Девушка из Дубровника - Жилло Анна. Страница 21

— Знаешь, если ты такой умный… — вскипела я… и осеклась. Слезы потекли сами собой, как вода.

— Ну-ка, подруга, — Глеб обнял меня и слизнул мокрую дорожку с моей щеки. — Я лоялен к женским слезам, но и утешитель из меня так себе. Просто буду сидеть и ждать, пока ты успокоишься. Или пойду прогуляться. А это обидно, правда? А еще обиднее терять зря время.

Я всхлипнула и попыталась улыбнуться. Кривой улыбкой, которая, наверно, больше была похожа на гримасу.

— Тогда что будем делать? — спросила я, вытирая глаза. — Чтобы не терять время?

— Можно подумать, у нас большой выбор. Купаться тебе сейчас нельзя, идти здесь некуда, если только по скалам ползать. Так что загорать, разговаривать, пить, есть или приносить прибыль производителям контрацептивов. С чего начнем?

Глава 16

К семи часам мы собрались и спустились вниз, высматривая «Люси Грей» между скалами. Солнце уже садилось, по воде бежали желто-оранжевые зыбкие полосы. Днем море волновалось довольно сильно, но сейчас все стихло в тревожной истоме. Вода была почти неподвижной, только между камнями тихо поплескивало. Ветер, гулявший в вершинах сосен, стих. Зато цикады вопили, как помешанные, стараясь перескрипеть друг друга.

— Его что, опять в полицию забрали? — спросила я, когда солнце ушло за левый полуостров Цавтата. — Половина восьмого. Может, позвонить?

— Здесь нет связи, — покачал головой Глеб.

Я не поверила, но он показал мне телефон. Значка сигнала не было. Как и на моем.

— Здесь какая-то аномальная зона. На Супетаре берёт. Это тот остров, который мы слева обошли. Там «Робинзон-клуб».

— Какой клуб? — не поняла я.

— Пляжный. Бар, ресторан, дискотека, всякие водные развлекушки. Если хочешь, можем съездить. Правда, комфорта там не больше, чем в Цавтате, а народу не намного меньше. Туда регулярные рейсы бегают и из Цавтата, и из Дубровника.

— Да черт с ним, — отмахнулась я. — Может, что-то случилось?

— Надеюсь, что нет. Может, Бран решил, что речь шла о семи утра?

— Он не произвел на меня впечатление идиота, — возразила я, понемногу начиная паниковать. — Что будем делать?

— А что делать? — Глеб вытащил на берег лодку, которую уже успел загрузить и спустить на воду. — Будем здесь ночевать. Ночи еще теплые. Еда и вода у нас есть. Разведем маленький костер, никто не увидит. Ну а если Бранко и утром не будет, доплывем на лодке до Супетара, оттуда позвоним. В конце концов, два километра всего отсюда до берега.

Он был как-то странно спокоен, если не сказать, доволен, и до меня стало потихоньку доходить.

— Глеб? — я посмотрела на него в упор.

— Что? — очень натурально удивился он.

— Какого черта?

— Ты о чем? О Бранко? Может, он решил нам устроить такое маленькое приключение?

— А может, это ты нам решил устроить такое маленькое приключение?

Глеб посмотрел на меня, как нашкодивший мальчишка, которого поймали на месте преступления.

— Скучная ты женщина, Ника, — вздохнул он. — Нет, чтобы подыграть — ах, как круто, вау, приключение, ночь на необитаемом острове с офигительным мужчиной.

— Да нет, действительно круто, но…

— Вот не прижала б ты меня к стене, я бы тебе и не сказал. Представляешь, какой адреналин? Страаашно! А ты взяла и все испортила.

— Не все, — буркнула я. — Мне все равно страшно. А не сказал бы — так вообще была бы жуть.

— Со мной? Страшно? Да ладно! Тут никого нет — и это замечательно. Пойдем обратно наверх. Бран действительно завтра в семь часов будет здесь. Он ранний птиц, к тому же потом ему в Дубровник надо. Сейчас костер разожжем и чего-нибудь съедим.

— А дрова? Уже почти темно.

— А я днем набрал, пока ты спала. Здесь полно веток сухих.

— И спрятал?

— Угу. Вон там, за камнем.

Через десять минут на пятачке, который Глеб обложил по кругу кольцом из камней, горел небольшой костер, польза от которого была только в том, что он давал немного света. Впрочем, скоро на небо поднялась почти полная луна, и стало не так темно. Устроившись у костра на подстилке, мы поджарили на палочках толстые сардельки, допили вино.

Как мгновенно и странно все меняется, подумала я, вслушиваясь в плеск волн и стрекотание цикад. Сутки назад я была уверена, что мы больше никогда не увидимся. Восемь часов назад думала, что не интересую его как женщина, и не могла понять, зачем он вообще притащил меня на остров. И вот теперь мы сидим, обнявшись, и все тело ноет от той особой сладкой усталости, под тонкой пленкой которой прячется ненасытное «еще!» А небо спело сочится лунным светом, в котором меркнут огромные звезды, и внизу, под нами, сонно рокочет море. Сказка…

— И как мы тут будем спать? — спросила я. — Прямо так?

— А ты уверена, что мы будем? — усмехнулся Глеб и лениво подергал меня за подол сарафана, который я надела, когда мы уже собирали вещи. — Да сними ты его. Тепло же.

Я встала и медленно начала стягивать сарафан, плавно покачиваясь, как будто прислушивалась к неслышимой мелодии.

— Жаль, что музыки нет, — Глеб посмотрел на меня тем самым взглядом, который я теперь понимала мгновенно: «Ну что, займемся чем-нибудь неприличным?»

Он начал отстукивать ритм двумя руками по боку сумки-холодильника, все ускоряя темп, и я почувствовала себя одалиской, танцующей перед султаном. Или гетерой перед знатным афинянином.

— Господи, Ника! Как красиво, — восхищенно прошептал Глеб, когда я полностью разделась и распустила собранные в хвост волосы. — Повернись вот так, дай я на тебя посмотрю. Ты не представляешь…

Я стояла на границе тени и лунного света, и моя кожа переливалась, сияла серебром. Даже у меня самой захватило дух от восторга, а уж как я должна была выглядеть со стороны! Каким-то фантастическим, неземным существом, феей-владычицей этого дикого острова.

Как жаль, подумала я, что нельзя увидеть себя его глазами.

Глеб подошел ко мне, легко скользнул руками по груди, бедрам.

— Знаешь, это кощунство — быть одетым рядом с такой женщиной, — сказал он, снимая майку.

— Тебе тоже в барабан постучать? — съехидничала я, впрочем, вполне одобряя его действия. И правда, кощунство, чего уж там.

— Нафиг, — фыркнул он, быстро снимая остальное.

Раньше, когда я видела в кино эротическую сцену, от которой захватывало дух и по спине бежали мурашки, всегда думала: это только на экране так великолепно. А если в чем-то подобном участвуешь, об эстетике особо не думаешь, скорее, о физических ощущениях. Но сейчас мне словно удалось посмотреть на нас посторонним взглядом. Взглядом тайного наблюдателя, который любуется на красивого мужчину и — чего уж там скромничать! — красивую женщину, которых обстановка и освещение превратили — в кого? Античных богов? Героев древнего эпоса?

С Андреем мы ходили ночью на море в Болгарии. Там наша гостиница была в пяти минутах ходьбы от пляжа. Купались голыми, отпихивая мелких скользких медуз. И даже какой-то интим устроили на полотенце — с последующим вытряхиванием песка из разных мест. А на обратном пути поругались из-за чего-то. Даже вспоминать неловко.

Ника! Прекрати уже! Неловко — так и не вспоминай. Глеб прав, хватит сравнивать.

Или… не прав? Может, наоборот, чем больше сравнений будет не пользу Андрея, тем меньше мне захочется это делать?

А впрочем, какая там эротическая сцена. Мы с Глебом просто стояли, обнявшись, и смотрели на лунную дорожку, бегущую по морю. Слушали стрекотание цикад и тихий плеск волн. С другой стороны острова мешали бы огни Цавтата, а здесь казалось, что мы совершенно одни, где-то на краю света, вдали от цивилизации. А может, вообще одни во всей вселенной. И это было наслаждением совсем иного порядка, нежели физическая близость, какой бы прекрасной она ни была. Я уже не сердилась, что они с Бранко меня обманули. Сказали бы сразу, что он вернется за нами утром, так я бы наверняка еще и не согласилась. Настояла бы, что только до вечера. И не узнала бы, что может быть такая красота.