье Дюран не трогал меня сегодня, а то мало ли чего ему после вчерашнего взбредёт. Заодно пусть про формулы свои забудет, но на это шансов было мало. Скорее наоборот, вряд ли с мадам де Грорувр у них вчера случилось бурное примирение, и сегодня наш куратор, скорее всего, мягко говоря, окажется не в духе. С чего это мне от мысли, что примирение всё-таки могло состояться, как-то не по себе? Потому что он потанцевал со мной? Проводил до общежития? Потому что я видела его наполовину голым, как и он меня? О нет, только не это. Похоже, Мишка мне не только помял рёбра и лицо, а ещё и здравый смысл хорошенько повредил. Иначе я бы не стала повторять идиотские мысли наших влюблённых девчонок.

***

Лабораторные месье Савиньена прошли неожиданно весело. Несмотря на болезное состояние, прийти себя заставили почти все, сидели с тоскливыми мятыми лицами. Ортанс цветом лица вообще напоминала легендарных гоблинов. Преподаватель изрядно повеселился, отпуская шутки насчёт студентов, которые не умеют отдыхать. А если уж пьют, то не знают удержу как тролли – по местным меркам это было донельзя обидное сравнение, особенно для деток из семей высшего общества. Причём вдвойне обидное тем, что этим утром абсолютно справедливое. Вдобавок сегодня нам выдали по тоненькой полоске морского шёлка. Ткань эта обманчиво тонкая и мягкая, говорят хорошо держит что жару, что ветер. Но главное – легко впитывает чары. Надо было вплести в полоску морского шёлка рунный круг, который мы разрабатывали как курсовую работу в конце прошлого семестра. Задание студенты выполняли с трясущимися руками, что-то путали и что-то постоянно дымило, щёлкало и хлопало. защита лаборатории самые опасные проявления гасила, но молнией по носу или жалящими искрами в щёку получили почти все. А вот Мишка очень важную первую пару прогулял – как мстительно подумала я, будить-то его некому. И не шляться ему по ресторанам, пока не сдаст, пропуск в город аннулируют. Причём сдавать Савиньену придётся самостоятельно, и затянется это тогда не меньше чем на неделю, а то и на две.

Практика и лекции проходили в разных половинах здания, а в коридорах было многолюдно – у большинства групп занятия начинались со второй пары, и студенты, на ходу дожёвывая завтрак, торопились разбежаться по аудиториям впитывать знания. Мишкину фигуру, облокотившуюся на подоконник неподалёку от двери в аудиторию, я узнала сразу. Мысленно поморщилась, хотелось разговор отложить до завтра, когда голова чуток проясниться, и не придётся пичкать себя обезболивающим. Но раз Мишенька у нас соизволил проснуться сам и без напоминания доползти до занятий, может оно и к лучшему. Решим все наши вопросы немедленно.