Убийца Богов (СИ) - Француз Михаил. Страница 63

— Я еду с тобой, и это не обсуждается! — заявила она, вздернув подбородок и гордо «шествуя» мимо меня. Ага, гордо… Согнувшись под весом своего барахла в три погибели.

— Слушай, Рит, — перешел на серьезный тон я. — Мы так-то на войну едем, если ты вдруг забыла.

— Я не забыла! — огрызнулась она, но не остановилась.

— Там и убить могут…

— Сказала еду, значит еду!

— И на чем же? — приподнял вопросительно бровь я.

— На нем! — кивнула она в сторону коней. Я проследил за ее взглядом и обомлел: из-за дальнего от меня коня выходил третий! Только в отличае от моего и ладориного не белый, а черный. Точнее не конь, а кобылка.

Я посмотрел на Ладору осуждающе. Она делала вид, что совершенно тут ни при чем. Но глаза ее смеялись.

— Отстань, Мишаня, мы с Ларой еще вчера обо всем договорилась! Лучше б вещи загрузить помог…

— Ты же на лошади ездить не умеешь, — обреченно покачал головой я, снимая с нее большую часть сумок.

— Разберусь как-нибудь, — отрезала она.

— Ты просто не представляешь, на что подписываешься, — вздохнул я, вспоминая свой первый опыт и вычитая из него регенерацию.

— Разберусь как-нибудь и без Росомах недоделанных, — пробурчала она.

К месту сбора дружины подъезжали мы уже втроем.

Князь смерил нашу компанию неодобрительным взглядом. Я беспомощно развел руками. Он покачал головой, но говорить ничего не стал.

Злорадство — чувство нехорошее. Совсем нехорошее. Даже плохое. Вовсе отвратительное, прямо скажем. Но бороться с ним крайне сложно. Особенно глядя на страдальческое лицо Риты.

Мы проехали всего два часа, а лицо ее уже выражало вселенскую муку пополам с упертостью.

— Рит, еще не поздно вернуться, — голосом Змея-искусителя обратился я к ней. Она упрямо мотнула головой. Я пожал плечами. Честно, я боролся с собой, но улыбка злорадства так и норовила выползти мне на лицо, а уж глаза-то небось ржали вообще без всякого стеснения. — Нам до привала еще часа четыре ехать, — добавил я аргумент тем же тоном. Но бесполезно. Она только сильней нахмурилась и закусила губу, снова поерзав в пыточном преспособлении под названием седло.

— А до цели пятнадцать дней пути, — подложил еще один камушек на весы князь, что тихо подъехал к намв это время.

Не помогло. Упрямая она. Ну, я не виноват.

— Михаил, — потерял интерес к девушке он. — Путь длинный. Может расскажешь пока, как в Сеньевке оказался, где науку воинскую познавал?

— Там и рассказывать-то нечего, — пожал плечами я. — Магия какая-то странная кидает меня по разным местам, не спрашивая разрешения. Вот и пришлось выучиться воевать, чтобы шкура целей была. Места-то были совсем недружелюбные… Расскажи лучше ты, княже, что из себя боец Имперский представляет? Не поверю, что лазутчики ваши не прознали ничего, — перевел тему я. Не очень-то хотелось ворошить прошлое.

— Боец… В том-то и дело, что никто о нем толком не знает, за исключением тех случаев, когда Император сам на ристалище выходил, что, кстати совсем не редко было. Его обычай, собственно с того и начался, что первые свои несколько сражений он без боя выиграл, победив вражеского бойца. Да и в дальнейшем такое происходило… частенько. Не скажу, что всегда, но частенько. А потом… Потом Империя начала вести войну на нескольких направлениях, сам он уже не мог раздвоиться и быть сразу везде. Начали появляться странные бойцы, быстрые, сильные, убивающие противника мгновенно, неведающие жалости и поражений… Очень, знаешь ли сбивает боевой дух, когда сильнейшего бойца твоего войска на глазах у всего этого войска располовинивают первым же ударом.

— Первым же ударом, говоришь? — нахмурился я. Что-то мне это напоминало. — А мечи у них какого цвета?

— Не знаю, — пожал плечами князь. — Не я за разведку отвечаю. Потому и сведенья только общеизвестные.

— Что ж, посмотрим что это за «баттосаи» такие, из чего сделаны и с чем их едят… — князь странно посмотрел на меня после таких слов, а я усиливая эффект, облизнулся, как бы непроизвольно и выпустил совсем немного «яки». Конь мой прижал уши и заволновался, князь побледнел и поправил ставший вдруг тугим ворот своего мехового плаща, а его скакун предпочел без команды от нас подотстать.

Рита прыснула в кулачок. Ладора улыбнулась и покачала головой.

— Не гоже богатырю князей стращать, не гоже, — мягко сказала она. — А то он уже скоро и сам не рад будет, что с тобой связался.

— Но он так забавно реагирует, — пожал плечами я.

— Будешь тут реагировать, — весело хмыкнула Рита. — Когда ты это говорил, даже я на минуту поверила, что ты своих врагов живьем ешь…

— Ну, не всех… — задумчиво протянул я, вспоминая свои скитания за Стеной и некоторые моменты в Инферно. Ковырнул ногтем верхний левый клык, цыкнул и провел языком по зубам. — Не всех…

Глаза у Риты округлились, а рот замер, не успев произнести готовые сорваться слова.

— О… он ведь шутит, правда? — чуть вернув самообладание, спросила она у Ладоры.

— Конечно шутит, девочка, — улыбнулась она. Рита облегченно вздохнула. — Вот только он никогда не врет, даже когда шутит или говорит несерьезно, — припечатала она сверху.

Рита так с открытым ртом и отстала, перестав понукать свою лошадку. Хотя, уверен, что тут не обошлось без небольшого вмешательства со стороны Ладоры — богиня же, ей такие фокусы по штату положены. К тому же, я просто видел, как тень ее силы на мгновение слегка коснулась головы лошади Риты.

— Ну и зачем ты сдала ей мой самый главный секрет? — хмыкнул я, обращаясь к Ладоре.

— Так уж и самый главный? — состроила удивленное лицо богиня.

— Ладно, — сдался я. — Самый веселый. Это ведь так забавно: говорить в лицо правду, подавая ее настолько невероятно, что тебе никто не верит.

— Куда забавнее, когда собеседник точно знает, что ты не лжешь, но понимает тебя чуть ли не противоположным истине образом, — парировала Ладора.

— Да уж, вы, боги, этим грешите. Любите оттенками смысла запутывать, — нахмурился я, невольно вспомнив Солоса.

— Привыкай, — пожала плечами она. — Ты нынче с богами чуть ли не чаще чем с людьми общаешься. Учись понимать такие приемы. Начинай сам этим пользоваться, — я задумался над этими ее словами. Крепко задумался.

— Нет, Лада, — сказал я в конце концов. — Не по мне это. Я слишком прямолинеен. Вокруг да около ходить не умею. Такой уж характер.

— Как ты меня назвал? — удивилась она.

— Лада. Тебе не приятно? Просто долго пытался подобрать нежное сокращение, но это пока лучшее, что смог придумать, — пояснил я.

— Мне приятно, что ты задумался об этом, но… Понимаешь, Лада — имя другой богини…

— Это проблема?

— Не совсем. Но… Называя имя бога, ты вкладываешь в это хоть малую, но частичку силы, которая к этому богу отправляется. Собственно по следу такой частички к тебе и пришла на ту планету твоя княжна. А богиня, что ты назвал… Она ведь реальная. Или тебе меня одной мало? Ты решил пригласить еще ее?

— Хм… — аж поперхнулся я. — Неужели произнесенное мной, оно настолько заметно? Делать ей больше нечего, как на каждого дурака реагировать?

— Ты — далеко не каждый. И знаешь это, — сказала Ладора внимательно следя за появившимися вокруг нас потоками света, очень похожими на ее собственную силу, но немного отличающиеся оттенком, которые быстро формировались в сгусток внимания, какой я наблюдал у самой Ладоры иногда.

— И что мне теперь делать? — осторожно спросил я свою спутницу, глядя на этот сгусток.

— Пригласить к разговору, раз позвал, — пожала Ладора плечами. — Или же очень вежливо и искренне попросить прощения за беспокойство и впредь не совершать подобных необдуманных действий.

— Прошу простить меня, светлая богиня, — поклонился я в седле сгустку божественного внимания. — Я ошибся в произнесении имени своей спутницы и назвал твое. Это не повторится. Я не хотел тревожить тебя понапрасну, — сгусток чуть колыхнулся и медленно стал рассеиваться, исчезая, пока вовсе не исчез. Я облегченно выдохнул.