Милый дом (ЛП) - Коул Тилли. Страница 19

Я зарделась от стыда и начала теребить выбившиеся ниточки на хлопковой простыне.

– Было как-то неловко, неуклюже и совсем не так, как я ожидала.

Ромео провел пальцем по моей руке, наблюдая, как кожа покрывается мурашками от его прикосновения.

– Олли просто не умел делать это правильно.

Новая волна мурашек пробежала по моей обнаженной коже. Он заметил эту предательскую реакцию и понимающе ухмыльнулся.

– Думаю, с тобой, Шекспир, это будет по-особенному. Я никогда в своей чертовой жизни ничего не хотел так сильно, как попробовать тебя на вкус, почувствовать тебя… услышать, как ты выкрикиваешь мое имя.

– Ромео… – Я передвинулась, освобождая между нами пространство, пока все не зашло слишком далеко.

Он потянулся и взял меня за руку.

– Я остановлюсь, но не буду скрывать, что безумно этого хочу, Шекспир. Бля, просто безумно.

Я драматично застонала, накрывая голову подушкой, и услышала, как Ромео хрипло посмеивается рядом. Он стянул подушку и вопросительно вскинул бровь в ответ на мое странное поведение.

– Нам нужно срочно чем-то заняться, Роум. Мне сейчас очень нужно отвлечься.

Он широко улыбнулся, сверкая зубами.

– Ты украла мою реплику, Шекспир. Разве не я должен был тебе это сказать?

Я хихикнула.

– Наверное, но я почти готова запрыгнуть на тебя, хотя предпочла бы не делать этого сегодня. Не хотелось бы перейти из разряда почти-девственниц в шлюхи после одной ночи в твоей чертовой компании!

Ромео запрокинул голову и громко рассмеялся, и я присоединилась к нему, не в силах сопротивляться. Он сжал мою руку.

– И что же нам теперь делать, почти-девственница, чтобы ты не сдалась и не запрыгнула на меня? Хотя я не особо против того, чтобы ты это сделала.

Я игриво хлопнула его по груди.

– У меня есть идея, если ты не возражаешь?

Только я спрыгнула с кровати, как Ромео шлепнул меня по заднице. Я предостерегающе покачала головой и вставила диск в видеоплеер. Вернувшись в тепло одеял, я запечатлела невинный поцелуй на губах Роума и уселась, откинувшись на изголовье кровати. У меня в животе порхали бабочки.

Фильм начался, и Роум с веселым блеском в шоколадных глазах толкнул меня в плечо.

– «Жизнь Брайана по Монти Пайтон»?

– Она самая.

Ромео приобнял меня за плечи.

– Если сейчас мне не светит оказаться в тебе, то, думаю, «Пайтон» – неплохая замена.

Тяжело сглотнув, я заглянула в его глаза и увидела в них неприкрытое желание.

– Д-да… верно.

Он расхохотался над моим заиканием.

Я слезла с кровати, поправила ночнушку и, указав на Ромео, приказала:

– Сиди здесь. Я принесу перекусить!

Глава 8

– Он не Мессия, он просто шаловливый мальчишка! – Самая. Лучшая. Фраза.

Ромео рассмеялся над выражением моего лица, доедая остатки попкорна.

Я вырвала миску у него из рук и разинула рот.

– Ты же спортсмен! Не слишком ли тут много всякой крахмально-жирной гадости для тебя? Ты прямо вылизал миску, жадный гаденыш!

Он поиграл бровями и напряг мускулистые руки.

– Я просто чертова машина, Шекспир. Попкорн мне не помеха!

Я подняла руки ладонями вперед.

– Прости, забыла, что разговариваю с Пулей!

Ромео резко схватил меня за запястья и пригрозил суровым тоном:

– Не надо.

Решив, что он шутит, я подвинулась поближе к нему и продолжила:

– Аллааабббаааммммааа!!! Вставааай и встречай своего квотербека Ромео… Пулю… Принса! – Я изобразила рев толпы и начала петь его личную приветственную песню: – Пистолет заряжен пулей. Сердце пылает огнем. Ты свернешь любые горы, что стоят на пути твоем…

Он дернул меня вперед, и я, с ударом налетев на его грудь, оказалась к нему нос к носу.

– Твою мать! Прекрати, Шекспир.

Я нахмурилась и, вывернув запястья из его хватки, села обратно.

– Я просто шучу. Не нужно так на меня сердиться.

Роум устремил обеспокоенный взгляд на окно.

– Я знаю, прости, но я, бля, ненавижу все это дерьмо. Ты даже не представляешь, насколько. Я не хочу быть Пулей для тебя. Ты первая, на кого никак не повлияла моя футбольная слава. – Он снова посмотрел на меня и взял мое лицо в ладони. – Для тебя… я хочу быть просто Роумом.

Мой желудок сделал сальто, я наклонилась и мягко поцеловала парня в щеку.

– На меня не повлияла никакая футбольная слава, нисколечко, но не могу отрицать, что смотреть на тебя на поле – это нечто незабываемое. Ты разве не нервничаешь перед всеми этими людьми?

– Не-а. Уже привык. Это мой четвертый год в «Тайд». Хотя пока это самый худший сезон. Ну, был, до сегодняшнего дня.

Звон бьющихся бутылок на улице эхом прокатился по комнате, и я прижалась к Роуму, положила голову ему на грудь, умиляясь тем, как это все между нами… правильно… и легко. Довольный Роум взял прядь моих волос и намотал их на палец, только чтобы распустить и сделать это снова.

– Значит, ты самый результативный игрок? – спустя несколько минут тихо спросила, наслаждаясь небольшим островком спокойствия, который мы создали в моей лилово-белой комнате.

– Да. Безумие, учитывая, что в первой половине игры я и в грузовик попасть не смог бы. – Его взгляд встретился с моим, Роум выглядел взволнованным. – Фаны и команда абсолютно уверены, что это из-за тебя. Ты мой талисман на удачу, и все из-за того сладкого поцелуя.

Я замерла, даже дышать перестала, меня захлестнула волна эмоций. Я почувствовала, как мое сердце остановилось, а руки словно пронзили сотни иголок. Прижав ладонь к груди, я взялась ее тереть, мне хотелось лишь одного: чтобы это чувство ушло, просто исчезло. Сконцентрировавшись на дыхании, я вспомнила бабушкин совет: «Пять секунд вдыхай через нос, пять секунд медленно выдыхай через рот».

Всполошившись, Роум поднял голову, на его лице отразилось беспокойство.

– Что? Что случилось? Что я сказал?

Он взял меня за руку. Я сильно зажмурила глаза, и снова угроза панической атаки прошла после его прикосновения.

Роум убрал волосы с моего вспотевшего лба.

– В чем дело, Мол? Расскажи мне.

– Извини. Просто так мне когда-то говорила бабушка. Это напомнило мне о прошлом. Я запаниковала. Я-я просто… я просто удивилась, когда ты это сказал. Из всевозможных вариантов ты процитировал ее слово в слово.

Одна его рука по-прежнему оставалась в моих волосах, массируя мне затылок.

– Что она тебе говорила? Что я сказал?

– Что мои поцелуи сладкие. – Я слабо улыбнулась от горьких воспоминаний. – Бабушка говорила, что один мой сладкий поцелуй может сделать любую проблему чуть проще.

На лице Ромео появилась добрая улыбка.

– Думаю, она была права. Очевидно, она была мудрой женщиной, потому что именно это ты сделала для меня сегодня на игре.

Слезы заполнили глаза, когда я подумала о женщине, которая меня вырастила, о недостающем кусочке моего сердца.

– Так и есть. Она была для меня всем. Мы называли себя идеальной парой. Когда она умерла, то забрала с собой часть моей души. Я не слишком люблю думать о прошлом… мне больно вспоминать, чего я лишилась.

Я боролась со слезами, Ромео сохранял молчание, позволяя моей скорби утихнуть. Немного погодя, я откинулась на подушки и прислушалась к смеху и веселью снаружи. Роум оставался рядом, наблюдая за игрой наших переплетенных пальцев.

– Так ты ушел с собственной вечеринки? – постаралась продолжить разговор я.

– Там не было тебя, – не задумываясь, ответил он.

Я приподнялась на локте, любуясь тремя маленькими веснушками на его переносице.

– Я для тебя так много значу?

– Ты на самом деле не знаешь?

Я помотала головой, и он тут же вжал меня в кровать своим телом, удерживая мои руки по бокам.

– Мне нравится, какая ты со мной. Нравится, каким я становлюсь с тобой. Такое ощущение, будто я могу рассказать тебе что угодно, могу совладать со своей гребаной черной душой. С тобой я… ну… ты понимаешь… ты цепляешь меня. – Он робко опустил голову.