Блаженная (СИ) - Ворон Белла. Страница 56

Год 2021

Я нашел Тину. Дал ей браслет. Все подтвердилось. Боже милосердный, помоги нам всем.”

ГЛАВА 21. Конец и начало

Я захлопнула дневник.

Куда я попала? В сумасшедший дом? Как поверить в то, что я узнала? И нужно ли верить?

Я надеялась, что дневник прольет свет на смерть моей бабушки. Но я все равно ничего не понимаю. Только Каргопольский знает, что произошло. И Вадим. Да, Вадим должен знать. Но можно ли ему доверять после всего, что я прочла?

С другой стороны, здоров ли автор этого дневника? Может быть это его бред… Господи, как страшно!

Что делать? У кого спросить совета?

Таро! Бежать домой и разложить карты. А если я опять ничего не пойму?

Тогда прыгать в машину и рвать отсюда когти. Когда я окажусь дома, в Питере, в безопасности, я решу, как лучше поступить. Хватит играть в детектива.

Я сунула дневник и письмо в железную коробку и выбежала из дома, прижимая ее к груди. Эти бумаги понадобятся, когда я обращусь в полицию. Я почти домчалась до ворот…

— Тинушка…

— Наталья Павловна!

Как же я не вспомнила о ней? А ведь она единственная, кто может рассказать мне о докторе. После нашей с ней памятной беседы у меня осталось ощущение, что она чего-то не договаривает. Ну уж теперь-то я добьюсь от нее правды!

— Тинушка, помоги… — простонала Наталья Павловна, цепляясь за забор, словно ноги ее не держали.

— Что случилось? Вам плохо?

— Борис Павлович… — она тяжело переводила дух, держась за сердце.

— Что? Что?

— Убил… Вадима Алексеевича… я видела.

Земля зашаталась у меня под ногами.

— Как? Где он?

— Убежал… А Вадик там остался лежать… у себя.

— Он… мертв?

— Не знаю… пойдем, пожалуйста…

Задавать ей вопросы не имело смысла. Больничный флигель в двух шагах от ворот. Если Вадим жив, я еще могу успеть. А Каргопольский? Убежал, или затаился? Если что, отобьюсь коробкой.

— Вызывайте полицию! — крикнула я Наталье Павловне.

Окна в больничном флигеле не светились. Я нашарила в кармане телефон. Неловко, одной рукой, другой крепко прижимая к себе коробку, я включила фонарик. Страшно, господи, как же страшно! Я вошла в приемную и быстро закрутила фонариком вокруг себя. Никого.

Я перевела дыхание. Сначала надо осмотреть первый этаж. Я подергала ручки дверей, все оказались заперты. Нетвердыми шагами я двинулась двинулась в сторону вивария. Дверь приоткрыта, из-за нее сочится свет. На всякий случай не выключая фонарика, я вошла. Комната с жутким названием заставлена стеллажами, на них коробки. Действительно, ничего страшного. В противоположной стене комнаты чуть приоткрыта дверь в смежное помещение. За ней лестница вниз.

“ — Что ты делаешь, дура? Куда лезешь? Беги отсюда! Позови подмогу!” — дурниной орал Голос.

“ — А Вадим? Вдруг ему еще можно помочь? — оправдывалась я, спускаясь по ступенькам. — подмогу Наталья Павловна уже…

Я вошла в просторное помещение, оборудованное под больничную палату.

Куча приборов неизвестного мне назначения. Палата интенсивной терапии. Посредине комнаты, в окружении приборов на больничной кровати лежит женщина в белой рубашке до пят. Ее темные волосы красиво разложены вокруг бледного лица, изящно сползают на грудь.

Та самая женщина, что явилась передо мной на сцене в первый день, та, что отразилась в пруду за моим плечом. Ольга.

Позади меня послышался шорох. Я резко обернулась. Передо мной стоял Вадим, живой и невредимый.

Я попятилась от него, прижимая к груди коробку, будто щит.

Он снял со стены трубку, нажал кнопку на стене.

— Наталья Павловна спускайтесь. — сказал он в трубку, не спуская с меня внимательного взгляда.

— Вадим… зачем это? — беспомощно спросила я.

— Я же просил тебя. По-хорошему просил. — ответил он. — Ты отказалась. А что тебе стоило хотя бы попытаться?

Король Пентаклей. Тот, кого любила Лика. А вот и обстоятельство, которое мешает быть вместе. Особая связь. Лежит подключенная к приборам, ни жива и ни мертва. Жизнь об руку со смертью. Какая же я дура!

— Лика… — прошептала я, — Лика… Она это видела?

Доктор досадливо поморщился.

— Кто ее просил? Не лезла бы не в свое дело, была бы сейчас живехонька. Подслушивала, подглядывала, отношения выяснять пыталась… Ну и… увидела лишнее. Пришлось принять меры.

— Ты… убил ее?

— В мои планы это не входило. Она была очаровательна. Я хотел ее просто усыпить. Ее нашли бы живой, отвезли в больницу. Там констатировали бы смерть. Ее мозг бы мне пригодился. Можно было бы попытаться пересадить его Ольге… Наталья Павловна, прикройте дверь, пожалуйста.

В палату вошла Наталья Павловна.

— Она нашла дневник, Вадим Алексеевич. Он в коробке. — сказала она, запирая сверкающую сталью дверь.

— Я понял. — он требовательно протянул руку и мне ничего не оставалось, как отдать ему коробку. Он положил ее на белый одноногий табурет, — Я изучу его внимательнейшим образом. Может найду в нем что-то полезное. В любом случае, его не увидит больше никто. Так же, как и его автора. — усмехнулся он.

— А Борис Павлович что тебе сделал?

— Требовал отключить Ольгу. — нахмурился Вадим. — Угрожал мне. Говорил, что прекратит финансирование и закроет мою лабораторию в усадьбе.

— Вы его тоже…

— Уничтожить чудо Господне? За кого ты меня принимаешь? Бессмертная подопытная крыса — мечта любого ученого. Теперь он будет жить в моей лаборатории и служить науке под моим чутким руководством!

Он коротко и сухо рассмеялся собственной шутке. Наталья Павловна подобострастно улыбнулась. Она не сидела сложа руки во время нашего разговора. Она достала из шкафа стальную коробку, извлекла из нее ампулу и наполнила шприц. Теперь она стояла возле своего хозяина, держа шприц вверх иглой.

Меня передернуло от отвращения. Мне очень хотелось сказать Вадиму, что он чудовище, что его место в психушке, но толку с этого не будет. Я понимала, с ними двумя мне не справиться. И еще этот шприц… Но выиграть хоть немного времени я должна попытаться.

— А меня ты тоже убьешь?

— Нет. Тебя я не убью. Ты нужна мне. — сказал он проникновенно и сделал шаг ко мне. Я инстинктивно отпрянула, наткнулась на кровать, где лежала Ольга.

Он подошел ближе. Мне некуда было пятиться и я застыла, как кролик в свете фар. Он провел пальцем по моей щеке, коснулся подбородка.

— Не бойся. Я тебя не трону. Ты больше не представляешь для меня угрозы.

— Угрозы?

— А ты как думала. Я ведь знал о планах Каргопольского. Он помогал мне, но в какой-то момент я понял, что это не будет длиться вечно. Он намекал, что пора отключить Ольгу. Он называл это “отпустить”. Какой цинизм!

Я следил за ним. Я стал его помощником. Компаньоном. Сиделкой. Я стал его тенью. Я следовал за ним повсюду. Подслушивал. подглядывал. И однажды я услышал нечто. Он попросил отвезти его в скромный деревенский дом.

— К моей бабушке.

— Разумеется я подслушивал. И услышал нечто такое, чему невозможно поверить. Проклятья… Бабушкины сказки. Сначала я думал, что оба они повредились рассудком. А потом задумался. Что такое проклятье с точки зрения психики? Приказ. Установка. Команда. По сути, то же самое, что гипноз.

А если его прокляли, то значит дали какую-то определенную установку.

Но любая установка может быть отменена. Таким же сильным гипнотизером. Если ты — потомок Марфы Сапожниковой, которая сумела дать такую мощную установку, то весьма вероятно, что ты унаследовала ее способности. И это значит, ты сможешь эту установку отменить. Помочь старику с эвтаназией по доброте душевной.

— И он умрет… — догадалась я, — И перестанет давать тебе деньги.

Вадим брезгливо скривил рот.

— Ты меркантильная. Думаешь, все это ради денег? Они нужны мне только для того, чтобы поддерживать жизнь Ольги. А я тем временем найду способ вывести ее из запредельной комы.