Женская история Битлз - Фельдман-Баррет Кристина. Страница 33

В одной из статей американского подросткового журнала 1960‐х можно найти более осторожную оценку статуса Джона Леннона в глазах фанаток первой волны: «Пускай битломанки и облачились в траур по поводу того, что Леннон уже занят и стал не только мужем, но и отцом, его популярности это не вредит». В большинстве публикаций о семейной жизни четы Леннонов Джон представал образцовым заботливым супругом, а Синтию изображали доброй и уступчивой. В апреле 1964 года австралийский еженедельный журнал для женщин Australian Women’s Weekly опубликовал программный материал о Синтии Леннон как о первой из «битловских жен». Отмечая ее модную одежду в стиле мод и «теплую притягательную» улыбку, журналист задавался вопросом, есть ли в ней «та же отрадная честность и веселый нрав, отличающие ее мужа». Однако тут же сам оговаривается, что «…этого никто никогда не узнает, потому что битловской жене просто не разрешается открывать рот» [268]. Только после мемуаров Синтии, напечатанных в 1978 году, она наконец приоткрылась перед поклонниками «Битлз» как личность. Книга «Леннонский уклон» с иллюстрациями автора не только воскрешает атмосферу тех дней, описывая отношения и брак Синтии с Джоном и группу «Битлз» на заре их существования, но и свидетельствует о ее незаурядном таланте художника.

Респонденткам, которых я интервьюировала для этой книги, было что порассказать о роли Синтии Леннон в истории «Битлз». В комментариях нескольких женщин прозвучала мысль о том, что история Синтии представляет собой квинтэссенцию отношений и браков, заключенных в до- или протофеминистскую эпоху. В беседе с Ребеккой Хербертсон прозвучала мысль о том, что брак Синтии с Джоном Ленноном был, скорее, консервативным как в истории «Битлз», так и в контексте 1960‐х годов:

Мне кажется, она была истинной дочерью своего времени: раз вышла замуж, то будь добра хранить верность, терпеть, любить мужа и грязное белье на людях не стирать […] Будь Синтия более современной женщиной, наверное, все могло бы пойти немного по-другому […] Я думаю, сегодня все сильно изменилось, так что я правда ей очень сочувствую, потому что считаю, что ее опыт общения с «Битлз» был довольно тяжелым [269].

Хербертсон сама замужем за музыкантом, поэтому не понаслышке знает, какая серьезная «закулисная» поддержка исходит от жен и подруг, пока их мужчины заняты записью или выступают на сцене. Она с грустью отмечает, что Синтию «оттеснили в сторону», несмотря на то что в начале творческого пути Джона Леннона она играла такую важную для мужа роль. Кит О’Тул отмечает, что ее всегда восхищало, как Синтия Леннон, «…несмотря ни на что, […] продолжала любить [Джона] и поддерживала его. Вероятно, она любила его до самой смерти» [270]. Интересно, что после смерти Синтии Леннон в 2015 году именно Йоко Оно произнесла: «Я часто задавала себе вопрос, до какой степени именно ее присутствие побуждало их [„Битлз“] идти до самого верха» [271]. Холли Тесслер говорит, что всегда испытывала «…огромное сочувствие» к первой жене Джона, учитывая множество испытаний, с которыми она столкнулась во время жизни с ним — будь то незапланированная беременность и материнство, пик битломании или зрительский интерес к их разрыву и разводу, превративший их в грандиозное шоу. По ее словам, «…ведь Синтии пришлось со стольким справляться: и с собственными противоречивыми чувствами к Джону, и с воспитанием ребенка, в основном в одиночку, и с необходимостью скрывать тот факт, что она замужем за битлом… И это еще все до того, как появилась Йоко. […] Но при этом она никогда не пыталась публично очернять Джона» [272]. Фанатка второго поколения Сара Шмидт выражает аналогичное восхищение тактом Синтии Леннон, несмотря на ее непростые обстоятельства:

В ней всегда была внутренняя цельность. Я восхищалась, как ей удалось сохранить в тайне свой брак и ребенка от Джона, и ведь она готова была пойти на это ради мужа. Она всячески поддерживала Джона, даже если подозревала, что он ей изменяет. Нелегко, конечно, пришлось, когда их развод обсуждался на каждом углу, но даже с этим она справилась с потрясающим достоинством [273].

Джулия Снирингер сочувствует Синтии Леннон, но вместе с тем отмечает, что, несмотря на брак с публичной личностью, история Синтии была довольно типичной для того времени, когда многие женщины выскакивали замуж в юном возрасте, часто по причине незапланированной беременности: «Я имею в виду, что в книгах про это время таких историй полно» [274].

О первой жене Ринго Старра Морин Кокс, на которой он женился в 1965 году, известно меньше. Сложнее «разобрать ее голос» в битловском нарративе, поскольку Морин не оставила мемуаров о своей жизни с барабанщиком «Битлз» и почти не давала интервью. В основном Морин Кокс осталась в памяти и в истории из‐за того, что была первой и единственной поклонницей «Битлз», которая вышла замуж за члена группы. Как вспоминает еще одна фанатка времен 1960-х: «Каждой девушке, влюбленной в битла, казалось, что если бы только ей удалось добиться от своего кумира свидания, дальше все было бы как в сказке, хотя в глубине души, конечно, каждая понимала, что это дохлый номер» [275]. Номер-то, может, и дохлый, но Морин создала прецедент того, что подобные мечты могут сбыться, пусть даже у нее единственной из всех последующих поколений поклонниц.

Как и Синтия с Джоном, Морин и Ринго стали парой еще до битломании. Как и Синтия, Морин была беременна, когда выходила замуж, правда, в свои восемнадцать она была почти на пять лет моложе Синтии. На гребне битломании Морин также мелькала в подростковых журналах, рассчитанных на ярых поклонниц группы. В статье из журнала «16» за 1964 год, в которой она фигурировала вместе с девушкой Джорджа Харрисона Патти Бойд, читательницам рассказывали, что Морин «…бросила работу в салоне красоты и теперь целыми днями помогает мистеру и миссис Старр сортировать почту от поклонниц Ринго и отвечать на их письма» [276]. Важно отметить, что «Мо», или «Митч», как ее называли близкие, никогда не забывала о собственном фанатском прошлом. В февральском номере журнала «„Битлз“ мансли» за 1966 год появилась статья, где говорилось о том, как до замужества Морин помогала оформлять самый первый офис фан-клуба «Битлз» в Ливерпуле. Также на протяжении их брака она прилежно отвечала на адресованные Ринго письма и по-прежнему оставалась поклонницей группы. Иногда она даже создавала для их с Ринго дома арт-объекты, вдохновленные творчеством «Битлз». Как пишет биограф Хантер Дэвис во время посещения особняка Старров, «Морин проводила часы за [рисованием] сложнейших узоров и орнаментов. Одну из картин она сделала на основе логотипа „Клуба сержанта Пеппера“, всю в пайетках, их там сотни, если не тысячи» [277].

Дэвис, кстати, оставил свидетельство о том, что именно Морин всегда ждала Ринго после сессий в студии звукозаписи с горячим ужином [278]. Журналистка Морин Клив, в 1966 году бравшая у каждого из битлов «домашнее» интервью для серии статей под названием «Как живет битл» (How a Beatle Lives) для лондонской вечерней газеты «Ивнинг стандард», цитирует слова Ринго о жене: «…Конечно, она принадлежит мне […] Когда я на ней женился, ее родители переписали ее на меня» [279]. Современной читательнице наверняка хотелось бы уточнить, а вдруг в этих словах есть доля шутки, хотя сама Клив это высказывание никакими ремарками не сопроводила. На самом деле, Хантер Дэвис в своей биографии 1968 года не зря сравнивает отношение Старра и Леннона к женам и семейной жизни с отношением пролетария Энди Кэппа, персонажа английских комиксов, не отличавшегося прогрессивными взглядами на супружеские отношения. Старр заявил Дэвису: «Я не считаю, что женщине нравится равенство. Ей нравится быть под защитой и, в свою очередь, нравится заботиться о мужчине. Вот и все». Хотя классическая сказка восхваляет добродетель и/или покорность женщины, подобные истории, как правило, оканчиваются свадьбой, а на дальнейшую повседневную жизнь принцессы в браке там не найти даже намека.