От звезды и до воды - Мартова Людмила. Страница 2

Выдав указание и получив заверение в его исполнении, Радецкий отключился от жены. Он тут же забыл и про нее, и про мальчика Севу, и про снеговика, полностью сосредоточившись на планерке и отчетах заведующих отделениями. Была у него такая особенность, позволяющая концентрироваться на том, что важно именно в этот момент, и ни на чем больше.

Влада приехала через полтора часа, когда планерка была уже закончена, а онлайн-совещание с Министерством здравоохранения еще не началось. Радецкий как раз сварил вторую за день чашку кофе, когда дверь открылась, и в кабинет влетела его хрупкая, но энергичная жена. Он улыбнулся, потому что всегда улыбался при виде нее. Это радостное чувство обладания никак не проходило и не приедалось.

– Фасолька решила, что я сошла с ума, – сообщила Влада, протягивая ему большой походный термос. – Беня был не удивлен, он давно в курсе, что от меня можно ждать чего угодно, но перед ней будешь вечером отмазывать, так и знай.

Фасолькой звали его собаку, а Беня переехал в дом Радецкого вместе с Владой, и животные прекрасно уживались на одной территории, хотя обладали совершенно разными характерами. Радецкий представил, какими глазами его мудрая собака наблюдала за тем, как Влада набивает термос выпавшим за ночь и не растаявшим за городом снегом, и рассмеялся. Отвинтив крышку, он заглянул внутрь и убедился, что снег именно такой, как нужно – липкий, тяжелый, влажный. Вот и хорошо.

– Остальное привезла? – спросил он жену.

– Конечно, – пожала плечами та и протянула небольшой пакет. – Все тут. Держи, я побежала. У меня важная встреча через двадцать минут.

– Большой контракт?

– Не то чтобы очень. Твою больницу я в качестве контрагента потеряла из-за конфликта интересов, а другие не такие крупные. – Влада привычно вздохнула. – Надо было жить во грехе, не оформляя отношения, а то одни убытки.

Он знал, что она лукавила. Владе Громовой было очень важно являться законной женой Владимира Радецкого, к тому, чтобы это случилось, она приложила немало сил и ни о каких потерянных контрактах не жалела.

Он сожалел больше, потому что компания «Мед-Систем» свою работу делала максимально хорошо. Гибридная операционная, контракт на установку которой Влада выиграла в тот самый момент, когда в больнице произошло убийство, и его совместное расследование привело сначала к бурному роману, а потом и браку между Радецким и Громовой, была запущена точно в срок и работала идеально.

Следующим контрактом, который фирма Влады заключила и выполнила, успев управиться к свадьбе, стала поставка инфузионного оборудования для гематологического отделения, и там все прошло без сучка без задоринки. Женившись на Владиславе, Владимир Радецкий приобрел жену, но потерял надежного поставщика и партнера. Его робкие предложения как раз «жить во грехе» основывались именно на том, что в его отношении к любимой женщине штамп в паспорте ничего не менял, а работе мешал изрядно. Но Влада была непоколебима в своем желании стать замужней женщиной, а известно же, что чего хочет женщина, того хочет бог.

Она убежала по своим делам, оставив в его кабинете шлейф тонких духов, которые до сих пор действовали на него возбуждающе, заставляя отвлекаться от работы и концентрироваться где-то существенно ниже пояса, но усилием воли Радецкий вернул себя в реальность. Дел на сегодня запланировано много, а ему еще надо снова дойти до гематологии. У него там тоже важное дело. Он обещал.

Накинув теплое больничное пальто с нашивкой «главный врач» на кармане (всему персоналу пару лет назад заказали такие, чтобы удобно было ходить между корпусами), он снова отправился в соседнее здание, по дороге отвечая на сообщения, которых за время планерки накопилось немало.

В лаборатории из-за нападавшего и потом растаявшего снега замкнуло проводку, и под навесным потолком возник пожар, который, к счастью, сразу удалось нейтрализовать. В кардиологии во время выписки начал скандалить пациент, обещавший наслать на больницу кару господню вкупе со всевозможными проверками. В хирургию привезли пациента с огнестрелом, там сейчас полиция. В бухгалтерии зависла система, не проходят проводки. Дочь написала, что на ближайшие выходные собирается приехать, потому что на Новый год улетает в Таиланд вместе со своим другом. С другом Радецкий был знаком и ничего не имел против – ни друга, ни Таиланда.

Погруженный в телефон, он лишь краем глаза заметил некую странность, точнее, человека, которого здесь никак не должно быть. Обернулся, чтобы убедиться, что ему не показалось, но дорожка, вьющаяся между корпусами областной клинической больницы, была совершенно пуста. Лишь вдалеке шла санитарка Маша Селиванова, в чьи обязанности входило собирать анализы мочи в отделениях и доставлять их в лабораторию. Всех сотрудников больницы, включая санитарок, Радецкий знал по именам и в лицо, считая это залогом успешного управления.

Он помотал головой. Показалось. Его бывшему заместителю по хозяйственной части Олегу Тихомирову совершенно нечего было делать в больнице, из которой его вышибли с позором почти два года назад. Хорошо хоть, дело не завели. Слухи разошлись широко, и Олега долго никто не брал на работу, а когда взяли, то статус и уровень зарплаты оказались далеки от желаемых. Но винил в своем бедственном положении Тихомиров почему-то не себя, а Владимира Радецкого и Владиславу Громову. Впрочем, это было как раз понятно без всяких «почему-то».

Ему позвонили из нейрохирургии, попросили проконсультировать по поводу тяжелого больного, и Радецкий тут же забыл про своего бывшего зама, потому что тот не занимал в его жизни никакого места. Даже если он шел несколько минут назад по дорожке между корпусами, это не имело значения. Да и вообще, скорее всего, он просто обознался.

В гематологии он заглянул в ординаторскую, чтобы скинуть пальто – к Севе Васильеву в палату в нем заходить нельзя. Натянул бахилы и маску, а также протянутый Миланой Сергеевной халат.

– Вы чего вернулись, Владимир Николаевич? – встревоженно спросила она. – Случилось что-то?

– Нет, я просто Севе обещал небольшой фокус, вот и забежал. Не волнуйтесь, Милана Сергеевна.

– Мне бы поговорить. Сейчас никак?

Доктор Шмакова была настойчива исключительно в важных случаях, это Радецкий помнил, но сейчас его ждали в нейрохирургии, да и все остальные дела из сегодняшнего списка пока не думали заканчиваться.

– Никак, – покачал головой он. – Меня вообще сейчас тут быть не должно. Я к вечеру освобожусь и поговорим. Давайте вы придете часиков в пять?

– Хорошо, – кивнула Шмакова.

Радецкий прошел в палату к Севе. Тот уже не плакал и кашу, похоже, съел, но все так же безучастно лежал, отвернувшись к стене. Его отец сидел рядом и читал что-то, уткнувшись в телефон. Прекрасная поддержка и отвлечение от грустных мыслей!

– Сева, это снова я, – бодро сказал Радецкий. Мальчик повернулся и сел на кровати. На лице отразилось ожидание. – Точнее, мы. Смотри, что сейчас делать будем!

Решительным жестом он отодвинул на край тумбочки стоящую там больничную лабуду типа пакетика с соком, блюдца с порезанным на четвертинки яблоком и четвертинкой лимона. Сева любил кислое, от которого меньше тошнило, и лимоны поглощал партиями. Радецкий достал из пакета термос, отвинтил крышку и высыпал на чуть потрескавшуюся поверхность тумбочки гору рыхлого снега. Сева смотрел во все глаза.

– Снег? – спросил он дрогнувшим голосом. – А где вы его взяли? Он же растаял.

– Я живу за городом, там холоднее, а потому снег растаял не весь. Моя жена его собрала. Вот, видишь, в термос. Он, конечно, мокрый, но так даже лучше. Хорошо лепится.

Быстрыми и ловкими движениями Радецкий скатал шар, потом второй, поменьше, а затем и третий. Снеговик из привезенного Владой снега выходил, конечно, маленький. Прямо скажем, снеговичок, но все же. Спустя пару минут он уже стоял на тумбочке, а Радецкий достал из пакета ярко-красную шляпу, снятую с сидящего у камина в его гостиной мишки Паддингтона, алую ленточку, сохранившуюся от подаренного Владе букета роз (он часто дарил жене цветы, поэтому найти ленточку было несложно), пакетик с приправой «гвоздика», предназначавшейся для глаз, а также небольшую морковку, кончик которой вполне мог сойти для носа.