Золушки - Ульсон Кристина. Страница 52

Посерьезнев, Фредрика сунула щетку для волос в сумку и поправила пиджак. Воспоминания о прекрасном вечере омрачало то, что она так и не рассказала Спенсеру о звонке из Центра усыновлений.

«Он имеет право знать, — подумала она. — Какие бы у нас ни были отношения, я должна рассказать ему, и поскорее!»

Фредрика вышла из «Стадс-отеля» в девять утра и отправилась к руководителю литературных курсов, на которые много лет назад ездила Сара Себастиансон. Прощание со Спенсером, как всегда, не заняло много времени. Они никогда не знали, когда увидятся в следующий раз, но какая разница — главное, они точно знают, что хотят встретиться снова, а там уж будь как будет.

Перед встречей с преподавателем курсов Фредрика переговорила с Алексом. Все СМИ как с цепи сорвались, сообщил комиссар — впрочем, Фредрика и сама заметила кричащие газетные заголовки. Труп младенца, к общей радости, пока не обнаружен, однако всем ясно: времени у полиции, судя по всему, немного.

— Перезвони, как только закончишь, — попросил ее Алекс. — Мы работаем над всеми имеющимися зацепками со вчерашнего вечера, но, честно говоря…

Фредрика так и видела, как комиссар сокрушенно качает головой.

— … честно говоря, пока по нулям, — вздохнул он.

Выйдя из машины, Фредрика почти что бегом бросилась к маленькому коттеджу. Дом напоминал пряничный домик из сказки о Гензеле и Гретель — хорошенький, уютный, со множеством мелких, словно нарисованных, украшений. Тихий, спокойный район, множество фруктовых деревьев и ухоженных клумб, ни детей, ни подростков, — настоящий рай для пенсионеров, подумала Фредрика, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился высокий мужчина с густыми рыжими волосами.

— Вы — Магнус Сёдер? — удивленно заморгав, спросила Фредрика.

— Он самый, — ответил мужчина и протянул ей руку.

Фредрика с облегчением узнала его голос — они уже разговаривали по телефону — и пожала протянутую руку. Официально улыбнувшись, посмотрела в его суровые глаза. Ей показалось, или мужчина настроен агрессивно?

Магнус Сёдер, новоиспеченный пенсионер с пятнами от кофе на вязаной жилетке, оказался до того непохожим на образ, представлявшийся Фредрике, что девушка даже покраснела. Почему-то ей казалось, что он моложе, брюнет, куда более симпатичный и пониже ростом. Фредрика не любила чувствовать себя маленькой рядом с незнакомыми людьми.

Магнус провел ее через дом на чудесную веранду. Не предложив ни кофе, ни чая, он сел напротив девушки и посмотрел ей в глаза.

— Как я вам уже говорил по телефону, я мало что могу рассказать, столько лет прошло…

Не успела Фредрика ответить, как он добавил:

— Я — бывший алкоголик, и то время, которое вас интересует, не самый светлый период моей жизни.

— Как я вам уже пыталась объяснить, — понимающе кивнула Фредрика, — мои вопросы будут носить довольно общий характер.

Магнус развел руками.

— Я нашел кое-какие записи с того года, — вздохнул Магнус. — Хорошо, что я редко выбрасываю старые материалы.

На стол шлепнулась зеленая папка — Фредрика вздрогнула от резкого звука.

— Так кто вас интересует? — спросил Магнус с некоторым вызовом.

— Некая Сара Лагерос, — быстро ответила Фредрика, радуясь, что вспомнила девичью фамилию Сары Себастиансон.

Магнус молча изучал открытую папку, а потом произнес:

— Ага!

Фредрика подняла брови.

— Ага, — повторил он. — Вот она! Из Гётеборга, так?

— Совершенно верно.

— Так это у нее убили ребенка? О котором по телевизору говорили?

— Да, это она.

Магнус издал какой-то нечленораздельный звук.

— У меня к вам всего пара вопросов, — начала Фредрика, поправив блузку, так как ей показалось, что Магнус слишком пристально изучает ее декольте.

Магнус слегка ухмыльнулся и отвел взгляд.

— Не указано ли в ваших записях, что Сара осталась у вас работать после окончания курсов?

— Да, — полистав бумаги, подтвердил Магнус. — Она должна была остаться на все лето. У нас так было принято: мне и второму преподавателю — он, кстати, сейчас живет в Сиднее — требовалась помощь по административной части.

— А по какому принципу вы отбирали ассистентов? — спросила Фредрика.

— Либо это решалось заблаговременно, либо мы отдавали предпочтение наиболее одаренным ученикам. Обычно всем хотелось остаться, эта работа считалась своего рода наградой.

— Поэтому вы выбрали Сару Лагерос?

— Она написала нам заранее, — сверившись с бумагами, объяснил Магнус, — вот ее письмо. Пишет, что хотела бы летом поработать в Умео, и прилагает к письму кое-что из своего творчества. Она показалась нам талантливой девушкой, и мы решили дать ей шанс.

— Могу я взглянуть?

Магнус молча протянул Фредрике папку.

Ничего интересного в письме не оказалось — обычная заявка на вакансию в летней школе.

— Она не говорила вам о каких-то других причинах, по которым хотела остаться здесь? — поинтересовалась Фредрика.

— Насколько я помню, нет, — вздохнул Магнус, но, увидев разочарование Фредрики, тут же добавил:

— Могу с уверенностью сказать, что помню эту девочку. Но поймите, Сара была лишь одной из многих, кто оставался у нас поработать на лето. Она жила в интернате и большую часть времени проводила с другими ребятами. Не думаю, что мы с ней часто разговаривали, и уж точно не на личные темы. Мы обсуждали только работу и писательское ремесло, — закончил Магнус и протянул руку за папкой.

Некоторое время он молча перелистывал страницы, а потом вдруг взглянул на Фредрику и прошептал:

— Ага, вот! — Он поднял глаза на Фредрику. — Была у нас с ней одна накладка!

Фредрика вопросительно подняла брови, и Магнус объяснил:

— Эта девочка, Сара, вдруг заявила, что ей очень нужно взять выходной, а у нас как раз на этот день был запланирован семинар, на котором без нее было не обойтись. Однако она настояла на своем и все пыталась убедить нас, что предупреждала об этом заранее. С памятью у меня тогда и правда были нелады, так что, если она и предупреждала, я, конечно, мог забыть. Я ужасно на нее разозлился, но ей было все равно… Дело было… — Магнус снова заглянул в бумаги. — Дело было двадцать девятого июля.

Фредрика записала дату в блокнот.

— И чем закончился ваш конфликт?

— Ну чем-чем! Мы ее, конечно, отпустили. Она явно не имела возможности поменять свои планы. Но всем нам это показалось крайне странным. А без нее на семинаре потом была сплошная неразбериха… — покачал головой Магнус.

— Она не рассказала вам, куда ей так срочно понадобилось?

— Нет, сказала, что у нее очень важная встреча с каким-то другом, который приехал в город всего на один день. По-моему, она никому об этом не рассказывала. Она, знаете, всегда держалась особняком. Я помню, что отметил в записях, что с ней не так-то просто общаться. Как будто ее мысли всегда где-то далеко…

— Может, вспомните еще что-то?

Магнус рассмеялся:

— Вспомню. В тот вечер мы случайно столкнулись с ней, когда она уже вернулась со своей встречи. Белая как мел, я встревожился, спросил, что с ней. Она ответила, что все в порядке, просто ей надо немного отдохнуть. Я решил, что это как-то связано с той встречей, наверное, все пошло не так, как она хотела… Но она ведь была совершеннолетняя, — пожал плечами Магнус. — Как я мог заставить ее позвонить в полицию или вызвать врача?

— Конечно, вы совершенно правы, — натянуто улыбнулась Фредрика и положила на зеленую папку свою визитку. — На случай, если вы вдруг вспомните что-то еще, — объяснила она и встала.

— Ну или если мне вдруг будет не с кем поговорить, — подмигнул ей Магнус.

Фредрика снова изобразила официальную улыбку:

— Можете не провожать.

Алекс Рехт был крайне расстроен. Расстроен и зол. Разумеется, за долгие годы работы в полиции ему случалось совершать ошибки — от этого никто не застрахован. Но тут другое дело: дети пропадают! Алексу хотелось кого-нибудь ударить, не важно кого. Как он мог упустить из виду, что может пропасть еще один ребенок?! Как они все это могли упустить! Даже после, когда стало ясно, что убийца — не Габриэль Себастиансон, комиссар почему-то был уверен, что преступление связано именно с Сарой Себастиансон и ее прошлым. И ни на секунду не допускал вероятности, что следственная группа идет по следу сущего исчадия ада. А теперь уже слишком поздно… слишком поздно!