Женская история Битлз - Фельдман-Баррет Кристина. Страница 34

Несмотря на уникальность статуса Морин как фанатки, которая вышла замуж за битла, из опрошенных нами женщин ее упоминает всего одна респондентка, и совершенно проходным образом. Марли Сентауэр отмечает, что благодаря историям, описанным в мемуарах битловской инсайдерки Крис О’Делл, она получила представление о том, как Морин умела радоваться: «Судя по всему, она была удивительно интересной женщиной» [280].

Истории Синтии Пауэлл и Морин Кокс как нельзя лучше свидетельствуют о том, что, хотя буквально с момента становления группы «Битлз» ее участники позиционировались как прогрессивно мыслящие молодые люди — современные принцы — Джон Леннон и Ринго Старр в своих первых супружеских отношениях руководствовались консервативными ценностями. Их поведение свидетельствовало об их убежденности в том, что женщина может и хочет радостно сидеть дома, в то время как они имеет право свободно разгуливать где вздумается. Однако, как это происходит с большинством отправляющихся в дальний путь сказочных героев, обретенный жизненный опыт меняет обоих персонажей. Австралийский культуролог Тара Брабазон считает, что не только Йоко, но и Сильвия помогли Джону Леннону на его «пути маскулинности». По ее словам, «…Синтия была невероятно важна для этой истории… даже если [Джон] был на этом первом этапе на иной траектории феминизма, необходимо признать, что в молодости он сделал правильный шаг», женившись на Синтии, когда она забеременела [281]. Возможно, Леннону удалось реализовать свое стремление к равноправному партнерству с Йоко только через осознание того, что свои отношения с Синтией он строил прямо противоположным образом.

Брак Старра и Кокс продержался десять лет, в 1975 году они развелись. В 1981 году он женился на американской актрисе Барбаре Бах. В отличие от Синтии Леннон, которая вспоминала, как Пол Маккартни только шутил, что, после того как она и Джон разбегутся, им с Полом обязательно надо сойтись, Морин, по слухам, в начале 1970‐х закрутила роман с Джорджем Харрисоном. К 1974 году Старр, будучи женатым на Морин, был замечен на публике с американской моделью Нэнси Ли Эндрюс, и, считается, это была далеко не единственная интрижка. Отношения Ринго и Морин начинались как современная сказка — местная знаменитость влюбляется в одну из своих поклонниц, — но ей не суждено было продлиться долго. Тем не менее Старр вместе с тремя их общими детьми был у постели Морин, когда она в 1994 году скончалась от лейкемии в возрасте сорока восьми лет. Синтия Леннон умерла от рака в 2015 году в возрасте семидесяти пяти лет. Учитывая характер известности Синтии при жизни, нетрудно было предсказать, как подобная популярность будет контекстуализирована в некрологах. Одни, даже столько лет спустя, описывали ее как «симпатичную блондинку», другие называли первой любовью Джона Леннона. Городская газета «Эхо Ливерпуля» включила в некролог упоминание о творческих устремлениях первой миссис Леннон: «Синтия Пауэлл мечтала стать учительницей рисования и была талантливой художницей. Может быть, даже более одаренной, чем Джон».

Богемная сказка: «Битлз» и Астрид Кирхгерр

У Астрид Кирхгерр (1938–2020) не было романа ни с одним из четырех битлов, она была помолвлена с бас-гитаристом и другом Джона Леннона по Ливерпульскому художественному колледжу Стюартом Сатклиффом. Поговорить о ней в контексте нашего исследования представляется чрезвычайно важным, поскольку ее тесную дружбу со всей группой можно было бы отнести к принципиально иному типу романа, имеющему особую сказочную коннотацию. Как-то вечером в октябре 1960 года двадцатидвухлетняя начинающая фотохудожница зашла в ночной клуб в родном Гамбурге, посмотрела выступление английской группы и прозрела ее будущее. За несколько месяцев до этого битлам предложили музыкальную резиденцию в Гамбурге, причем предоставление ими требуемых по контракту музыкальных услуг должно было происходить в Санкт-Паули, гамбургском районе красных фонарей. Сперва в августе 1960‐го они играли там в стрип-клубе «Индра», но к началу октября перебрались в расположенный неподалеку ночной клуб «Кайзеркеллер». Именно там Астрид Кирхгерр и увидела группу, состоявшую тогда из пяти человек, с Сатклиффом на басу и Питом Бестом на барабанах. В июле 1961 года Сатклифф, понимавший, что его призвание — быть художником, а не бас-гитаристом, покинул группу ради учебы в художественном колледже Гамбурга и отношений с Кирхгерр. 10 апреля 1962 года он скоропостижно умер от кровоизлияния в мозг. Астрид Кирхгерр вошла в историю не только из‐за романа с Сатклиффом — именно эта линия легла в основу сюжета фильма «Пятый в квартете» (Backbeat) (1994), снятого через тридцать лет после описываемых событий, — но и потому, что именно она стала авторкой первых профессиональных фотографий группы. Кроме того, именно Кирхгерр, задолго до Брайана Эпстайна, менеджера «Битлз», решившего одеть музыкантов в сшитые на заказ одинаковые костюмы, заставила музыкантов задуматься о воздействии стиля на аудиторию. А еще она стала их первой близкой подругой (и поклонницей), которая была, во-первых, иностранкой, а во-вторых, происходила из состоятельного среднего класса. Битлы были в абсолютном восторге и от самой Астрид, и от того образа жизни, который она вела: жизнь в богатом районе Гамбурга, собственное авто, классическая музыка и джаз, а не рок-н-ролл (до того, как она впервые услышала «Битлз»).

Кирхгерр разглядела в «Битлз» нечто такое, чего они (пока!) сами в себе осознать либо не могли, либо могли, но не до конца. Если волшебная-сказка-про-«Битлз» все же развивалась по «золушкиным» канонам с битлами в роли «золушков», а корни их превращения из работящей провинциальной ливерпульской группы в рок-звезд мировой величины следует искать в Гамбурге, то Астрид Кирхгерр в этой сказке — их добрая фея-крестная. Ее фотокамера, словно волшебная палочка, предлагала битлам увидеть себя такими, какими они были на самом деле и вместе с тем какими могли бы стать. Хотя при первом знакомстве с Астрид они были одеты как типичные тедди-бои, Кирхгерр разглядела их суть: «Они были настолько самобытны, каждый из них… вот что мне хотелось показать в своих фотографиях; что это не просто какие-то тедди-бойчики, что за всем этим стоит нечто большее» [282]. Именно это трудно выразимое качество она стремилась запечатлеть на снимках членов группы.

В отличие от многих девушек, побывавших на концертах «Битлз» в зените битломании, Астрид Кирхгерр, впервые увидев их на сцене, не зашлась в экстазе. Тем не менее ее реакция на «Битлз» была в высшей степени физиологичной: это был удар под дых, от которого у нее перехватило «и дыхание, и горло», так что она «потеряла дар речи». У нее мгновенно возникло необъяснимое чувство сопричастности с этими пятью британскими пареньками, играющими рок-н-ролл на крохотной клубной сцене. «Меня притягивала их музыка, — вспоминает она, — потому что это было то, что, как мне всегда казалось, может существовать, но чего я прежде ни разу не встречала». Однако покорило ее не только их звучание: «Я всегда мечтала встретить ребят, выглядящих так же, как „Битлз“, и вдруг эта мечта сбывается!» [283] Через несколько секунд после того, как Астрид их увидела, она поняла, что хочет поговорить и познакомиться с ними. Больше всего ее заинтересовал их бас-гитарист Стюарт Сатклифф, который был невероятно похож на кумира 1950‐х, американского киноактера Джеймса Дина, погибшего молодым. При помощи своей камеры она как фотограф могла бы получить пропуск в их мир.

По идее, в тот октябрьский вечер Астрид вообще не должна была оказаться в клубе «Кайзеркеллер». Довольно разнузданная, «на все готовая» обстановка баров Санкт-Паули девушке вроде фрейлейн Кирхгерр вряд ли могла понравиться, и не только потому, что она предпочитала мрачноватые атмосферные кафе, но и потому, что образованной женщине среднего класса в баре квартала красных фонарей делать было нечего. Как Астрид сама рассказывала в 2010 году в эфире Национального общественного радио, улица Репербан, главная артерия района, была «не тем местом, где в 1950‐е или 60‐е годы могли гулять молодые дамы» [284]. Тем не менее она дала себя уговорить своему тогдашнему бойфренду Клаусу Форманну, уже успевшему побывать на концерте «Битлз». По всей вероятности, среди остальных подружек «Битлз» Астрид была первой абсолютно чуждой условностям девушкой. Она принадлежала к гамбургской ультрамодной субкультуре экзисов (сокращенно от «экзистенциалистов»). Экзисы стремились создать альтернативу «взрослому» культурному мейнстриму, казавшемуся им банальным и косным одновременно. Для послевоенного поколения немецкой молодежи, с ужасом вспоминавшей о недавнем политическом прошлом своей родины, приобщение к иностранной музыке и моде было мощным способом отречься от собственной национальной идентичности. Экзисы особенно тянулись к культуре Франции: это могли быть пластинки Жюльетт Греко, сюрреалистические фильмы Жана Кокто или прически по последней парижской молодежной моде (длинные волосы у мальчиков, короткие стрижки у девочек). Им вовсе не обязательно было быть истинными интеллектуалами и любителями Сартра или Камю, тем не менее экзисы позиционировали себя как вписанные в современный культурный контекст художники и активные промоутеры расцветающей местной сцены.