Её зовут Молли - Де Вита Шэрон. Страница 15

Боль и гнев бушевали в душе Кэти. Она никогда не симпатизировала Карле, а теперь ее чувства стали прямо-таки опасными.

— Чем же все кончилось? — тихо спросила она, теснее прижимаясь к нему.

— Когда я узнал всю правду, то понял, что от нашего брака ничего не осталось. Я ушел от нее в тот же вечер и позвонил Питеру. Он уладил все формальности и на следующий день подал документы на развод.

Она посмотрела ему в глаза.

— Ты что-нибудь сказал ему?

Дэнни покачал головой.

— Нет, я не мог, Кэт! Но, наверно, по моему виду он догадался, что случилось что-то ужасное. С расспросами не лез, спросил только, в порядке ли я и не хочу ли, чтобы он и его братья всыпали кому-нибудь за меня.

Кэт тихо засмеялась, на душе стало немного легче.

— Это так похоже на Питера. — Она не прибавила, что и сама с радостью сделала бы такое предложение.

Питер Салливан был старшим внуком одного из шести братьев Па. Он был также одним из трех братьев, таких же дружных, как Майкл, Дэнни и Патрик. В детстве они вместе играли. В то время как Майкл, Дэнни и Патрик по стопам отца пошли работать в полицию, Питер, Томми и Шон Салливаны, тоже по стопам отца, стали адвокатами.

— Я просто сказал Питеру, что хочу сделать все быстро и без шума. — Дэнни вздохнул. — Не знаю, как ему это удалось, но через полгода все закончилось. По последним сведениям, Карла отправилась в Вегас с гитаристом из какой-то рок-группы. — Он печально улыбнулся. — Наверно, он был не такой скучный, как я.

— Дэнни, ты ни в чем не виноват, — горячо возразила Кэти, чувствуя, что он винит во всем себя. — Абсолютно ни в чем. — В ней поднялась гордость за Дэнни. И злость на Карлу. — Не смей себя винить, — приказала она. — То, что сделала Карла, не имеет оправданий. Никаких. Твоя реакция в тех обстоятельствах вполне понятна. Ты никак не мог знать, что она совершит такое или что она вышла за тебя замуж не с честными намерениями.

— А должен бы знать, — твердо сказал Дэнни. — Я же не наивный мальчик, Кэт. Не настолько уж я глуп, чтобы не видеть, что она может любить только себя. Наверно, любовь меня ослепила, но в любом случае я не мог представить, что она способна на такое. — Он посмотрел в другой конец комнаты, где Молли крепко спала в манежике. — Я старался не думать и не говорить об этом. Ничего не сказал ни Па, ни маме. Даже братьям ничего не сказал, а ты ведь знаешь, как мы дружны.

Кэти была тронута до слез. Из всех окружавших его людей он доверился именно ей; ей одной рассказал всю правду.

— Я считал, что неплохо справился с ситуацией. — Он невесело засмеялся. — Вплоть до сегодняшнего дня. До этой истории с Молли.

— Я понимаю, — тихо сказала она. Улыбнулась, прижала ладонь к его щеке. — Но ты должен кое-что иметь в виду, Дэнни. Может быть, дело совсем не в том, что мать Молли не любила ее, а в том, что просто не могла больше заботиться о ней. Ведь она оставила ребенка в твоей машине, а значит, она любила Молли достаточно сильно и хотела быть уверенной, что отдает ее в хорошие руки.

— Может быть. — Ему все еще было трудно отделить свои чувства к ребенку, которого потерял, от чувства к Молли. — Это кажется таким бессердечным, — тихо произнес Дэнни. — Глядя на малышку Молли, я каждый раз вижу своего потерянного ребенка. Вижу, что могло бы быть, и… — Боясь, что сказал лишнее, он замолчал и отвел глаза. — Знаю, это звучит глупо, но…

— Нет, Дэнни, это совсем не звучит глупо. — Кэти секунду поколебалась. — Помнишь, что было, когда только что погибли мои родители?

— Разве я могу это забыть? — Теперь пришла его очередь погладить ее по щеке в знак сочувствия и утешения. Боль еще не ушла, она была там, у нее в глазах и в сердце. — Ты была такая растерянная, такая испуганная.

Даже сейчас память о том времени причиняла ему страдание. Было невыносимо видеть такой страх и такую боль в этих огромных глазах.

— Я помню. — Кэти тщательно выбирала слова. — Ты знаешь, что я люблю твоих маму и папу. Я их любила еще до того, как погибли мои родители. Но временами, Дэнни, я спрашивала себя, почему должны были погибнуть именно мои родители. — Она прикрыла глаза и ощутила что-то похожее на стыд. — Я смотрела на твоих родителей, видела, какие они живые и счастливые, как сильно они любят друг друга и всех вас, и завидовала тебе. Ты это знал?

Дэнни печально покачал головой, думая о том, через что ей пришлось пройти.

— Нет, Кэти, я этого не знал. — Он накрыл ее щеку ладонью, а другой рукой притянул ее ближе к себе.

Она вздохнула, медленно и глубоко. Сердце бурно колотилось от его прикосновения, но то, что она должна сказать, слишком важно — может быть, это хоть немного умерит боль его сердца.

— Я завидовала всей твоей семье. Наверное, мне было бы не так тяжело, не будь я единственным ребенком. С братом или сестрой я не чувствовала бы себя такой одинокой. — То, что она собиралась сказать, было одной из тех немногих вещей, которыми она не делилась с Дэнни. Ей казалось, что она никогда и никому не сможет сказать об этом. Но сейчас, после того, что он ей рассказал, она не могла больше молчать. — Когда был убит твой отец… — чтобы продолжать, ей пришлось проглотить образовавшийся в горле комок, — я чувствовала себя виноватой.

— Что? — Он отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, и недоуменно нахмурился. — С какой стати ты должна чувствовать себя виноватой? Отец был убит при исполнении служебных обязанностей, Кэт. Ты же знаешь. Ты не имела к этому никакого отношения.

— Я знаю, Дэнни. Но здесь, — Кэти коснулась сердца, — я думала, что твой отец погиб из-за меня, потому что я завидовала; завидовала тому, что у тебя есть родители и семья, а у меня нет. — Голос ее прервался, она всхлипнула. Дэнни схватил ее за руку, подтащил к ближайшему стулу, сел, усадил к себе на колени и стал баюкать, словно ребенка.

— Кэт, Кэт, Кэт, прошу тебя, не выдумывай ничего подобного. — Он тихонько покачивал ее на коленях. — Совершенно естественно, что ты испытывала именно такое чувство после того, что тебе пришлось пережить. Конечно, ты должна была немного завидовать, что мои родители живы, а твои погибли. Но от этого ты вовсе не становишься виновной в смерти моего отца. Риск был частью его работы. Он знал это, как знает каждый, кто поступает в полицию. Никакие твои слова, действия или мысли не могли предотвратить того, что случилось с папой. Абсолютно никакие, поверь мне.

Она кивнула, улыбнувшись через силу, и пошевелилась, чтобы уютнее устроиться у него на коленях.

— Я знаю, но, наверно, именно поэтому понимаю, что ты чувствуешь, когда смотришь на Молли. Когда я смотрела на твоего отца, то неизбежно думала о своем отце и спрашивала себя, почему…

— А когда я смотрю на малышку Молли, то неизбежно думаю о своем ребенке. Я понимаю, Кэт. Это ясно.

Почувствовав облегчение, Кэти шмыгнула носом, потом прислонилась головой к его груди. Было слышно, как гулко стучит его сердце, и это почему-то успокаивало. Ей даже показалось, что вернулась утраченная близость. К сожалению, слишком дорогой ценой.

— Да, Кэт, похоже, мы с тобой еще та парочка.

Он тихонько покачивал ее, нежно поглаживая по спине. Дождь наконец перестал, и в садике наступила тишина, было слышно лишь их дыхание.

Дэнни чувствовал себя очистившимся и успокоившимся, и ему хотелось насладиться этим моментом покоя. Кэти была совсем рядом — такая нежная, женственная.

Он чувствовал мягкую выпуклость ее грудей, округлость ее бедер у себя на коленях…

Дьявольщина! Дэнни не хотел воспринимать Кэти как женщину! Это могло привести к катастрофическим последствиям.

— Одно скажу, — тихо прошептал он, страшась проносящихся у него в голове мыслей, — свой урок я хорошо усвоил.

Она подняла на него глаза.

— Что ты имеешь в виду, Дэнни? — Ей хотелось ласково погладить его по лицу, успокоить, стереть следы прошлого.

— Мое фиаско с Карлой. — Он покачал головой. — Никогда больше не позволю никакой женщине сделать из меня дурака, использовать меня. Одного раза в жизни более чем достаточно.