Вынужденная связь (ЛП) - Бри Джей. Страница 45

Ее темп быстро увеличивается, и она переходит в настоящий спринт, догоняя Грифона и не отставая от него.

— Это отвратительно, что он превратил ее в любительницу тренировок, — ворчу я, и Гейб смеется надо мной, как будто думал, что все пойдет по-другому.

— Тогда ты идиот. Грифон никогда не собирался давать своей Привязанной слабину на этом фронте. Он знает, что случается с беззащитными Одаренными.

Я хочу ответить, указать на все способы, с помощью которых наша Привязанная никогда не будут беззащитной, но темп жестокий, а кардио никогда не было моей сильной стороной. Мы добираемся до учебного центра Так за приличное время. Когда мы останавливаемся перед зданием, я пользуюсь моментом, чтобы немного размять ноги, ослабляя судорогу, которая пытается закрепиться в моей икре.

К черту кардио, и к черту Грифона Шора.

— Не могу поверить, что я обогнала вас, ребята! Кто-нибудь из вас когда-нибудь бегает, или вы просто поднимаете тяжести? — говорит Оли самым веселым и нахальным тоном.

Я показываю ей средний палец, потому что знаю, что это только заставит ее смеяться еще сильнее за мой счет, а Гейб хватается за грудь, как будто его задели ее слова, но он пыхтит так же сильно, как и я.

— Хочу заметить, что я умею превращаться в животных, которые могут бежать буквально несколько дней подряд, если понадобится, — говорит парень, но его аргумент немного портит то, как сильно он задыхается.

Она наклоняет голову, словно оценивая его слова, а затем подкалывает в ответ: — Докажи это, потому что, судя по данному выступлению, я в этом сильно сомневаюсь.

Грифон опускает голову, чтобы она не видела, как он ухмыляется ее дерзости. Он всегда очень осторожен и старается, чтобы Оли не видела, как сильно он наслаждается ее внутренним отродьем, но я не чувствую стыда в том, что улыбаюсь ей. Мне прекрасно известно, что поощряя ее, я делаю только хуже, но в моей Привязанной нет ничего, что я хотел бы изменить.

Особенно ее дерзкие выходки.

— О, смотри. Ансер здесь. Ты можешь встретиться с ним, Привязанная, — говорит Грифон в попытке отвлечь ее внимание, что действительно работает.

Она резко спотыкается, как будто ее ударом сбило с ног, и двое других хватают ее за руки, потому что есть все шансы, что она все еще может упасть ничком.

— Ансер? Ансер здесь? Человек, который висел у меня над головой как угроза все время, пока я была с вами? Я собираюсь встретиться с ним. Как волнующе! Интересно, смогу ли я убедить его взорвать что-нибудь?

Грифон закатывает на нее глаза и проталкивается в здание. Даже в такой ранний час здесь полно народу, повсюду персонал, и все они смотрят на него с поклонением герою в глазах, открыто и понятно для всех. Они также все сглатывают от одного только присутствия моей Привязанной, и я наслаждаюсь чувством превосходства, которое это нам дает.

Все эти высококвалифицированные мужчины имеют дело с худшим из того, что может предложить наш вид. И все они смотрят на мою Привязанную так, словно она — ходячий кошмар.

Это больше не раздражает меня.

Я полностью смирился с тем, что для нее лучше быть кошмаром для этих мужчин, чем пытаться подружиться с ними, изображать послушного и кастрированного монстра, который и мухи не обидит. Кроме того, у нас более чем достаточно друзей, а те, что есть, оказываются не простыми.

— Боже милостивый, только не в такую рань! Я не могу иметь дело с этим умником.

Я оглядываюсь и вижу Вивиана, идущего к нам, его уголки рта опущены, когда он приветствует нас, хотя в его глазах мелькает огонек, когда он смотрит на Оли сверху вниз. Она улыбается ему в ответ, по-настоящему счастливая, а потом, конечно же, открывает свой умный ротик и начинает приставать к нему.

— Ты должен быть доволен моей самоотверженностью. Я больше не студентка колледжа, связанная несправедливыми правилами. Я могла бы в любой момент пойти домой, но все же я здесь, учусь сдержанности и правильному способу убивать наших врагов. Не за что.

Он закатывает глаза, и к нам подходит другой мужчина. Он выше Вивиана и шире его в плечах, и, несомненно, более мускулистый, чем даже я. Вдобавок, у него суровое выражение лица, однако он смотрит на Оли с интересом.

— Честное слово, Заклинательница душ. Никогда не думал, что увижу это.

— Я называю себя «она», а не «оно», но приятно познакомиться. Полагаю, ты Ансер. Я много слышала о тебе, — говорит Оли, немного сбавляя свою дерзость, так как над ней возвышается гораздо более крупный мужчина. Он не пытается запугать ее или как-то угрожать ей, он просто рассматривает каждый ее сантиметр, словно пытаясь увидеть какой-то признак ее Дара, вытравленный на ее коже.

Грифон переводит взгляд с одного на другого, а затем снова на Ансера. — Это Олеандр Фоллоуз, наша Центральная Привязанная. И да, она — Заклинательница душ. Именно благодаря ей Убежище было очищено от Сопротивления на прошлой неделе.

Господи Иисусе, неужели только на прошлой неделе у меня была самая лучшая ночь в моей жизни, за которой последовало одно из худших утр в мире?

Я обмениваюсь взглядом с Оли и вижу на ее лице то же неверие в то, что столько всего могло произойти за такой короткий промежуток времени. Тем не менее, мы все еще не приблизились к тому, чтобы избавиться от Дэвиса и остальной части его банды последователей-садистов.

Ансер протягивает руку и начинает загибать пальцы. — Заклинательница душ, два Торговца смертью, Нейро с непревзойденными способностями, неограниченный Перевертыш и… кто именно ты?

Рука Оли скользит в мою, когда я отвечаю: — Достаточно сильный, чтобы сдвинуть с места полуприцеп, и совершенно неразрушимый.

Он медленно оглядывает меня с ног до головы, а затем говорит: — Думаю, это мы еще посмотрим, не так ли? Война хорошо проверяет пределы, парень.

Глава 19

Оли

Я просыпаюсь в целости и сохранности в своей кровати между Гейбом и Нортом, кошмар все еще цепляется за мой разум, холодный пот заливает тело, а сердце бьется так сильно, что мне кажется, будто оно пытается расколоть мои ребра и вырваться из груди.

— Меня сейчас стошнит, — заявляю я во всеуслышание, карабкаясь по телам, не особо заботясь о том, где окажутся мои конечности, и, пошатываясь, направляюсь в ванную.

Я не утруждаю себя закрытием двери, главным образом потому, что знаю, что недолго останусь одна. Хотя это невероятно стыдно — выблевывать свои внутренности на глазах у всех, я понимаю, что это неизбежно. Пока меня неудержимо рвет, холодная мокрая мочалка прижимается к моему лбу, а волосы откидываются с лица. Еще одна пара сильных рук гладит меня по спине в утешительном жесте, успокаивая меня, пока рвота продолжается, а я не превращаюсь в трясущееся и жалкое месиво.

Я без понятия, о чем был этот кошмар.

У меня нет никаких четких воспоминаний о нем, только страх, пробирающий до костей, и то, как мой желудок восстает против всего этого. Мои узы не регистрируют, что я в какой-либо опасности, но в моей груди тихо, как в могиле, торжественная тишина.

Они знают, о чем был этот кошмар.

— Что случилось, моя Привязанная? — шепчет мне Норт, когда рвота наконец прекращается, и тянется, чтобы прижать меня к своей груди.

Гейб спускает воду в туалете и снова берет мочалку, чтобы вытереть мое лицо, прежде чем отойти. Атлас стоит у двери, держась за раму и глядя на меня так, словно увидел привидение, но я подставляю голову под подбородок Норта и прижимаюсь к нему, пока паника медленно отступает.

— Это был кошмар. Я не знаю. Не знаю… — Я замолкаю, когда мой голос срывается, и снова прижимаюсь лицом к его шее, на этот раз еще сильнее.

Наверное, я причиняю ему боль, цепляясь так сильно, но его руки, словно стальные обручи, обхватывают меня, когда он притягивает меня ближе, как будто он с радостью спрятал бы меня под своей кожей, если бы мог.

Я пытаюсь принять его силу, но все, что я чувствую, это пустота… и ужас.