Вынужденная связь (ЛП) - Бри Джей. Страница 44

Он оборвал фразу, и я на секунду задумался, прежде чем ответить, уставившись на свои руки, где они светились, а затем снова на него, на то же свечение на его коже. — Я никогда не делал этого раньше. На самом деле я не чувствую свой Дар так, как вы, ребята. Это просто часть меня. Я не могу им манипулировать… или, по крайней мере, не мог раньше. Блядь. Я даже не знаю, как мне это удалось!

Гейб гоготнул и провел рукой по волосам, покрытым потом и пылью от всей его работы. — Ну, думаю, теперь можно сказать, что мы точно друзья, если твои узы решили защитить меня от удара. Интересно, а с остальными парнями так же?

Я покачал головой. — Хрен его знает, но сомневаюсь, что это сработает с другими Связными.

Гейб искоса взглянул на меня и прислонился к столешнице в ванной. — Ты ведь знаешь, что тебе придется это оставить, верно? Оли также является Привязанной Норта, Грифона и Нокса… или скоро будет. Ты только навредишь ей, если продолжишь поднимать шумиху о нем.

Он не сказал, о ком именно идет речь, но не нужно было быть гением, чтобы догадаться. — Я знаю и стараюсь не оказывать на нее такого давления. Это не значит, что он должен мне нравиться, и также не значит, что я должен использовать свой Дар, чтобы ванны не падали ему на голову. Естественный отбор — это не всегда плохо.

Гейб насмешливо покачал головой и двинулся обратно через ванную, чтобы собрать свои инструменты, и мы могли отправиться перекусить, прежде чем перейти в другую комнату. Наш завтрак пришелся на раннее утро, соответственно я был чертовски голоден.

Мне следовало просто забыть об этом, но я не мог. — Почему ты нормально к нему относишься? Ты знаешь, что он с ней сделал.

Он скорчил гримасу, захлопнул ящик с инструментами и, подняв его на руки, вышел из ванной. — Я в курсе, и знаю, что чувствует по этому поводу Оли. Этого мне достаточно. Я не собираюсь говорить ей, как относиться к чему-либо, и она сказала мне, что это между ними двумя.

Я покачал головой, глядя на него, но оставил свои мысли на этот счет при себе. У меня нет желания указывать своей Связной, что ей делать, особенно в таких случаях, но я также не собираюсь стоять рядом и позволять ему причинять ей боль, чтобы она просто принимала это, потому что он ее Связной.

Когда мы добрались до кухни, Гейб аккуратно поставил свой ящик с инструментами на пол, бережно относясь к деревянным полам, на укладку которых потратил так много времени, а затем он открыл холодильник и достал обеды на вынос, которые мы заказали в столовой. Никому из нас не хотелось останавливаться, чтобы приготовить обед, а шеф-повар всегда был в восторге от того, что готовил для нас.

Еще одно преимущество пребывания в группе Привязанных Дрейвена.

Гейб подождал, пока мы оба поедим, прежде чем снова заговорить. — Я думаю, возможно, ты видишь то, что хочешь видеть, из-за своей сестры и всей этой хреновой ситуации.

Я бросил на него тяжелый взгляд, и он пожал плечами в ответ. — Я не говорю, что Нокс ничего не сделал. Я говорю, что Оли не твоя сестра, и ее узы определенно не являются узами твоей сестры. Думаю, что в любой момент, если бы это было то, что ты думаешь, ее узы сделали бы что-то, чтобы защитить ее. Они уничтожили целые лагеря ради нее. Черт, мы оба видели, какие разрушения они принесли. Я не говорю, что они убили бы его, особенно теперь, когда мы знаем, что они, вероятно, не могут убить его, но убийство — не единственное, что есть в пределах их возможностей. Почти уверен, что узы, по крайней мере, ударили бы его по губам. Если бы это было то, о чем ты подумал.

Он даже не смог произнести само определение того, что имел в виду, однако этот разговор звучит у меня в голове, даже когда я лежу на матрасе несколько часов спустя и погружаюсь в ощущение завершенности в своей груди. Я также чувствую себя более чем немного виноватым из-за того, насколько мне это нравится, потому что, хотя другие Привязанные могут испытывать нечто иное, я наслаждаюсь ощущением того, что моя Привязанная жертвует чем-то жизненно важным прямо сейчас, просто чтобы мы могли пережить это.

* * *

Гейб проболтался Норту и Грифону об увеличении моей силы, поэтому на следующее утро я обнаруживаю, что меня будят еще до восхода солнца, чтобы я отправился в учебный центр и мы могли оценить эти новые пределы. Я бы сказал, что у меня чертовски удивительная сдержанность, потому что я не даю себе выдернуть руку Грифона прямо из сустава, как только прихожу в себя настолько, чтобы понять, что этот засранец вообще делает в моей комнате.

— Мы в разгаре войны, Атлас. Это очень полезный дар для тебя, особенно теперь, когда мы знаем, что у Сопротивления есть неограниченный Триггер. И нет времени лучше настоящего, так что шевели задницей.

Я бросаю в него подушку, когда он отступает, но он отбивает ее, как будто это пустяк, и выходит за дверь, крикнув: — Пять минут, это все, что у тебя есть.

Я выхожу через три, одетый в свою тренировочную форму с уже зашнурованными ботинками. Еще слишком рано для завтрака или даже протеинового коктейля, но я достаю бутылку воды из холодильника и растягиваюсь. Мне уже известно, что в качестве разминки нам предстоит пробежка до учебного центра Так. Грифон — садист, в этом нет сомнений, однако нельзя отрицать, что его методы работают.

Я чувствую тепло в груди, прежде чем Оли выходит из своей спальни, тихо закрывая за собой дверь, словно стараясь никого не разбудить. Пульсация раздражения проходит по моему позвоночнику при мысли о том, что Нокс спит там.

Возьми себя в руки. Не позволяй ей знать, как сильно данное обстоятельство убивает тебя. Это не ее обязанность — брать твоих тараканов в голове на себя. Я должен держать эту мантру в голове, а также убедиться, что мои собственные мысленные барьеры достаточно высоки, чтобы Грифон не смог споткнуться ни об одну из этих мыслей.

Не сомневаюсь, что он мог бы проникнуть в мой мозг и узнать все, что захочет, но с тех пор, как я доказал свою состоятельность, он не проявляет к этому никакого интереса, уважая границы внутри группы Привязанных. Однако он не испытывает такого же уважения к Оли, все еще не научив ее, как самой ставить барьеры, которые не позволят ему проникнуть внутрь.

Я могу научить ее.

Этот навык привили мне родители, когда я едва вышел из пеленок, потому что среди сторонников Сопротивления много Нейро, и даже самые преданные последователи не хотят, чтобы их семейные тайны были раскрыты из-за нескладных мыслей ребенка.

В моем доме было много секретов, которые поставили бы моего отца на колени.

— Как Грифону удалось уговорить тебя добровольно принять участие в одной из этих тренировок? — бормочет Оли, без колебаний бросаясь в мои распростертые объятия.

Я не вижу на ней никаких повреждений, и единственная эмоция, которую я получаю от нее в данный момент, — это своего рода пронизывающая до костей усталость.

— Он не оставил мне особого выбора, но, наверное, нам стоит это изучить.

Девушка кивает, ее лицо по-прежнему прижато к моей груди, а Гейб, наконец, выходит, спотыкаясь, из своей комнаты, с затуманенными глазами и зевая так широко, что я вижу его миндалины.

— У тебя тоже был скачок силы? — тихо интересуется Оли, отодвигаясь от меня ровно настолько, чтобы иметь возможность обнять и его, а затем прижимаясь к нам обоим, издавая счастливые звуки себе под нос.

Он целует ее в макушку и говорит сквозь очередной зевок: — Нет, но Грифон хочет посмотреть, сможет ли он что-нибудь вытянуть и из меня. Потом он выяснил, что Атлас проявил себя только потому, что меня едва не раздавило, так что ты, наверное, скоро увидишь, как Грифон выбивает из меня дерьмо, чтобы проверить эту рабочую теорию.

Оли хмурится и издает ворчливый звук, а затем поворачивается, чтобы бросить взгляд в сторону Грифона, когда тот открывает входную дверь, и дергает головой, глядя на всех нас.

— Мы теряем дневной свет. Пойдемте.

— Нет никакого гребаного дневного света. Солнце еще не встало, — бормочу я себе под нос, и Оли хихикает, спускаясь по ступенькам медленной трусцой.