Женская история Битлз - Фельдман-Баррет Кристина. Страница 48

Хотя герл-бенды 1960‐х годов в течение долгих лет оставались в массе своей неизвестными, эти женщины, вдохновленные примером «Битлз», прокладывали новые пути, игнорируя предписанное эпохой гендерное распределение ролей и/или борясь против него. В своих мемуарах 2004 года Геня Раван вспоминает: «Женщинам было сложнее делать что-либо, особенно когда речь шла о пресловутой игре на инструментах. Нам полагалось сидеть дома, рожать детей и заниматься ими, а не музыкой». Есть такая фраза, что «Битлз» и их музыка стали воплощением Yeah, Yeah, Yeah in a ‘no’ time (дословно, «да-да-да в „нет“-эпоху»). Подобный позитив находил отклик у молодых женщин, искавших образ жизни, выходящий за рамки стандартных предложений. К 1964 году идея создать группу и профессионально заниматься музыкой вместе с подругами стала из несбыточной фантазии превращаться в реальную возможность. Некоторые девушки были настолько подготовлены, настолько воодушевлены, настолько заряжены энергией «Битлз», что ринулись в это с головой. Однако пойти за этой Синей птицей будет суждено другому поколению молодых женщин уже только в 1970‐х и 1980‐х годах.

Их собственный бит

5 марта 1982 года дебютный альбом группы Go-Go’s Beauty and the Beat (1981) взлетел на первую строчку в чарте американского журнала «Биллборд» и удерживался там в течение шести недель. Это был первый случай, когда женской рок-группе удалось достичь такого коммерческого успеха. Хотя связь Go-Go’s с панк-сценой Лос-Анджелеса конца 1970‐х годов была очевидна [384], в их песнях тем не менее присутствовали мелодические хуки, цеплявшие широкую аудиторию покупателей пластинок. И название альбома (обыгрывающего название известной сказки Beauty and the Beast, «Красавица и чудовище»), и название его самого популярного трека We Got the Beat, ставшего в 1980 году невероятно успешным синглом, были прямой отсылкой к шестидесятым. В интервью журналу «Биллборд» в 2016 году автор песен и гитаристка Шарлотт Кэффи (1953 г. р.) заявляет, что We Got the Beat — это «…незатейливая песня прямиком из шестидесятых, когда по радио, от которого меня невозможно было оторвать, гоняли „Битлз“, роллингов и Beach Boys» [385]. Кроме того, само название группы Go-Go’s тут же вызывало в памяти типичную примету шестидесятых годов: гоу-гоу, молодых женщин, танцующих на сцене ночных клубов и концертных площадок, иногда в специальных клетках, рядом с выступающими мужскими рок-группами или позади них. Но в отличие от своих «тезок» времен «движухи шестидесятых», Go-Go’s не были ни заточенными в клетку узницами, ни подтанцовщицами. Вместо этого они, подобно «Битлз», были звездами. На самом деле «Битлз» сыграли решающую роль в музыкальном развитии Шарлотт Кэффи. В детстве она видела их выступление на сцене Голливуд-Боул в Лос-Анджелесе. Книга «Под большим черным солнцем: панк-сцена ЛА в лицах» (Under the Big Black Sun: A Personal History of L. A. Punk) (2016) приводит ее воспоминания об этом событии: «В бушующем море тысяч визжащих фанаток я сидела как пришитая и молчала, не отводя глаз [от сцены], пока внимательно слушала песни. […] В тот вечер, когда я смотрела на моих обожаемых битлов, у меня вдруг мелькнуло в голове: „Вот чем я хочу заниматься, когда вырасту“» [386]. Хотя переход Go-Go’s от панка к поп-музыке все-таки привязан по времени к их контракту со студией звукозаписи I. R. S. Records в 1981 году, когда они, как сказала Люси О’Брайен, стали «милашками-панкашками», детское желание Шарлотт Кэффи, вдохновленное «Битлз», все-таки сбылось.

Как бы сложно ни было представить себе связь между «Битлз» и женщинами, играющими панк- или постпанк-музыку в 1970‐е и 1980‐е годы, история Кэффи еще раз доказывает, что против хронологии не пойдешь.

В 1964 году некоторые девушки мечтали стать «битловками», но для большинства подобный шанс представился лишь через 10–15 лет. В документальном фильме 2018 года «Дурная слава» (Bad Reputation), посвященному творческому пути Джоан Джетт, Джоан вспоминает о гастрольном турне своей первой команды, полностью женской рок-группы Runaways (1975–1979) по Японии в 1977 году. Их всюду встречали беснующиеся толпы фанатов, что, по ее словам, они «…чувствовали себя [настоящими] битлами» [387]. Если в шестидесятые все герл-бенды вынуждены были биться за признание широкой публики и место под солнцем в музыкальной индустрии, такие коллективы, как Runaways и, позднее, Go-Go’s, игравшие на стыке рок-мейнстрима и панка, стали первыми, кому удалось испытать что-то напоминающее успех «Битлз», пусть даже в самом первом приближении.

Подобно Шарлотт Кэффи, вспоминающей о том, что она чувствовала, увидев в раннем детстве выступление «Битлз» на сцене, Вив Альбертин (1954 г. р.), гитаристка и автор песен женской панк-группы The Slits, в своих мемуарах 2014 года рассказывает, что первое знакомство с «Битлз» разделило ее жизнь на «до» и «после». Где-то в 1964 году молодая няня, с которой ее оставили на вечер, завела ей сингл Can’t Buy Me Love. Но маленькую Вив особенно потрясла песня You Can’t Do That [388] на оборотной стороне пластинки, она описывает это музыкальное откровение так, будто с ее глаз спала пелена: «До этого момента я считала, что жизнь всегда будет состоять из несчастных сердитых взрослых, унылой музыки, рагу в подливе, разваренных овощей, церкви и школы. Теперь все изменилось: я нашла смысл жизни, запрятанный в бороздки плоского черного винилового диска». Вив Альбертин говорит, что пообещала себе однажды попасть в этот «новый мир», олицетворением которого были «Битлз» [389]. Правда, к тому моменту, как она туда все-таки «добралась», этот музыкальный мир сильно изменился. Став панком, Альбертин поспособствует этому еще больше. Панк, как музыкальная сцена и молодежная субкультура, основные центры которой в середине и конце 1970‐х годов находились в Лондоне, Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, по духу своему предполагал инаковость и иконоборчество. Панки стремились вырваться за пределы социальных норм любого рода. В музыкальном плане они агрессивно отвергали виртуозность, которая ассоциировалась у них с популярным в то время «консервато́рским» прогом [390] и собирающими стадионы арена-рок-группами, многие из которых, как The Who и Pink Floyd, стали популярны в 1960‐х на волне успеха «Битлз». В рамках этого жанра и сцены гендерные нормы также ставились под сомнение, поскольку в создании и исполнении панк-музыки активно участвовали женщины. Несмотря на то что к началу 1970‐х годов феминизм второй волны в Великобритании принял вполне отчетливые черты, Джой Пресс утверждает, что «…женская часть панк-сообщества не заявляла о себе открыто как о феминистках, — все, что напоминало о надрывном либерализме или хиппи, с презрением отвергалось, — но они определенно верили в освобождение, в возможность для женщины делать все то, что имеет право делать мужчина» [391]. Хотя феминизм сам по себе вряд ли являлся для представительниц панк-культуры мотиватором, скорее, присущая этому стилю разнузданность была такова, что участниц панк-сцены абсолютно не волновало, достаточно ли они оснащены в музыкальном отношении, чтобы играть. В книге «Забытые женщины в рок-музыке: женщины-исполнительницы эпохи панка» (Lost Women of Rock Music: Female Musicians of the Punk Era) (2007) Хелен Реддингтон рассказывает о том, как и почему девушки начали пробивать себе дорогу на лондонскую и прочие панк-сцены Великобритании: