Дышать тобой (ЛП) - Фокс Иви. Страница 40

— Я бросила медицинскую школу, очевидно по этой причине. Моим худшим страхом было то, что я потеряю сознание во время процедуры и в конечном итоге убью кого-нибудь. — Горько смеюсь я. — После этого я начала лечение. За последние два года меня пичкали всеми мыслимыми препаратами.

Я издаю сдавленный всхлип, когда мои следующие слова слетают с моих губ.

— Ничего не помогло. Во время нашего последнего телефонного разговора мой врач сказал, что мне осталось примерно три месяца. И поэтому я напилась и написала эти письма.

Я снова поднимаю взгляд. Логан запустил руки в волосы и раскачивается взад-вперед. Куэйд выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок, как будто он не уверен, где находится и как сюда попал. Картер ... ну, он совершенно неподвижен, смотрит на меня немигающим взглядом с затемненными глазами и шокирующе бледным цветом лица.

— Я должна была сказать вам, — шепчу я, касаясь своего сердца дрожащими руками, как будто это каким-то образом может остановить боль, которую я чувствую. — Я должна была сказать вам с самого начала. Но я не хотела, чтобы наше время вместе было только потому, что вам жаль меня.

Мой голос звучит умоляюще, когда я пытаюсь объяснить свой мыслительный процесс. Я отчаянно хочу, чтобы они поняли. Мне нужно, чтобы они поняли.

— Я хотела, чтобы вы были здесь, потому что любили меня, чтобы вы хотели провести это время вместе так же сильно, как и я.

Я изо всех сил стараюсь не сводить с них глаз, потому что хочу спрятаться от охватившего меня стыда. 

— Мне так жаль, — говорю я им. — Я знаю, это нелегко слышать…

— Это нелегко слышать, — голос Картера прорывается сквозь мою мольбу. Он начинает смеяться, и это холодный, мрачный смех, от которого у меня по спине пробегают мурашки. — Наверное действительно, нелегко слышать, что ты, блядь, умираешь. И ты лжешь нам с тех пор, как впервые отправила эти письма.

Он продолжает смеяться, наклоняясь и кладя руки на колени, все его тело сотрясается. Однако через несколько мгновений звуки меняются, и изо рта вырываются только сдавленные рыдания. Он падает на колени, его вопли эхом разносятся по комнате. Я понятия не имею, что делать. Снова грохот, и я вижу, что Логан уничтожает все, до чего может дотянуться, его лицо искажено агонией и страданием. Куэйда тошнит прямо там, на диване, его лицо бледное и мокрое, и он выглядит так, как будто ему трудно дышать.

Что я наделала?

Логан резко выходит из комнаты, направляясь к балкону рядом с комнатой. Я смотрю, как он хватается за перила. Я встаю и делаю шаг вперед, потому что, честно говоря, не уверена, что он собирается делать. Он издает долгий, мучительный крик, а затем падает на колени, хватаясь за перила, как за спасательный круг.

Я думаю, что буду помнить звук этого крика даже после того, как умру.

Онемение начинает распространяться по моим конечностям. Такое чувство, что я просто наблюдатель за всем, что происходит, как будто меня на самом деле здесь нет. В оцепенении я иду в свою спальню и ложусь на кровать. Я смотрю в потолок, прислушиваясь к звукам их отчаяния, доносящимся из-за моей двери.

А затем я проваливаюсь в глубокий, тревожный сон, где меня находят только кошмары.

Я знаю, что я не одна, когда просыпаюсь. Меня будит не звук, а то, что я могу чувствовать его. Теперь я всегда могу их всех чувствовать.

Опустилась ночь, я оглядываюсь и вижу, что Логан сидит в кресле у окна, закрыв лицо руками.

— Логан, — тихо говорю я. Теперь, когда мой секрет раскрыт, мое тело словно решило нырнуть с большой глубины. За всю поездку я не чувствовала себя так плохо. Даже просто говорить кажется почти невозможным.

Он поднимает глаза при звуке своего имени и вытирает рукой лицо. Он встает и идет ко мне, переступая коленом через кровать, пока не добирается до меня. Затем он ложится рядом со мной, так что мы оказываемся лицом к лицу.

— Пожалуйста, — тихо умоляет он сдавленным голосом. — Пожалуйста, найди способ жить. Такое чувство, что это я умираю, и если ты снова оставишь меня… Если ты отправишься туда, куда я не смогу последовать за тобой…Я не выживу. Пожалуйста, скажи мне, что это просто какая-то жестокая шутка, и что у нас впереди целая вечность.

Он плачет, и, очевидно, я плачу. Это было именно то, чего я пыталась избежать, последние дни, наполненные печалью вместо радости быть вместе. Как бы ни было больно умирать для меня, я думаю, я убедила себя, что это было не так больно для тех, кто остался позади.

Я была неправа. Так чертовски неправа.

ЛОГАН

Я не уверен, умираю я или она. Невероятно, как несколько слов могут иметь силу изменить всю твою гребаную жизнь.

Она умирает.

Девушка, в которую я был влюблен всю свою жизнь, умирает, и я ничего не могу поделать. Я не могу пойти в магазин, чтобы купить ей что-нибудь. Я не могу ее утешить. Я, блядь, ничего не могу сделать.

Я в ярости на нее. Но я также в ярости на себя. Девушка моей мечты буквально исчезала у меня на глазах в течение нескольких недель, и я пропустил это мимо ушей.

— Скажи мне, что было бы то же самое, если бы ты проходила лечение вместо того, чтобы ехать сюда, — умоляю я.

Я не знаю, что я сделаю, если узнаю, что она могла бы все это время проходить дополнительное лечение, чтобы продлить свою жизнь. Я бы пришел в больницу. Я был бы всем, в чем она нуждалась. Все, что она хотела. Я бы отдал свою жизнь за эту гребаную девчонку.

— Это было бы то же самое, — мягко успокаивает она меня, протягивая руку, чтобы поиграть с моими волосами.

Она умирает.

Эти слова вертятся у меня в голове. Я чувствую, что будет только "до" и "после" сегодняшнего дня. Я думал, что навсегда изменился, когда встретил Валентину, но я думаю, что правда в том, что я навсегда изменился с осознанием того, что я вот-вот потеряю Валентину, навсегда.

Когда она уходила раньше, я, по крайней мере, знал, что она где-то там. Иногда я мог представить ее, когда становилось темно, я представлял, что она была счастлива и добилась всего, чего когда-либо хотела. Я мог сказать себе, что ей было лучше без меня, и я мог пережить еще один день, потому что она все еще существовала.

Что мне делать, когда ее не станет?

Я сворачиваюсь калачиком рядом с девушкой, которую всегда любил, отчаянно желая получить от нее хоть какое-то утешение, даже несмотря на то, что она умирает.

— Я не могу жить без тебя, — шепчу я ей.

И я знаю, что это правда.

КУЭЙД

Я в шоке. Это мой обычный механизм преодоления, когда дерьмо попадает в вентилятор, но в данный момент он с треском проваливается. Моему шоку вообще не удается заглушить то, что я чувствую. Я все еще чувствую, что меня разрывают на куски. Я делаю еще один большой глоток бурбона из бутылки, которую взял в баре. Я прикончил почти всю бутылку. То, что я сейчас не валяюсь без сознания на земле, свидетельствует о моих многолетних запоях. Каким-то образом я все еще бодрствую. Каким-то образом я все еще обременен всей этой уродливой, ужасной болью. Болью, которая страшнее всего, что я когда-либо испытывал раньше.

Слезы подступают к моим глазам. С сегодняшнего утра я выплакал реку слез, их не может быть больше, но они все еще пробиваются сквозь мои сжатые веки. Черт возьми. Вдох, выдох. Я следую этой мантре, поэтому не могу думать о том, что произошло, что может произойти в любой момент.

Я не плакал с тех пор, как Валентина ушла много лет назад. Я не плакал от счастья. Я не плакал во время неудач. Я даже не плакал, когда получил травму. Это было похоже на то, что эта часть моего тела была отключена. Однако сейчас слезы текут тяжело и быстро. Слезы сменяются отчаянной яростью, которую я испытываю, когда они не льются. За окном льет дождь, и кажется, что небо тоже плачет. Я не могу поверить, что она хотела танцевать под дождем. В этом дожде нет ничего волшебного или исцеляющего.