Убийца Богов (СИ) - Француз Михаил. Страница 64

— Слава Творцу, что хоть Неназываемого по глупости не призвал. Вот бы был казус…

— Неназываемого? — переспросила Ладора.

— Поверь, — очень серьезно, даже слегка побледнев от представившейся перспективы, посмотрел я прямо в глаза богине. — Ты не захочешь с ним встречаться!

— Ну, — протянула она, приложив пальчик к нижней губе. — Он так-то больше для мужчин страшен… И для воплощенных сущностей…

— Ты Его знаешь?!! — ужаснулся я. А у самого реально сердце в пятки прыгнуло.

— Лично нет, но слухом земля полнится… Ты ведь имеешь в виду Х… — я с круглыми, лезущими из орбит от ужаса глазами закрыл ей ладонью рот.

— Не надо! — взмолился я. — Очень прошу тебя! Не буди лихо! Не будешь? — она отрицательно помотала головой. Я убрал ладонь. А она закатилась неудержимым смехом. И смеялась так, уткнувшись в конскую гриву, еще минут пять, не останавливаясь, только изредка утирала выступившие слезы.

— Ты бы видел себя… — наконец смогла выдавить из себя она. — Я же просто шутила! Не знаю я такую сущность. Просто в голове у Риты подсмотрела, когда ты его упомянул. А так, да — мне этот размалеванный мужеложец также противен, как и тебе.

— Пожалуйста, Ладора, милая, не шути так больше, — попросил я.

Глава 48

Я немного ошибся в своих предположениях: нам не пришлось ночевать под открытым небом. К вечеру наш небольшой отряд прибыл, как я понял, к заставе, одной из многих. Там и заночевали.

Смотреть на мучения Риты, сползающей со своей смирной кобылки, было поистине удовольствие. Совершенно бесчеловечное садистическое удовольствие. А уж ее взгляд, брошенный мне в ответ на предложение остаться тут и не продолжать эту пытку, достоин быть запечатленным лишь кистью величайшего мастера! Такая дичайшая смесь боли, ненависти, решимости, злобы, муки… Жаль, что художника как раз рядом не было.

Что ж, круче этого взгляда может быть лишь ее же взгляд утром, направленный на уже оседланную лошадь, на которую ей предстояло снова забраться, ведь задерживаться мы даже и не думали. Как я вечером выяснил у князя, нам предстоял путь еще до самого Вытяжска — военного городка-крепости, который является центром княжества.

Кстати, я был удивлен, когда выяснил одно забавное обстоятельство: тут князь — не титул. Он не владеет землей, не правит княжеством. Нет! Князь — тут нечто среднее между званием и должностью. Примерно можно на наш лад перевести как командующий войсками округа. Только в данном случае не зажравшийся пузатый генерал за пятьдесят, способный лишь расписаться там, где поставят его руку, а реальный командир, который в случае чего лично поведет в бой дружину.

И князь — должность выборная, ни в коем случае не наследуемая. Выбирают его на общем собрании сотников округа, тобишь княжества.

Княжества только заметно поменьше привычных мне военных округов (когда вся огромная Россия поделена всего на четыре военных округа).

И выборы проходят каждые пять лет.

Так вот, Вытяжск… Прибыли к нему мы на третий день.

Что можно о нем сказать? Я бы назвал его не городом, а воинской частью, поскольку тут как такового города-то и не было. Тут были казармы, конюшни, мастерские, плац, тренировочные площадки, естественно имелась и защитная стена, ограждающая все это, с наблюдательными вышками и патрулями на ней, но уж точно не город это. Хотя размеры… В/ч на пять тысяч воинов. Круто, да?

А еще круче было то, что рядом с Вытяжском еще и полевой лагерь разворачивался в который все прибывали и прибывали воины из малых местечковых застав. И размеры этого лагеря уже не уступали размерам основного городища.

То есть тут уже сейчас было около десяти тысяч конников… И это всего одно княжество! Причем не самое крупное!

А сколько всего княжеств в Славении? На этот вопрос Василий задумчиво огладил бородку, прикидывая или вспоминая, а потом выдал число восемнадцать.

Меня такие сведенья малость пришибли, заставив по-новому взглянуть на понятие «большая», сказанное по отношению к Славении. Она реально большая! Выставить сто восемдесят тысяч конных витязей, обученных, экипированных и готовых к бою всего в течении месяца — полутора… На что вообще этот Император надеется?

Так или иначе, а в Вытяжск мы прибыли, и с князем там пришлось расстаться, так как он тут же окунулся в круговерть своих должностных дел. Шутка ли — подготовить к выдвижению десятитысячное войско, учитывая, что десять тысяч, это только мечей, воинов, а ведь еще обоз, тыловая служба, обеспечение…

— Я впечатлен, — честно признавался я Ладоре, сидя на оструганном бревне рядом с ее шатром. — Выезжая из Сеньевки, увидеть такое… А это мы еще до места общего сбора не добрались, где всего будет еще почти в двадцать раз больше!

— А чего ожидал ты? — улыбнулась она.

— Десяток дружин по три-четыре сотни мечей каждая без какого-либо понятия о тыловом обеспечении, дисциплине и взаимодействии, — честно признал я. — Эдакая узаконенная банда…

— Хочешь, еще сильнее удивлю? — загадочно улыбнулась Ладора.

— Давай, — пожал плечами я.

— У них еще и единый Устав есть. Самый, что ни на есть четкий и печатный. И инженерные войска, как их у тебя в мире называют.

— Да ну! Да не может такого быть! — вытаращился на богиню я. Та лишь руками развела, мол не ее придумка.

— А у Империи?

— У них теперь тоже есть. Император ввел. До него не было.

— Что ж… я устал удивляться. Буду просто принимать, как есть. Без попыток осмыслить и анализировать. Принял же я существование мира с пи равным двум? Почему бы не быть Уставу у варваров? Но все равно жесть…

— Может я все же подлечу Ритку немного? — перевела тему Ладора. — Смотреть же уже больно на ее страдальческое лицо…

— Нет уж! — возмутился я. — Хотела романтики, приключений, войны и геройства, так пусть кушает полным половником! И так, благодаря тебе и твоему волшебному шатру, ей не придется теперь вкусить всей радости ночевок на голой земле, отсутствия туалетной бумаги, присутствия вшей, клещей, блох; умывания ледяной водой из ручьев, тошнотворной вони от самой себя и своей одежды, раздражений, сыпи и кожных заболеваний, купания из фляжки, пристроенной на сучке дерева, стертых и загнивших ног, простуды, цистита и геморроя…

— Какой же ты гад, Михан!! — раздался тихий, но крайне возмущенный голос обсуждаемой авантюристки из-за наших спин.

— Я гад? — ухмыльнулся я, оборачиваясь. — Может быть и гад. Но таких самоуверенных искательниц приключений только так и учат! Ты ж никому не поверишь, пока на себе трамвай не почувствуешь! Так вот оно твое приключение — наслаждайся! Не сиделось тебе в теплой избе в мирном селении…

— Но в книжках же пишут…

— На заборе тоже пишут! — отрезал я.

— В книгах героини преодолевают все сложности! — упрямо продолжила она.

— Угу. Вот только пишут этих «героинь» такие же тепличные девочки, что «сложнее» однодневного похода с палаткой или выезда на шашлыки ничего в жизни не видели. И тяжелее клавиатуры не поднимали. Не думала об этом?

— А сам-то! — надулась она.

— Я — «иксмен» с бешенной регенерацией и бесконечной выносливостью. Смотреть на меня вообще глупо. И ты знала об этом. Заметь, знала ДО того, как увязалась за мной на войну. До которой мы, кстати, еще даже не доехали.

— Ну чего ты так на девочку накинулся, Логин? — мягко накрыла мою руку своей ладонью Ладора. — Ты ведь не всерьез хочешь, чтобы она все тобой перечисленное испытала?

— Блин, Лара, — посмотрел я на богиню. — Весь воспитательный момент портишь.

— Не пытайся корчить из себя незнамо кого. Мы ведь с ней прекрасно знаем, что на самом деле ты добрый и мягкий, — улыбнулась она и растрепала другой рукой мои волосы.

— И пользуетесь этим, — буркнул я. — Ладно, ваша взяла, можешь вылечить задницу этой авантюристки. Все равно с твоим волшебным шатром она ничего не поймет из того, что я ей сказать хотел…

— Кстати, Михан, — явно приободрилась Ритка. — Сам-то ты чего на улице ночуешь? Нас стесняешься? Или тебе на камнях по кайфу?