Возвращение 3. Часть 1 - Алдышев Виктор. Страница 7
– Чего смеёшься? – тихо спросил Костя. – Опять вспомнила, как я предложение делал?
Анна уткнулась носом в его грудь, пряча смех:
– Как настоящий десантник.
Предложение действительно было, что надо. Когда прибыли в Ливадию, встал вопрос о размещении, и обоим офицерам предоставили отдельные квартиры. Анна тогда не сообразила возразить, а Багиров искренне возмутился.
– Нет, Ань, это ты как себе представляешь? – спросил он. – Что, я взрослый мужик буду, как подросток в общаге, к тебе тайно по ночам пробираться? Семейным полагается общее жильё. Всё, не обсуждается.
Но тогда они не успели расписаться. Центр запускался в работу и решать личные дела времени не было. Косте так и пришлось ходить к Анне "в гости" почти год. Но вот, наконец, две недели назад всё-таки доехали до ЗАГСа.
Анна положила голову на грудь Кости и посмотрела в иллюминатор каюты. Там ярко сияли сигнальные огни "Сварога" и возвышался борт корабля. Каюта располагалась как раз над швартовым уровнем, на котором размещались герметичные доки и внешние причалы, так что громадный "Сварог" нависал своей мощью над малыми кораблями, которыми доставили журналистов. В чёрном пространстве вокруг него мелькали телевизионные беспилотники, ведущие видеосъёмку.
Лазарева вздохнула:
– Надо вставать, наверное.
Они с Костей прибыли одними из первых, так что находились в порту уже третьи сутки. Первые из них прошли в работе, но на вторые майоры обленились и взвалили всё на подчинённых. В общем-то, не зря журналисты спросили про медовый месяц. Месяц, конечно, никто не дал, но один день прошёл в полноценном отдыхе. Почти короткий отпуск. Выспались, как люди.
– Пока соберёмся, пока кофе… – Анна, говоря это, вставать не торопилась и тёрлась щекой о грудь Кости.
– Давай никуда не пойдём, – прошептал он.
– Совсем не пойдём? – засмеялась Анна.
– Совсем, – Костя захватил зубами ободок её уха и потянул к себе, мягко рыча: – Иди сюда, Альфа…
Тонкий звук наручного компьютера перевёл рычание Багирова в низкий недовольный регистр. Но он сразу поднял руку и забрал устройство с полки над кроватью. Дисплей сиял от входящего аудиозвонка с наименованием: Борт 01.
Костя сразу ответил:
– Майор Багиров.
– Доброе утро, майор! Полковник Снегуренко, – весело прозвучал знакомый голос.
Анна подняла голову.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – сказал Костя.
– Спасибо! – полковник Снегуренко, начальник службы президентской связи, явно был в хорошем настроении, и бодро продолжил: – Владимир Алексеевич велел пригласить вас и майора Лазареву присутствовать при пуске "Сварога" в зале управления порта. Заодно хотел пообщаться до начала мероприятия. Просто личная беседа.
– Так точно, будем, – ответил Багиров.
– Отлично, – завершил короткий разговор полковник.
Дисплей погас, а Костя вернул руку на спину жены, и оба так и лежали обнявшись.
– Проспим прибытие верховного главнокомандующего, – вздохнула Лазарева.
– Да и ладно, – пробурчал Костя.
Анна приподнялась, налегла на его бок и начала толкать:
– Вставай, вставай, вставай.
Багиров засмеялся, но в остальном не торопился исполнять это требование. Анна откинула одеяло и вообще спихнула его ногой с кровати, надеясь, что приятная прохлада поможет им быстрее проснуться, но сама улеглась обратно на Костю. Размыкать с ним объятия по-прежнему не хотелось. Анна улыбнулась, вспомнив, что когда-то ей хватало только его улыбки. Смотрела на красивые губы капитана Багирова, и вокруг становилось чуть светлее. Как в песне.
Вдыхая тепло, идущее от крепкого тела мужа, Лазарева подумала, что за прошедший год она очень расслабилась. Не в плане работы, там вкалывали, как всегда. Но в душевно-сердечном плане ей было хорошо, как никогда. Костя подставил сильное плечо и обе руки заодно, и перенёс её в мирную жизнь.
Остались далеко в закоулках памяти чувства бледной, измождённой нескончаемым боем Анны – лейтенанта-техника, глотающей пыль в бескрайнем поле или в глухих боксах полевой базы; и вечная боль в разбитых руках от железа, в котором приходилось копаться каждый день. Остались там же чувства Анны – Альфы Костаная, сильной, упрямой, сражавшейся до конца, но разрываемой болью потерь.
Всё это в прошлом. В настоящем Костя держал её в объятиях, и Анна жила в нём всей душой. Иногда ей снилось, что Багиров снова в боевой форме-мутации белого мегистотерия, и они с ним опять идут по степи. Навстречу дует ветер, выносит мысли из головы их обоих и смешивает. Будто они по-прежнему носят устройства пришельцев, и каждое чувство одного впитывается в сознание другого.
Удивительно, но это состояние проявилось и наяву. Анна сначала думала, что ей кажется. Ведь когда БПУ сняли, у обоих возникло ощущение, что им отрезали какую-то ментальную конечность. Но через какое-то время Костя тоже понял, что касаясь друг друга, они снова ощущают то единение. Он даже пошутил, что "ментальная конечность", похоже, отрастает. Возникало, то самое чувство, как будто замыкается контакт и ток проходит насквозь через обоих, перенося эмоции. Пусть это было не так чётко, как раньше, но и всё же было здорово ловить настроение друг друга, просто коснувшись плеча.
Лазарева продолжала толкать Костю, и поняв, что это не работает, пристроила пятку на лётною ленту у него на ноге. И демонстративно почесала, зная какая будет реакция.
– Э-э-й, – насмешливо возмутился Багиров, сразу просыпаясь. – Это не для этого.
– Для этого, – передразнила его Анна, – очень удобно.
– Чесать пятку о движки? – смеялся Костя. – Щекотно!
– Ну вот как? Как там может быть щекотно? – Анна засунула палец в сопло движка на груди Багирова – в металлический кружок размером всего сантиметр в диаметре.
Сама лента-основание полностью ушла под кожу через некоторое время после снятия формы-мутации, а вот движки, похожие на обтекаемые кубики с круглыми соплами, погрузились не целиком. У Кости своя мышечная масса была приличная, так что объёмы мышц позволили устройствам разместиться в мягких тканях. Был бы худым, выпирали бы сильно, а так, если смотреть со стороны, то казалось, что тело человека по рукам, ногам и торсу огибает металлическая ребристая полоса, высотой от кожи всего полтора, два сантиметра. Но если присмотреться, то, конечно, становилось видно, что эта гибкая конструкция крепится на теле совсем не снаружи, а очень глубоко в мышцах под кожей.
В любом случае, Косте лётная лента не мешала, а Лазарева быстро нашла, как использовать выступающие элементы не по назначению. Пятку почесать самое то.
По прямой функции к сожалению, или к счастью, чисто в научных целях лётную ленту пару раз запустили. Но потом Анна наотрез забраковала все варианты исследований, связанные с запуском устройства. С управлением и заправкой проблем не было. Через искусственное БПУ лётная лента запускалась прекрасно. Была заправлена антиматерией, микро каналы в ней выполняли роль топливной проводки для движков и одновременно являлись емкостью для её хранения. И пока восполнение объёма не требовалось. По подсчётам выходило, что лента заправлена примерно на пять лет активного использования.
Но мощь движков была рассчитана на вес бета-мега и управлять полётом было гораздо сложнее. Всё равно, что поставить дуровой движок от танка на легковую машину. И основная проблема – форму-мутацию мегистотрия с Багирова сняли. А именно она обеспечивала необходимую плотность кожи и мышц. Без этого, ленту могло вырвать к чертям из тела при резких движениях. Вместе с мышцами. Один раз, при взлете, Костя чуть не погиб. Вернулся на землю вовремя, но крови потерять успел. Анна испугалась, подняла панику, запретила полёты, запретила всё. Сказала, кто приблизится к Багирову и его движкам, того отправит работать на северный полюс без права на возвращение. В общем, охраняла жизнь и здоровье Кости, как злющий Цербер, потому что из-за вечного подарка от гереспри, майор Багиров входил в список объектов стратегических исследований.