Горький вкус предательства (СИ) - Янова Екатерина. Страница 27

Смотрю на Алису пристально и понимаю, что не верю ей. Но спорить я не буду. Я всё выясню по-другому.

Сам не знаю, почему спросил именно сейчас. Эта мысль долбанула меня по голове, когда я рассматривал спящую на руках малышку. Я пытался найти в ней хоть какие-то черты Игната, и не смог. Девочка точно похожа на свою маму, а ещё, мне на секунду показалось, что на меня.

– Хорошо, – киваю, решая оставить сейчас этот скользкий вопрос. – Поехали.

Алиса хочет забрать у меня девочку, но я не позволяю. Не хочу отдавать эту куколку. Она такая красивая, трогательная, тёплая. Ангелок в чистом виде. Не думаю, что у малышки серьёзная травма, скорее всего, царапина хоть и глубокая, но всё равно страшно за неё.

А если всё же моя?

В груди предательски сжимается. Тяжело сглатываю от этой заманчивой, но бесконечно ранящей мысли. Лучше не думать в ту сторону, потому что если я поверю, а потом окажется, что нет… Такое разочарование ударит слишком больно в и без того развороченное сердце.

– Она спит, не буди, я отдам тебе её в машине, – прижимаю Аришу к себе чуть сильнее.

Идём по дорожке, выходим со двора, я открываю с брелока свои ворота.

– Как ты попал в наш двор? – вдруг спрашивает Алиса.

– Через забор, – усмехаюсь, глядя на неё.

– Ты опять следил за нами? – в голосе звучит явная претензия.

– В этот раз не специально. Вернулся как раз и услышал плач ребёнка.

Это почти правда. Не буду уточнять, что ждал, когда они выйдут гулять довольно долго и уже потерял надежду. Уехал по делам, а когда вернулся, услышал крик Ариши.

Доходим до моей машины, передаю девочку аккуратно Алисе, открываю перед ней заднюю дверь.

– У меня есть детское кресло, могу установить.

– У тебя? – смотрит удивлённо Алиса.

– Да, – улыбаюсь. – У меня тоже есть кого в нём возить.

– Понятно, – поджимает губы Алиса. Большего не спрашивает, но по лицу вижу, что уже придумала совершенно неверный ответ. – Не доставай, не надо. Пусть Ариша у меня на руках будет. Она же спит.

– Как скажешь.

Алиса отворачивается к окну. И взгляд этот… Неужели ты ревнуешь, детка? Или это мои больные фантазии?

Сажусь за руль, выезжаю со двора.

– У меня есть крестница, её зовут Соня. Ей примерно столько же, сколько твоей дочери. Они даже чем-то похожи, – рассказываю я, чтобы Алиса не придумывала себе того, чего нет.

– Понятно, – отвечает прохладно, глядя в окно. – Рада за тебя.

Усмехаюсь. Вижу я, как ты рада, детка.

Приезжаем в приёмный покой, там очередь такая, что страшно. Алиса смотрит на всё это растерянно. Понимаю, что если пойдём напрямую, то придётся долго ждать, а потом нас будут мурыжить из-за проблем с документами, и неизвестно, примут ли вообще. Игнату очень хочется всечь за то, что допустил такое, но с другой стороны, это мой шанс сблизиться хоть немного с Алисой и попытаться разрушить ту ледяную стену, которую она выстроила между нами.

– Так, пошли назад, – увожу девочек на улицу, усаживаю их в машину.

Сам звоню Серёге. У него ведь тоже дочь, должен же он знать толковых врачей.

Серёга не подводит, тут же сбрасывает номер телефона детского врача. Набираю, доктор отвечает быстро. Обрисовываю ему ситуацию, он понимает моментально, особенно после обещанного щедрого вознаграждения.

– Ждите на месте, никуда не уходите, я позвоню своему коллеге в приёмный покой, к вам выйдет медсестра.

Через пять минут на крыльце появляется миловидная молоденькая медсестричка.

– Барский кто? – спрашивает громко.

– Я! Очень вас ждём, милая барышня, – подскакиваю к ней, девушка хлопает ресницами, строит мне глазки.

– У вас лично что-то случилось? – уточняет она.

– Нет, у моей дочери, – ляпаю, прежде чем успеваю осознать свои слова. – Минутку.

Возвращаюсь за Алисой в машину, помогаю ей выбраться, придерживаю Аришу. Она начинает просыпаться, сонно оглядывается и явно снова собирается заплакать.

Улыбка медсестры гаснет, когда она видит Алису.

– Пройдёмте, – указывает нам направление.

Нас провожают прямо в смотровой кабинет, следом заходит седовласый врач.

– Что у нас случилось? – спрашивает громко.

Алиса начинает сбивчиво объяснять, что малышка упала.

– Плохо, мамочка, надо смотреть за ребёнком, – поджимает губки та самая медсестричка. Вот ещё, нашлась опытная мамаша.

– Я отвлеклась всего на минутку, – оправдывается Алиса, голос её начинает дрожать. – Мне позвонили, и…

– Дети есть дети, – вздыхает врач миролюбиво, – чего только не случается. Ладно, давайте смотреть.

Как только врач приближается к девочке, она начинает нервничать. Врач профессионально пытается её заболтать, и пока малышка отвлекается на яркую игрушку, он срывает пластырь, который я в спешке наложил дома, осматривает рану, попутно задаёт разные вопросы про аллергию на препараты и прочее.

– Ну, опасного здесь я ничего не вижу, но чтобы не осталось заметного шрама, и не случилось заражения, рану нужно зашить, – подытоживает он.

Алиса испуганно смотрит на железные инструменты, лежащие рядом. Меня самого от мысли, что в ребёнка будут тыкать иголками, начинает потряхивать.

– А можно это сделать как-то более щадяще. Есть же сейчас специальные пластыри? – вклиниваюсь в разговор.

– Конечно, но их придётся приобрести за отдельную плату.

– Не вопрос. Любая сумма.

– Хорошо, – кивает врач. – Сделаем всё в лучшем виде. Обезболим, малышка ничего даже не почувствует.

Несмотря на ободряющие слова врача, Алиса бледнеет ещё больше. Похоже, врач это замечает тоже.

– Так, мамочка, нам только обморока тут не хватало. Пройдите лучше с медсестрой, заполните пока документы, а ребёнка отдайте отцу.

– Не стоит, я справлюсь, – начинает она.

– Женщине не нужно справляться, когда муж рядом, – строго сообщает врач. – Вот любят наши русские жёны доказывать, какие они сильные. Но сейчас это лишнее.

Алиса бросает на меня строгий взгляд, вижу, собирается спорить.

– Никита не…

– Иди, всё нормально, – прерываю её, не позволяя разрушить иллюзию нашей “счастливой семьи”. – Крошка, пойдёшь ко мне на ручки, смотри, что у меня есть.

Расстёгиваю с руки свои дорогущие часы, отдаю малышке на растерзание.

Алиса не торопится выполнять распоряжение врача, но Ариша сама тянет ко мне ручки. Моя ж ты девочка. Неужели всё же моя?

– Давайте скорее, – торопит врач. – Меня другие пациенты ждут.

Алиса недовольна, но с врачом не спорит. Неохотно передаёт мне Аришу, и пока та увлечена моими часами, уходит из кабинета.

А дальше начинается самое неприятное.

Аришу укладывают на кушетку, она, как только понимает, что мамы нет, начинает плакать. Я, как могу, отвлекаю её, пока врач делает своё дело.

Буквально через десять минут мы уже выходим из кабинета. Ариша наплакалась, и теперь доверчиво утыкается мне в грудь, отчего хочется взлететь до небес.

Алиса тут же подлетает к нам, забирает девочку.

– Не нужно было так делать, Никита! – выговаривает она гневно.

– Как, Алис? Я просто хотел помочь.

– Ладно, – сжимает она переносицу нервно. Осматривает малышку. – Спасибо за помощь. Я правда благодарна, но… Вот это про жену и прочее было лишним.

– Так это доктор сказал, не я.

– Доктор неправильно понял, а ты ему в этом помог. Ладно, проехали. Отвези нас домой, пожалуйста.

– Конечно, пойдём в машину.

Усаживаю их в автомобиль, едем в полной тишине. Ариша снова засыпает. Я специально выбираю более длинную дорогу, чтобы подольше побыть с ними рядом, подышать тонким запахом Алисы, который щекочет внутри что-то такое, давно забытое, важное, ноющее.

Но дорога быстро заканчивается. Паркую машину у их дома, Алиса выходит, лицо напряжённое. Снова между нами стена.

– Сколько мы тебе должны? – спрашивает холодно.

– Алиса, прекрати! – отмахиваюсь.

– Нет, Никита. Просто назови сумму, пожалуйста. Я не хочу быть тебе обязанной чем-то, – от её последних слов в груди прошивает, это обидно, хоть я и могу её понять.