Большая игра (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 23

— Пусть только попробуют! — сжав кулаки, без тени юмора серьезно отозвался Ким.

— И правда, Март, ты рисуешь прямо-таки апокалиптическую картину. Наши Флот и армия — надежная защита от всех недругов!

— Дай-то Бог, милая! А впрочем, за Русский Военно-Воздушной Флот! Ура!

Так что сутки в пути прошли весело, Март и Саша дважды отстояли вахту за штурвалами корабля, добавив себе пилотского стажа и получив массу положительных впечатлений от управления стремительным воздушным кораблем.

Глава 13

Главным выигрышем от долгого перелета в Южную Америку стало моментальное попадание из осени в самый разгар весны. И температура отличная — днем не больше плюс двадцати пяти, и все цветет и пахнет, и даже вода в океане уже довольно теплая. Доберись они сюда в ноябре — уже стояла бы жара под тридцатник. А так — просто роскошно. И без слишком резких переходов. Первое, что сделали члены команды «Александры» — избавились от на время ставших привычными за осень легких пальто, курток, плащей, ботинок и зонтов.

Надо сказать, что город хрустальной мечты великого комбинатора не подвел Марта. Нет, местные жители не ходили в нем исключительно в белых штанах, а рядом с роскошными виллами, как и везде в мире, а в Латинской Америке в особенности, соседствовали ужасающие фавеллы, но было в нем некое очарование и ощущение праздника. Поэтому супруги Колычевы не смогли себе отказать от прогулок по фешенебельным улицам Синеландии и острова Губернатора, прошлись по золотому песку пляжа Копакабана и, разумеется, окунулись в теплых водах Атлантики.

Саша ради такого случая облачилась в ультрамодный темно-синий, под цвет глаз, купальник, очевидно, представлявшийся ей очень смелым и даже откровенным. Посмотрев на мужа и не увидев особой реакции в его глазах, она задала логичный вопрос:

— Ну, как тебе?

— Все отлично, милая. Очень такой сдержанный вариант. Почти пуританский. Так что не переживай, никого ты не шокируешь.

— Что тогда, по-твоему, смело? Топлесс? Или вовсе нагишом, — не без иронии ответила она.

— Ну не настолько… Впрочем, пожалуй, ты права, внимания ты привлекла более чем достаточно.

Март заметил, что очень много досужих и оценивающих мужских взглядов нацелились на великолепную фигурку его молодой жены. И это ему не понравилось.

Впрочем, от массированного энергоудара по «площадям» он все же воздержался, ограничившись легкой волной Силы, вызвавшей у всех наблюдателей мгновенный приступ мигрени.

«Так-то лучше, не фиг вам на Александру Владимировну пялиться… и скажите еще спасибо, что я сегодня добрый».

— А давай заплывем подальше, будет забавно. Насчет акул не беспокойся, если попадутся, я их задушу голыми руками.

Впрочем, ощущения новизны хватило им ненадолго. Нужно было решать, куда отправиться дальше. То ли продолжать знакомиться с красотами Южной Америки, то ли заглянуть в Северо-Американские штаты, где у ОЗК имелись коммерческие интересы.

Как это часто бывало в жизни Марта, все решил случай. В тот вечер Александра уговорила его осчастливить своим появлением местную оперу. Сам Колычев не слишком разбирался в высоком искусстве, но что называется «ноблес оближ». В общем, когда они окончательно «насладились» подвыванием усатых донов Педров и весьма объемных сеньор Марий, после чего вышли на благоухающую ароматами южного города улицу, им на глаза попался оборванец.

В принципе, ничего удивительного в этом зрелище не было. Столицу Бразилии переполняли нищие всех возрастов, пола и рас. Но этот в отличие от своих «коллег» сидел смирно, не стараясь привлечь к себе внимания, а напротив, как будто стыдился своего нынешнего состояния. Но главное было в том, что его изрядно потрепанная одежда некогда была летной формой.

— Мы идем? — спросила Александра, беря мужа под руку.

— Одну секунду, — шепнул он ей, доставая из портмоне несколько монет, после чего подошел к странному нищему и протянул ему милостыню.

— Благодарствую, ваше благородие, — с горьким вздохом ответил тот на языке Пушкина.

— Не за что, — так же по-русски ответил ему гросс.

— Ишь ты? — удивленно посмотрел на него нищий. — Уж не чаял родную речь услышать…

— Проникновенье наше на планете особенно заметно вдалеке, — усмехнулся Март. — В общественном парижском туалете уже есть надписи на русском языке!

— В Париже, врать не буду, не был, — вымученно улыбнулся в ответ бедолага. — А вот Сан-Франциско сам видел.

— Тебя как зовут, земеля?

— Максимом Зворыкиным крестили. А вас как величать прикажете?

— Мартемьян Колычев, а это моя супруга Александра.

— Март⁈ — выпучил глаза нищий. — То есть, капитан, если не ошибаюсь, «Ночной Птицы» Колычев?

— Мы знакомы?

— Лично не довелось, — подскочил со своего места нищий. — Но я про вас весьма наслышан, а с вашим опекуном и работать доводилось.

Буквально секунду назад их новый знакомый буквально излучал собой полную безнадегу, а теперь в его глазах загорелся безумный огонек надежды.

— Я — Зворыкин! Позывной Звонарь. Боцман с «Лебедяни».

— Точно. Был такой транспорт, — вспомнил обладавший, как все гроссы, абсолютной памятью Колычев. — Насколько я помню, вы один из тех, кто после окончания войны в Корее не стали заключать контракт с Гоминьданом, а отправились на вольные хлеба?

— Ваша правда, Мартемьян Андреевич. Капитану выгодный фрахт подвернулся, мать его через… простите, барышня, это я в сердцах.

— Ничего страшного, — мило улыбнулась в ответ Саша, явно заинтересовавшаяся его рассказом. — Вы продолжайте!

— Ага. Как будет угодно. Поначалу все хорошо было. Груз мы доставили, денежки чистоганом получили, все честь по чести. Потом на местные линии перешли. Тут кораблей мало, а те, что есть, маломерки. Так что конкурентов у нас не было. Дела, можно сказать, в гору пошли. Пока…

— Местные возмутились?

— Что? Нет! Хотя это тоже. Местные, конечно, злобились, но не сильно. Работы тут на всех хватает, а те фрахты, что мы забрали, им все равно не видать. Я ж говорю — маломерки. Но вот…

— Знаешь что, Звонарь, — прервал нового знакомого Март. — История у тебя явно длинная. Поедем к нам на корабль, там все и расскажешь. А то мы тут стоим, как три тополя на Плющихе…

«Александра» произвела на Зворыкина неизгладимое впечатление. Ему, конечно, приходилось видеть корабли и побольше, но посреди такой смеси мощи и комфорта приватир оказался впервые. На борту его накормили, дали во что переодеться и вообще привести себя в порядок, после чего боцман «Лебедяни» продолжил свой рассказ.

Все оказалось просто, и одновременно непонятно. Получив контракт на перевозку грузов из Буэнос-Айреса в Монтевидео, русские частники некоторое время исправно таскали их над водами залива Ла-Плата, пока в один прекрасный день заказчик — фирма местных немцев «Trans-Logistik» не обвинила их в краже. После чего местные власти наложили на русский корабль арест. Не ожидавшие такой подлости приватиры не смогли оказать сопротивления, и их корабль перешел в руки «пострадавшей стороны».

— К консулу обращались?

— До него еще добраться надо, — вздохнул Звонарь. — Отдельного консульства в Уругвае нет, он один на двоих с Аргентиной. К тому же, там у немцев все на мази. Не подступишься.

— А тут, в Рио?

— Еще хуже. Пока сюда добрался, поиздержался, да поистрепался. Сунулся в посольство, а мне отворот поворот. Дескать, много вас тут таких шляется…

— А где экипаж и капитан?

— Известно где, — тяжело вздохнул боцман. — В тюрьме уругвайской…

— А ты как ушел? — пристально посмотрел на него помалкивавший до сих пор дядька Игнат.

— Повезло, сумел откупиться у тюремщика, — не стал скрывать Зворыкин. — Думал, доберусь до консульства и остальным помочь смогу, а оно вишь как…

— Что будем делать? — после недолгого молчания первым спросил Ким.

— Своих надо выручать! — подал голос Хаджиев.