Пленница генерала драконов (СИ) - Солт Елена. Страница 42

— Генерал Роквуд, — начинает тот, обращаясь к Райгону, — я долго думал, и решил, что только тебе могу доверить одно важное дело, по ряду причин, одна из которых — личное давнее знакомство, и моё с тобой, и твоё с ней. Речь о моей дочери. Нарекаю тебя её защитником и хранителем до момента, пока эта обязанность не перейдёт на её законного супруга.

По залу прокатывается возглас удивления. Мне бы присесть…

Я только-только выучила расположения комнат в женском крыле, а меня уже выдают замуж? Это шутка такая? Или просто отдалённые планы?

Райгон слегка прищуривается. Сверлит взглядом Мирантора, на меня по-прежнему ноль внимания, будто меня здесь нет.

— Но наше наступление, — начинает было Райгон.

— К его началу ты как раз освободишься.

Я закусываю нижнюю губу, пытаясь осмыслить услышанное. Вздрагиваю, когда Райгон делает шаг ко мне, затем опускается вниз на одно колено.

В зале становится тихо. Слышно, как одна из дам поправляет парчовую юбку, и как музыкант в углу зала двигает арфу.

Голос Райгона звучит равнодушно, ровно и напрочь лишён эмоций.

— Я, Райгон Роквуд, генерал Армии Императора, чёрный дракон, клянусь быть защитником жизни и хранителем здоровья и благополучия для Аурэлии Рранрийской, золотой драконицы, дочери Мирантора Х, моего Императора и господина. Дэ хак рэ юро.

Последняя фраза произнесена на древнем языке драконов, она питает любую клятву магией, активирует её и скрепляет. Между нами формируется красное магическое завихрение, которое раскручивается быстро-быстро, вспыхивает и растворяется в воздухе алой пылью.

Мирантор довольно улыбается. А я смотрю на Райгона и думаю: зачем? Он и так защитил бы меня, безо всякой клятвы — понимаю вдруг чётко и ясно. Всегда защищал, как умел и мог.

Молчу. Жду с нетерпением и опаской, когда он поднимется, и наши взгляды встретятся. Я должна посмотреть ему в глаза. Должна понять, простил ли он меня, понял ли, почему я так с ним поступила, что иначе я просто не могла.

— Благодарю, генерал, — Мирантор выходит вперёд, оттесняя меня.

Протягивает Райгону ладонь, помогает подняться, хлопает его по плечу.

— Теперь мне намного спокойнее, — Император подаётся вперёд к генералу и понижает голос. Никто из придворных не слышит его, но мы с Крижарией слышим прекрасно. — Она моё сокровище, береги её, не спускай глаз. Она гарант нашего мира с Югом и шанс, наконец-то, покончить с Севером.

Глаза Райгона сужаются в опасном прищуре, ноздри хищно раздуваются. И, хотя внешне его лицо остаётся спокойным, я понимаю: что-то в словах Мирантора ему не понравилось.

Добавить сюда довольную усмешку Крижарии и её красноречивый взгляд в мою сторону, в котором как будто сквозит… жалость? С чего бы ей меня жалеть?

— Будет сделано, — сухо кивает Райгон.

— Все полномочия, полный доступ к принцессе, в её покои и места пребывания, постоянного и временного, в любое время дня и ночи, — Император ещё раз хлопает Райгона по плечу. — Головой за неё отвечаешь.

— Так точно, Ваше Императорское Величество.

Меня начинает раздражать, что речь вроде как обо мне, но при этом моё мнение никого не интересует, и его не спрашивают. Будто меня здесь и вовсе нет.

Возвращаюсь и встаю сбоку от императорского кресла. За всё это время Райгон так ни разу и не взглянул на меня. Злится? Нарочно игнорирует? Неужели, так и не понял, что у меня просто не было другого выхода?

Если бы он сейчас напирал, кричал, угрожал, пытался вернуть меня обратно в замок — с какой бы радостью я ответила ему всё то, что уже заранее придумала в голове на этот случай, а затем гордо удалилась бы, красиво уплывая в закат.

Сколько раз я мысленно отыгрывала эту нашу встречу!

Вот только на деле вышло, что воображаемый Райгон и реальный — это два совершенно разных Райгона!

Тот Райгон, которого я сейчас вижу стоящим сбоку от кресла супруги Императора, не только не пытается мне угрожать — он меня вообще не замечает! Меня для него будто нет! И это неожиданно выбивает почву из-под ног. Я настолько срослась с его настойчивым вниманием, привыкла к его язвительным шуточкам и уколам, что — страшно подумать — мне их не хватает!

Я и так чувствую себя чужой в этом помпезном дворце среди знакомых незнакомцев, которые вдруг объявили себя моей новой семьёй, а теперь ещё и внезапный ледяной холод со стороны единственного человека, которому я бы могла по-настоящему доверять. Хотя бы потому, что знаю: он не предаст, и потому что мы с ним всю жизнь вместе, сколько себя помню. Если не считать нескольких лет военной академии и после, когда он без конца воевал.

Внутри горчит едким предательством.

С трудом дожидаюсь начала танцев. С позволения Императора спускаюсь в зал.

Выстраиваюсь для женского танца, следом за ним идёт быстрый, с молодым светловолосым герцогом, имени которого я не запоминаю.

Стараюсь почаще улыбаться и смеяться, словно это может обмануть саму себя: на деле мне вовсе не весело. Временами кажется, что щёку или спину обжигает чужим пристальным взглядом, но стоит мне обернуться в конец зала, я вижу, что Мирантор и Райгон о чём-то беседуют.

Поза генерала расслаблена, он стоит, опираясь рукой о спинку императорского кресла. Мирантор смотрит на Райгона снизу вверх, их головы почти соприкасаются. Обсуждают какие-то свои важные мужские дела, в которых женщинам хода нет. Конечно, с чего бы с нами советоваться? Куда проще взять, и поставить перед фактом!

Как когда-то сделал Райгон, сначала надев на меня рабские браслеты, а затем объявив, что я должна лечь под него. Так же сейчас поступает мой, так называемый, отец, решая выдать меня замуж подороже и повыгоднее — надо быть дурой, чтобы не понять, что он задумал. Все поняли, и я поняла! Не знаю пока, за кого, но решение принято, и принято оно без меня.

От одной только мысли о том, что моим мужем может стать чужак, к горлу подкатывает.

Противно. Все мне противны. Все эти лживые улыбки, церемонии, напускной пафос и лицемерный фарс — бесят. Я не готовилась к такой жизни, и не хочу её.

Прерываю танец и иду прочь. В такой толпе никто не заметит моего ухода. По протоколу я должна везде и всюду быть с фрейлинами и охраной. Плевать. Надоело.

Хочу быть одна. Яркий свет и громкая музыка остаются за дверью. Иду по коридору в тусклом свете настенных факелов. Тут и там у стены вытянулись по струнке стражники.

Никто из них не смеет заговаривать со мной, и это радует. Стук каблуков по каменному полу, поворот, коридор поменьше, опять стража. Толкаю дверь в Малый зал и закрываю её за собой. Прислоняюсь к ней спиной, выдыхаю.

У стен в полумраке тонут игральные столы, накрытые чехлами. Прохожу мимо них. Спасибо драконьему зрению — я теперь отлично ориентируюсь в темноте. Распахиваю стеклянные двери и выхожу на террасу.

Подхожу к самому краю, замираю над обрывом: здесь, как и везде во дворце, отсутствует ограждение.

Свежий ночной воздух наполняет лёгкие. Дышу глубоко полной грудью, успокаиваюсь. По открытым плечам бегут мурашки, ну и пусть. Обнимаю себя за локти. Громко поют сверчки и цикады. Над головой светят сотни звёзд. Отыскиваю самую яркую. Тянусь к ней мыслями. Дядюшка…

В этот момент и раздаются тяжёлые мужские шаги. И мне даже поворачиваться не нужно, чтобы узнать, кто за спиной. Я и так это знаю.

Вся внутренне собираюсь. Меня охватывает волнение. Новое для меня чувство порхающих бабочек в животе. Щенячий детский восторг, который я испытывала при виде Вайета, и рядом не стоит с тем, что чувствую сейчас.

Не оборачиваюсь. Жду, пока он заговорит первым. Вот только Райгон произносит вовсе не то, что я ожидала услышать.

— Вам следует вернуться в зал, принцесса, — раздаётся за спиной его ледяной голос.

Что? Мне уже и шагу нельзя ступить?

— А больше ничего? — шиплю сердито, едва повернув голову.

— Вам следует вернуться в зал или подняться в свои покои, — повторяет упрямый ледяной голос. — Иное противоречит протоколу и не безопасно. И отойдите от края. Сейчас же.