Дышать тобой (ЛП) - Фокс Иви. Страница 42

Но пришло время.

Я достаточно долго сидела в своей комнате, даже пропустила церемонию вручения дипломов. Но опять же, по какой причине я должна была туда идти? Мой отец не был бы там, на трибунах, подбадривая меня, когда я получала свой диплом. После этого не было бы ужина отца с дочерью, мечтающих о возможностях будущего, в то время как он осыпал бы меня гордостью и любовью. Я даже не могла смириться с мыслью о том, чтобы подняться на трибуну и произнести свою прощальную речь. Я слишком много раз репетировала ее перед ним, чтобы не искать его во время выступления. Это просто напомнило бы мне обо всех важных событиях в жизни, которыми я больше не смогу поделиться с ним.

Единственное, что меня огорчает еще больше, это то, что мальчики тоже не посещали свои занятия, предпочитая отсиживаться в моем доме, присматривая за мной. Это было несправедливо по отношению к ним. Но, несмотря на все мои возражения и все просьбы отправить их, они сделали свой собственный выбор и остались. Я бы никогда не попросила их пропустить такой важный день. Но они все равно это сделали. Ради меня.

— Тебе что-нибудь нужно, Валентина? — Спрашивает Картер с той же заботой в голосе, преодолевая разрыв между нами, чтобы он мог предложить мне свою руку.

Я качаю головой и делаю последний шаг самостоятельно. Я стала сиротой, а не инвалидом. Стоя в фойе, я делаю все, что в моих силах, чтобы не смотреть направо, где находится гостиная. Я не думаю, что смогу переступить порог этой комнаты до конца своей жизни. Все, что в ней сейчас хранится, это воспоминания о том, как я нашла безжизненное тело моего отца на диване.

— Хочешь чего-нибудь поесть? — Вмешивается Логан, помещая свое тело между мной и этой ужасной комнатой, точно чувствуя, куда направились мои мысли.

— Немного чая было бы неплохо, — прохрипела я, направляясь на кухню.

Мой голос даже не похож на мой собственный. Мое горло все еще хрипит от всех тех рыданий, которые были. Я никогда не думала, что кто-то способен плакать так долго. Мне казалось, что это был бесконечный колодец страданий, который должен был быть вытеснен из меня, согласна я на это или нет.

Когда я захожу на кухню, я вижу, что Куэйд как раз заканчивает готовить завтрак.

— Куэйд, наша девочка хочет чаю. Не мог бы ты приготовить ей кружку? — Картер подмигивает мне, придвигая стул, чтобы я села, а затем садится рядом со мной.

— Конечно. Ромашка, подойдет? — Спрашивает Куэйд, пытаясь звучать оптимистично, но его голос такой же напряженный, как и мой собственный.

Я чувствую, как пальцы Логана нежно перебирают мои волосы, когда он стоит позади меня, и на долю секунды я почти поддаюсь его прикосновениям, желая закрыть глаза и прислониться к нему, просто чтобы насладиться его заботой. Однако я сопротивляюсь соблазнительной мысли. Без сомнения, я просто закончу тем, что еще немного поплачу и снова окажусь запертой в своей комнате, задаваясь вопросом, что я такого сделала, что так разозлила карму, что она решила разрушить каждую крупицу моей радости.

— Хочешь, я приготовлю тосты? — Спрашивает Куэйд, расставляя для Логана и Картера две тарелки с блинчиками и беконом. Я отрицательно качаю головой, от запаха еды у меня мгновенно появляется тошнота.

Я минуту смотрю на своего зеленоглазого мальчика, когда он протягивает мне кружку с чаем, но затем отвожу взгляд, предпочитая вид на наш задний двор вместо его величественного лица.

Больно смотреть на Куэйда.

Я вижу все свои страдания, отражающиеся в его нежных глазах, хотя он изо всех сил старается не показывать этого. Я знаю, что Логан и Картер страдают вместе со мной, или, точнее, за меня. Куэйд, однако, не только разделяет мою боль, он переживает свою собственную. Куэйд любил моего отца так же сильно, как и я. Логан и Картер заботились о нем, испытывали к нему огромное уважение, возможно, в какой-то степени даже считали его членом семьи.

Но Куэйд?

Куэйд потерял отца так же, как и я.

— Я вижу, ты приняла душ, — заявляет Логан, все еще накручивая пальцем прядь волос.

Я киваю, мне все еще трудно произносить слова. Куэйд наливает в мою кружку приготовленный им ромашковый чай, и я хватаюсь за нее обеими руками. Может быть, сейчас разгар лета, но все равно этот горячий напиток, именно то, что мне нужно. Я потягиваю его, мой взгляд все еще устремлен наружу, пока все трое мальчиков доедают.

— Хочешь что-нибудь сделать сегодня? — Спрашивает Картер, его широкая фигура прислоняется к раковине после того, как он поставил в нее пустую тарелку.

Я качаю головой.

— Даже не выйдешь на прогулку? На улице так красиво.

— Что? — Мямлю я, не в состоянии увидеть красоту, о которой он говорит.

Я знаю, что ярко светит солнце, и я слышу счастливое щебетание птиц вдали, но я не замечаю никакой красоты вообще. Я оцепенела от всего этого и беспокоюсь, что никогда больше не смогу чувствовать.

— Что ты будешь делать, Валентина? — Спрашивает Логан.

— Я пока не знаю. Я не думала так далеко вперед. Прямо сейчас все, чего я хочу, это допить свой чай. Так нормально?

Картер подходит ко мне, прижимается губами к моему виску, и снова успокаивающий бальзам, кажется, берет верх, пусть и всего на секунду.

— Как насчет того, чтобы пойти во двор и допить чай? — Вмешивается Логан, сжимая мою руку рядом со мной и посылая мне то, что стало редкой улыбкой.

— Конечно, — отвечаю я, пытаясь поделиться с ним своей, но получается неловко.

Логан сжимает мою руку своей, поднимая меня со стула, в то время как Картер берет мою кружку, чтобы вынести на улицу. Прежде чем подойти к кухонной двери, я оглядываюсь через плечо и вижу, что Куэйд все еще стоит как вкопанный.

— Разве ты не хочешь выйти?

Он качает головой, его глаза прикованы к полу, он сжимает руками кухонное полотенце.

— Нет, я просто уберу здесь.

Я не подталкиваю его к этому, зная причину его нежелания. Папа и Куэйд постоянно возились на нашем заднем дворе. Они либо перебрасывались мячом друг с другом, либо играли в карты и рассказывали анекдоты. Однажды я даже слышала, как они говорили о птицах и пчелах. В то время мне было пятнадцать, и я была подавлена тем, что мой отец говорил о сексе с моим парнем. По крайней мере, я видела его таким. Таким я видела их всех. Затем, по прошествии времени, я увидела, какой сладкой была их связь. Однако теперь я знаю, что в этом дворе останутся только воспоминания, которые никто из них больше никогда не переживет. Боль проникает в мое сердце, как будто ее душит всемогущий кулак.

Я так по нему скучаю.

— Вэл? Ты в порядке? — Шепчет Логан рядом со мной, придвигая мне шезлонг, чтобы я села.

Я вытираю заблудшую слезу, которая скатывается по моей щеке, и кротко киваю.

Я в порядке? Нет.

Я никогда больше не буду в порядке. Но я знаю своего отца. Он был бы в ярости, если бы я не встала и не поборола свою печаль. Мне больно начинать новую жизнь без него, но я молюсь, чтобы с каждым днем я училась справляться с этим. Где бы он ни был, я надеюсь, что смогу продолжать заставлять его гордиться мной. Я откидываюсь на спинку стула и просто позволяю солнцу целовать мое лицо. Я не выходила на улицу неделями, и ощущение теплых лучей на моем лице почти такое, как будто это мой отец призывает меня идти дальше. Это глупая детская идея, но в эту самую минуту я бы все отдала за то, чтобы мы вернулись в то время, когда мне было двенадцать. Когда мы впервые переехали в Сан-Антонио, думая, что наша жизнь вот-вот изменится к лучшему, но мы даже представить не могли, что уготовила нам судьба.

Мы часами сидим в тишине, Логан время от времени возвращается на кухню, чтобы налить мне еще чаю и, возможно, проверить, как там Куэйд, в то время как Картер никогда не отходит от меня. Как только полуденная жара начинает усиливаться, я говорю им, что на сегодня с меня достаточно солнца, и возвращаюсь обратно в дом.

Первое, что я замечаю, это то, что Куэйда больше нет на кухне. Мои брови хмурятся, и я обхожу весь дом в поисках его. Я не проверяю гостиную, поскольку его там точно нет. Пот стекает у меня по затылку, когда я слышу шуршание бумаг, доносящееся из коридора. Я сухо сглатываю и делаю неуверенный шаг в сторону звука. Когда я подхожу к двери кабинета моего отца, я останавливаюсь на пороге, наблюдая, как Куэйд осторожно рассматривает проекты моего отца. У него слезы на глазах, когда он смотрит на определенный рисунок.