Малыш для лучшего друга (СИ) - Романова Злата. Страница 50

– Никитка здесь? – тут же расплывается в улыбке мама. – Что же ты сразу не сказал!

И чуть ли не бегом устремляется в сторону детской, а папа спешит за ней. Пользуясь случаем, я проскальзываю в спальню, где Фима быстро натягивает на себя одежду, явно паникуя.

– Это твои родители, я не ослышалась? – шипит она на меня, собирая волосы в хвост.

– Да, я их не ждал, свалились, как снег на голову. Типа, квартиру посмотреть.

Нам обоим не сильно в это верится, но делать нечего. Мама в последнее время носится со мной и Мишей, как курица с яйцами, словно мы не взрослые мужики, а подростки, не способные пережить расставание с девушкой.

– Я пойду кормить Никиту, а ты развороши постель в гостевой, словно я там спала, – находит решение Фима. – И сразу иди потом на кухню, начинай готовить завтрак. За мной не иди.

– Хорошо, госпожа стратег, – посмеиваюсь я, находя ее загоны слишком чрезмерными.

Она выходит, а я подхватываю с пола ее топик, который она не стала в спешке надевать под лонгслив, и бросаю его на пол в гостевой спальне, смеясь над своими усилиями, пока разворашиваю постель и валяюсь в ней, приминая подушку головой и создавая иллюзию того, что кто-то здесь реально спал. Даже не ленюсь принести полстакана воды и поставить его на прикроватную тумбочку, будто Фима пила ночью. Возвращаясь на кухню, слышу приглушенные сюсюканья из детской и подавив желание присоединиться ко всем, начинаю готовить кофе. Скоро на запах приходит папа.

– Они там кормят, – садясь за стол, заявляет он. – Твоя мать осталась. Она же, типа, женщина, так что может смотреть.

– А ты, старый ловелас, тоже хотел остаться? – посмеиваюсь я.

– Конечно, нет! Я морально не готов видеть грудь Фимы, и никогда не буду. Она в моих глазах все еще мелкая принцесса Кира, которая бегала за тобой с угрозами и криками «Паса какаська!». Если уж на то пошло, у нее вообще не должно быть груди!

– Ну, это ты загнул, – возражаю я, неосознанно начиная представлять себе идеальную грудь Серафимы, к которой я так неровно дышу.

Как это не должно быть груди? Как же я без нее? И Никита! Никите тоже нужна мамина грудь, хоть и по совсем другим соображениям.

– Ты о чем это думаешь? – подозрительно смотрит на меня папа. – Эх, молодежь, стоит вам сказать слово «грудь» и все – мозг отключается, да? Ну не при родном же отце, Павел!

– У меня мозг никогда не отключается, ты меня с Мишей перепутал. Грудь – такая же часть тела, как рука или нога, папа.

– М-да, лучше бы ты молчал, – фыркает папа. – Скажешь тоже! Ладно, закрыли тему, пока твоя мать не пришла и не услышала этот занимательный разговор. Лучше скажи, значит ли то, что Фима ночует у тебя, что вы, наконец, наладили отношения?

– У нас и так были налажены отношения. Дружеские, папа. Неужели и ты теперь заделался сводником? Серафима спала в гостевой спальне, одна, и это не первый раз, когда мы ночуем друг у друга. Хватит придумывать то, чего нет!

– А что ты так завелся, я все лишь спросил, – хитро ухмыляется папа. – Нет, значит нет.

Но по выражению его лица я вижу, что он мне не верит. А я и правда чутка напрягся, почти выдал себя, идиот! И было бы из-за чего волноваться, но Фима крепко держит меня за одно место, потому что один косяк – и все. Она снова сбежит и спрячется в нору, заявляя, что нельзя нам портить свои отношения из-за секса. А я не могу больше быть для нее просто другом.

– Где мой сладенький внучок, а? Вот он! – очень вовремя появляется мама, держащая на руках радостного после кормления Никиту. – Так бы и съела! Ты бабушкина булочка!

Она садится рядом с папой и все их внимание занимает мой сын, пока они целуют и тискают его, забыв о моем допросе, а потом появляется и Фима, проходя мимо меня к холодильнику. Бедняжка, наверное, умирает с голоду после того, как покормила малого. В такие моменты я стараюсь не вставать между ней и едой.

– Простите меня, но сил нет дождаться завтрака, – с неловкостью смотрит она на родителей, пока выкладывает на стол мясную и сырную нарезку.

– Что ты Фимочка, я сейчас быстро сырники приготовлю! – передавая малыша на руки папе, вскакивает мама. – Садись пока, перекуси. Я прекрасно помню это состояние. А ты, Паша, чего стоишь? Кто пакеты будет разбирать? Давай, в темпе.

Я и забыл о пакетах, полных продуктов, которые они с собой привезли, и пока мама занята исследованием моей кухни в поисках нужной утвари, начинаю разгружать их. Не так я представлял себе это утро, конечно, но вроде все проходит неплохо. Мама готовит шикарный завтрак, я стараюсь не слишком часто заглядываться на Серафиму, которая даже есть умудряется красиво, а она и вовсе не поднимает на меня глаз, болтая с мамой и усиленно притворяясь, словно все, как обычно.

Потом мы всей толпой идем смотреть мои апартаменты и оказавшись в гостевой спальне, Фима быстро подбирает с пола свой топик, что не ускользает от разочарованного взгляда мамы. Значит, она поверила, что та ночевала здесь, хотя явно надеялась на противоположное. Ничего, скоро ее надежды вполне могут оправдаться, потому что, подыгрывая сегодня паникующей Серафиме, я понял, что меня совсем не отталкивает перспектива открыться окружающим. Между нами все зашло намного дальше просто секса по дружбе.

Глава 37

– Мам, Пашка в отпуск едет и пригласил нас с малышом составить ему компанию. Я думаю согласиться, – говорю маме, пока мы расслабляемся в гидромассажной ванне в СПА, оставив Никиту заботам его папочки.

Мама смотрит на меня с беспокойством и по ее лицу я вижу, что ей эта новость не нравится.

– Ты уверена, что это хорошая идея?

– Да, а что такого? – не понимаю, почему она против. – Я так устала от осени! Хочется в лето.

– Но ты будешь там с Пашей. Мне это не нравится, Фима. Я и так молчала, потому что не хотела тыкать в больное место, но мне, как твоей матери, давно очевидно, что ты в него влюблена. А он этого даже не замечает!

– И хорошо, что не замечает, – бурчу я, совсем не удивленная тем, что мама поняла мои чувства. – Мы просто друзья.

Она всегда хорошо меня читала и именно от нее я больше всего пыталась скрыть свою реакцию на Пашу, но мама все равно заметила и отпираться сейчас просто глупо. А вот то, что ей хватило терпения до сих пор молчать, меня поражает.

– Фима, – с сочувствием смотрит она на меня. – Ты можешь сколько угодно говорить, что между вами только дружба, но пока у тебя есть чувства к нему, то всегда будет и надежда на взаимность. Но ты же должна понимать, что семьи из вас не получится. Паша, он… Даже если у вас с ним что-то завяжется, не думаю, что он изменится в ближайшее время, дочь. Он не готов к семье и к серьезным отношениям.

– У него уже были серьезные отношения, – напоминаю я ей. – Он чуть не женился на Ксюше.

– Это была блажь, я никогда не верила, что они поженятся, а если и сделают это, то долго не протянут, – удивляет меня мама своим ответом. – Паша хороший парень, но он не готов к чему-то серьезному. Мне кажется, с Ксюшей у него был просто новый опыт и это держало его увлеченным какое-то время, но сейчас он не похож на мужчину, настроенного вступить в долгосрочные отношения.

– Ты ошибаешься, мама. Я знаю его лучше, и я точно знаю, что Ксюшу он правда любил. Бесполезно сейчас рассуждать о том, готов Паша к новым отношениям или нет, потому что мы с ним не вместе, но не нужно считать меня мечтательной дурехой или обесценивать его чувства. Да, он всегда был бабником, но с Ксюшей он стал совершенно другим человеком, и, только я знаю, как он страдал после их разрыва, потому что я сама испытала все это разочарование и боль с Леней.

– Ох, Фима, – грустно усмехается мама, всем своим видом давая понять, что именно дурехой я и являюсь, но я не собираюсь спорить и переубеждать ее.

Я знаю, что она не видит Пашу так, как его вижу я. В ее глазах я наивная и все еще всем подряд верящая маленькая девочка, а Паша просто пресыщенный мажор, сын своего отца, который в молодости тоже был тем еще фруктом. Но то, что она старше, что она моя мама, не значит, что она не может ошибаться. Я просто не хочу доказывать ей свою правоту, потому что это лишь приведет к ссоре и никак не изменит ее мнения.