Гибель Дракона - Комацу Саке. Страница 15

До каких же пор этот огромный город будет менять свой облик, думал Онодэра.

Токио все время менялся, это началось очень давно, когда Онодэра был еще ребенком. Ломали старые дома и прокладывали дороги, выравнивали холмы, вырубали леса и строили большие здания. Когда Онодэре было десять лет, Токио готовился ко Всемирным Олимпийским играм. Он изменился тогда до неузнаваемости. Но и после Олимпиады работы по переустройству продолжались: перекапывались дороги, всюду грохотали бульдозеры, повсеместно вздымались стальные и бетонные конструкции, небо подпирали гигантские краны. Придет ли такое время, когда этот город обретет хотя бы относительно стабильную красоту?..

— Сверни налево, в тоннель, — сказал Есимура. — Здесь сквозной проезд.

Машина очутилась на широкой подземной улице. Справа от проезжей части была стоянка для машин, а слева — за бледно-зелеными стеклами витражей тянулись тротуары и магазины. Здесь торговали только дорогими вещами и предметами роскоши. Было тихо и малолюдно. Синтетическое покрытие поглощало звук шагов. Стены и потолок тоже были облицованы звукопоглощающими материалами.

Есимура свернул в узкий коридор между ювелирным и галантерейным магазинами. Кажется, мелькнула вывеска «Мирт», но Онодэра не обратил на нее внимания. Он заметил другое: ковровая дорожка под ногами медленно двигалась. Освещение становилось все более тусклым, за поворотом сделалось совсем темно, и только в дальнем конце янтарно светилась дверь.

— Добро пожаловать!

В темноте у стены что-то шевельнулось, и перед ними появился бой в смокинге.

— Ваши вещи?

— А мы без вещей!

Есимура даже не остановился, бой засеменил перед ним. Пройдя по пушистому винного цвета ковру между слабо мерцавшими стенами, они уселись в удобные кресла. Рядом с их столиком в горшке росла веерная пальма. Тихий ненавязчивый музыкальный фон. Абстрактная скульптура, за ней — освещенная голубым светом сцена.

— Кого я вижу! И так рано!

Неизвестно когда и как рядом появилась миниатюрная девушка в белом мини из материала под акулью кожу.

— Наверху жара, — буркнул Есимура, утираясь надушенным осибори [3]. — Что в Татэсина? Когда ты оттуда вернулась?

— А я туда и не ездила. Там, говорят, небезопасно.

— Боишься землетрясения? Но ведь Татэсина южнее Мацусиро.

— Говорят, уже в Комуро трясет. Девочки, которые ездили, угробили машину. На нее упал огромный камень. Правда, они немного повеселились, пошумели в Хаяма.

— Джин-тоник, — сказал Есимура бою.

— Джин-ликкий, — присоединился Онодэра.

— Познакомьтесь. Онодэра — служащий нашей фирмы. А это Юри-сан.

— Очень приятно, — сказала Юри. — А чем вы занимаетесь?

— Управляю глубоководным судном.

— О-о! Подводной лодкой?

— Нет, это не военное судно, а такая штуковина, которая может плавать у самого дна на глубине десять километров, — объяснил Есимура.

— Потрясающе! Но уж если вы работаете на таком судне, то наверняка умеете нырять с аквалангом?

— Умею, — усмехнулся Онодэра.

— А вы не согласились бы поучить меня? Хотя бы разочек! Говорят, это опасно!

— А Мако пришла? — спросил Есимура, взяв поданный боем стакан джина с тоником.

— Да, только что. Сейчас, наверное, красится.

— Позови ее. Хочу узнать, как она сыграла в гольф с Накагавой.

— Думаю, что проиграла, раз молчит. Если бы выиграла, проходу бы никому не дала, — Юри поднялась и, положив руку на плечо Онодэры и заглядывая ему в лицо, спросила: — Так научите меня? Когда?..

— Если будет свободное время, — коротко ответил Онодэра.

Стали появляться посетители, из полумрака возникли тонкие фигурки хостэс [4]. Онодэра беспокойно огляделся, потом крепко, всей рукой схватил запотевший стакан с бледно-зеленой жидкостью и кусочками льда и осушил его двумя глотками.

— Прикажете повторить? — спросил бой.

Онодэра кивнул.

Подошла другая хостэс и, едва кивнув Онодэре, уселась рядом с Есимурой и стала ему что-то шепотом говорить. Кажется, она выспрашивала о ком-то из клиентов. Онодэра взял подсоленный земляной орешек и одним глотком выпил половину второй порции. Он начинал скучать. И ушедшая Юри, и сидящая рядом с Есимурой хостэс в каштановом парике отличались красотой и изяществом, но на их молодых лицах — а девушкам было не больше двадцати трех — четырех лет — лежала неизгладимая печать утомления. Дорогой шик в одежде — и несвежая кожа. Прекрасно держатся, но обе какие-то колючие. Зарабатывают, небось, в трое-четверо больше такого служащего, как он, и все же их пожирает какая-то неутолимая жажда. Конкуренция, зависть, ревность, деньги, неудержимое желание роскоши, блеска терзают их, сжигают изнутри… Что-то в них раздражающим образом действовало на Онодэру.

Молодые, очаровательные, эти блестящие девушки, несмотря на свою молодость, уже не умеют по-настоящему радоваться. Сердца их не знают полноты, как не знает насыщения звериная утроба. Они утомились от собственных желаний, которые в них постоянно искусственно возбуждают. Где-то в глубине их глаз уже появились первые признаки мрачно-тусклой скуки. К тому же они все время говорят умненькие вещи, но ни в одной не ощущается интеллекта. Но, что делать, ему придется еще немного потерпеть… Онодэру охватило уныние, на душе было противно, и он опять схватил стакан. Какое же оно, если копнуть поглубже, это первоклассное заведение на Гиндзе?.. Кто они, превратившие этих юных созданий в ненасытных жалких скряг? Политиканы, люди искусства или племя белых воротничков? И те и другие. Все вместе взятые. И их деньги, которыми они сорят как безумные.

Чтобы выдержать здесь, надо немного опьянеть, подумал Онодэра и опять осушил стакан. На сердце чуть потеплело. Появилась некоторая раскованность.

— Как вы красиво пьете! — изображая восхищение, произнесла хостэс, сидевшая рядом с управляющим. — Впрочем, при таком сложении…

— Кстати… — прервал Онодэра, обращаясь к Есимуре. — Вы, кажется, хотели поговорить?

— Что? — управляющий был искренне удивлен. — Ах, да… в самом деле. Я думал попозже, куда спешить…

— Можно и попозже, пожалуйста, — кивнул Онодэра. — О работе?

— Да нет… — Есимура покачал головой. — Послушай, женился бы ты, а?

— У-уйо, — издала дикий звук хостэс. — Так, вы еще и холосты?!

— Послушай, займись пока чем-нибудь, ладненько? — сказал ей Есимура, словно обращаясь к ребенку.

Онодэра вдруг сразу почувствовал опьянение — в голове сделалось совсем пусто. Он взял земляной орешек.

— Возлюбленная или там невеста у тебя есть? Родители ничего такого не предлагали?

— Пока нет… — Онодэра покачал головой. Он сейчас думал только о том, не скучающее ли у него лицо.

— Ты, наверное, знаешь, что наша фирма увеличивает основной капитал и собирается сильно расширить отдел разработки сырья. Пусть это пока останется между нами, но, я думаю, ты в этом отделе займешь довольно высокую должность. Совершишь скачок, так сказать, через головы других. Я уже замолвил за тебя словечко… Есть только одно «но» — твое холостяцкое положение. Женатый человек выглядит солиднее, ему больше доверяют.

— Значит, работать придется на суше? — спросил Онодэра, хотя уже заранее знал ответ начальника.

— Да. Не вечно же тебе болтаться в батискафе. Я считаю, ты вполне созрел для умственной деятельности и…

Онодэра энергично разгрыз орех передними зубами. Он почувствовал, как внезапно возникшее опьянение начинает медленно проходить. По рукам и ногам разлилось тепло, и почему-то вдруг опять стало портиться настроение. «Плохо, — подумал он, — может быть, из-за атмосферного давления?»

— Так как же, ты согласен встретиться, а? — нарочито беспечным тоном спросил Есимура, откидываясь на спинку кресла.

— С кем?

— Ну, в общем это смотрины.

— Не знаю даже…

— Если согласен, давай, не откладывая в долгий ящик, сегодня вечером…