Черная смерть (СИ) - Коган Мстислав Константинович. Страница 21

— Да уж, — ухмыльнулась Айлин, — О том, чтобы стать боевым магом в отряде наёмников, я тогда точно не думала.

— Слушай, раз уж такое дело. Может, ты как-нибудь споёшь нам? А то репертуар Роберта конечно, хорош, но очень уж сильно он утомляет своей похабной однообразностью.

— Если мальчики обещают хорошо себя вести, то может и спою, — улыбнулась девушка.

— Мальчики обещают, — подмигнул ей я, немного помолчал и добавил, — А вообще, как бы там ни было, я рад что ты с нами.

— Ну… Должен же хоть кто-то подлечить тебя после очередного серьёзного боя, — улыбнулась Айлин в ответ.

К воротам подъехали уже в сумерках. Пришлось ещё раз остановиться прямо посреди тракта. У одной из телег под конец пути всё-таки слетела ось.

Вблизи стены города выглядели ещё более величественно и монументально. Кладка из крупного тёсаного камня правильной формы, высота в шесть человеческих ростов, глубокий ров, заполненный водой и утыканный острыми кольями по краю. Над ним то тут, то там нависали массивные смоляные носы. Виднелись черепичные крыши крытых галлерей. Помимо больших башен в стену были встроены ещё и множество мелких бастиончиков, позволяющих защитникам вести фланкирующий обстрел по бойцам, которым каким-то чудом удалось преодолеть водную преграду.

Дорога тянулась вдоль края рва, то и дело петляя и огибая мелкие рощицы и камни. Чуть вдалеке виднелся массивный бастион ворот. Добрались.

Я остановил коня, натянул поводья и не без труда развернул его мордой к ползущему за нами каравану. Набрал воздуха в грудь и рявкнул:

— Бойцы, с телег! Построиться! Живо!

Караван на мгновение встал. Затем с повозок на землю неохотно начали спрыгивать солдаты. Парни устали и не особо хотели преодолевать маршем последний отрезок пути, но по-другому было никак. Следовало сразу произвести правильное впечатление на местных, чтобы к нам было меньше вопросов. Да и если по городу разлетится весть, что де прибыл отряд наёмников, может нам кто работу подкинет.

— Стройся! Стройся мать вашу! — прикрикнул Бернард, проходя мимо двух шеренг солдат, — Давайте парни, покажем местным изнеженным содомитам, как выглядят настоящие мужики!

— Знамя поднять! — скомандовал я, выждав, когда наёмники наконец выстроятся в походный порядок, — Тур…

Здоровяка долго уговаривать не пришлось. В следующую секунду тяжелую вечернюю тишину, нарушаемую лишь едва слышным треском сверчков, разорвал на части тяжелый, оглушающий вой боевого рога. Стража у городских ворот начала суетится.

— Вперёд шагом марш! — рявкнул я, — Нашу наёмничью запевай!

На мгновение над лугами и рощицами окружавшими город вновь повисла глухая тишина серых сумерек. Лишь на миг. Затем в ней послышался мелодичный голос Роберта, который тут же был подхвачен и перебит хриплыми выкриками остальных.

В пыли дорог ботинки наши,

Потёки крови на клинке.

Да, мы не пашем и не пляшем:

Иная власть у нас в руке.

Над нами нет законов знати.

Нам нипочём глас королей.

Коль хочешь верности ты нашей:

Неси нам злато поскорей.

Оно одно над нами властно.

Оно одно — для нас указ.

И лишь за звон монет в атласе,

Наши клинки споют для вас.

Да, век наёмника недолог,

Но мы всегда верны себе.

Пускай над нами смерти полог,

Не покоримся мы судьбе.

Текст гимна и музыку под него нам сочинил Роберт. Приходилось признать, что у парня к этому делу был самый настоящий талант. Да и ребятам песня пришлась по душе. Особенно та её часть, в которой поётся, что клали мы здоровенный болт на титулы, дворян и монархов. Для людей, которые с детства привыкли гнуть спины перед каким-нибудь благородным выскочкой, даже думать так было в новинку. Не то, что открыто заявлять.

— Стой, кто идёт! — окрикнул нас хриплый голос стражника с одной из надвратных башен, стоило только копытам коня ударить по доскам подъёмного моста, — Назовитесь!

Внизу, возле решётки подъёмных ворот выстроился целый отряд городских стражников. Десяток кирасиров с длинными двуручными алебардами, за спинами которых маячила дюжина капеллин арбалетчиков. Похоже, наше небольшое представление и впрямь произвело нужное впечатление.

Я осадил Гневко, слегка привстал на стременах, набрал воздуха в грудь и крикнул:

— Сир Генри Отважный. С дружиной.

— Янош. Представитель торговой гильдии «Северные ветра». С сопровождением.

— Вы двое — выйдите вперёд, — скомандовал стражник с башни, — Подготовьте подорожные грамоты, титулованные бумаги, печатки, цеховые знаки или иные подтверждения вашего происхождения, ежели у вас таковые найдутся. Остальным — стоять на месте. Кто дёрнется — всажу стрелу между глаз.

Я слегка тронул пятками Гневко, на ходу извлекая из дорожной сумки небольшой деревянный футляр. Открутил крышку и достал оттуда свёрток, врученный мне лордом Вестгарда. Печатку с пальца снимать не стал. И так посмотрят, если приспичит.

Янош из под шёлкового чёрного кафтана извлёк массивный цеховой знак, блеснувший серебром и золотом в лучах заходящего солнца. Строй стражников, перегородивших мост, расступился. Между бойцами по доскам прошаркал какой-то сгорбленный старик, лысина которого, обрамлённая полоской седых волос, блестела не хуже цехового знака торговца. В руках он нёс небольшую дощечку, на которой был закреплён кусок пергамента, небольшая чернильница. В одной из глазниц поблёскивал окуляр монокля. Его сопровождали двое солдат.

— Так, что тут у нас, — деловито бросил он, ловко выхватив у меня из рук пергамент из свиной кожи, — Сир Генри отважный, помазан в рыцари грандлордом Вестгардским за отвагу проявленную в бою при Вестгарде, десятого числа, месяца первого ростка, 1349го года второй эры. Подпись: Граф Эдмонд из дома Аберлин. Что ж. Похоже, подлинная. А фамильная печать, у вас, сир, надеюсь при себе.

— При себе, при себе, — я показал ему кольцо с печаткой.

Старик поправил монокль, внимательно осмотрел кольцо, многозначительно хмыкнул.

— С какой целью в город?

— Визит по личным делам. И в поисках работы.

— Так и запишем — рабочий визит, — кивнул старик, — Где планируете остановиться?

— Честно признаться, мы ещё об этом не думали, — покачал головой я, — В городе впервые, что и как тут устроено — понятия не имеем.

— Тогда порекомендую вам постоялый двор «Алые врата», — старик хитро улыбнулся, — Им заправляет моя кузина Брегга. Если скажете ей, что вас прислал Виллем, она сделает вам скидку.

— Алые врата, это навроде как пизда? — гоготнул с одной из повозок Тур.

— Я бы попросил вашего спутника не выражаться, — нахмурился Виллем

— Тур, — крикнул я, не поворачиваясь лицом к каравану, — Будь другом, заткнись. Не то будешь ночевать на улицы.

— Доля правды в словах вашего товарища есть, — покачал головой старик, — Когда-то на месте постоялого двора и впрямь был бордель. Ещё до того, как он перешёл к моей кузине. С тех пор много воды утекло, однако название оставили прежним. Тем более, что он находится совсем недалеко от городских ворот, в народе именуемых красными.

— Понятно, — кивнул я.

— Тогда, сир, к вам я вопросов больше не имею. Олрейк и Маташ, — старик кивнул на сопровождавших его стражников, — Проводят вас до постоялого двора. Вашим людям придётся обождать снаружи города.

— Это по какой такой причине? — поинтересовался я.

— Крамантин! — выпятив грудь рявкнул один из сопровождавших писаря стражников, — Не положено. Королевский указ.

— Карантин, — поправил его Виллем, — Сколько я тебе дурья башка говорил, выучи ты уже наконец это слово. Только людей путаешь, — старик повернулся ко мне, — Но кое в чём он прав. Королевский указ разрешает въезжать в город только дворянам, представителям купеческих гильдий и гражданам. Сопровождающие дворян слуги должны остаться за городскими стенами до тех пор, пока их не осмотрят лекари из городской аптекарской службы. Обычно это происходило сразу, но сейчас придётся обождать несколько дней. Дело в том, что почти все они были отправлены в Стаммельфолд. Там похоже, обнаружилась новая вспышка пепельной хвори. А тем, которые остались, просто не хватит компетенций, чтобы подписать разрешение.