На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич. Страница 63

Что касается неформальных договоренностей, то Н. С. Хрущев и Мао Цзэдун сошлись на тезисе о «равном статусе» двух партий в международном рабочем и коммунистическом движении и «разделении труда» во внешнеполитической сфере, поскольку китайские вожди считали, что по своему геополитическому положению и влиянию во всем Азиатском регионе именно КПК, а вовсе не КПСС сможет гораздо эффективнее поддерживать, а где надо и возглавлять национально-освободительные движения в колониальных владениях третьего мира.

3. Концепция «отбрасывания коммунизма» и её составляющие части

Как известно, в последние годы правления президента Гарри Трумэна американская Администрация резко ужесточила свои подходы во внешней политике, что было вызвано как крупными провалами в Корейской войне, так и резким осложнением внутриполитической ситуации в самих США, где началась печально знаменитая «охота на ведьм» и откровенная антикоммунистическая истерия. Новое руководство США во главе с президентом Дуайтом Эйзенхауэром, пришедшее к власти в январе 1953 года, не исключало, что смена власти в СССР может пойти во благо их стране, поэтому в Вашингтоне были готовы к новому диалогу с Москвой. Об этом зримо говорила известная речь самого Д. Эйзенхауэра «Шанс для мира», произнесенная им в Конгрессе США 16 апреля 1953 года. Хотя сама республиканская администрация как раз пришла к власти на волне крайне резкой критики демократов именно за их «примиренчество» по отношению к «коммунистической экспансии» и отрицания их доктрины «сдерживания коммунизма», которая, по мнению вождей республиканцев, обрекала США на неадекватную и сугубо оборонительную роль. Эта позиция со всей очевидностью проявилась в печально знаменитой книге Дж. Даллеса «Война или мир» (War or Peace), которая была опубликована еще в 1950 году. При этом, как считают многие американисты (Р. С. Овчинников, А. И. Уткин, А. Д. Богатуров, В. В. Аверков, С. А. Маныкин, В. О. Печатнов [408]), не только Дж. Даллес, но и другие идеологи республиканской партии стремились предложить трумэновской доктрине реальную альтернативу, носящую исключительно наступательный характер, которая скоро оформилась в новую официальную доктрину «отбрасывания коммунизма», которую иногда именуют также доктриной «освобождения».　

Впервые ключевые идеи этой доктрины были сформулированы в мае 1952 года в популярном новостном журнале Life, в статье «Политика смелости», автором которой как раз и был тот самый Джон Фостер Даллес, возглавлявший в то время влиятельный Совет по международным отношениям. Суть его программной статьи состояла в том, что на все страны социалистического лагеря, прежде всего на СССР, необходимо постоянно оказывать очень жесткое давление посредством реальной угрозы применения массированного ядерного удара в любой подходящий момент. Таким образом, автор этой статьи предлагал «политикой страха» сковать активность всех государств «восточного блока» и заставить их высшее руководство изменить свой политический курс и навсегда отойти от союза с Москвой. Ярким примером подобной стратегии, на который сослался сам же Дж. Даллес, был всем известный советско-югославский конфликт, ставший, по его мнению, блестящей иллюстрацией высокой и реальной продуктивности политики «отбрасывания» Советского Союза вглубь Евразийского континента, как можно дальше от Западной Европы, Балкан и Ближнего Востока. Основные положения этой доктрины уже в июле 1952 года нашли зримое отражение в предвыборной платформе республиканцев, созданной при активном участии Дж. Даллеса. Центральным местом в данной платформе стало намерение «всемерно способствовать подлинному освобождению порабощенных народов Восточной Европы», так как политика Г. Трумэна на восточноевропейском направлении оказалась «бесплодной и аморальной» и «оставляла огромные массы людей во власти деспотизма». Поэтому ради достижения этой «святой» цели Дж. Даллес и Ко даже не исключали пересмотра Ялтинских соглашений, которые расценивались ими как уступка мировому коммунизму.　

Между тем уже в конце августа 1952 года к «освободительной» риторике на съезде американского легиона в Нью-Йорке прибегнул и сам Д. Эйзенхауэр, который заявил, что в случае его избрания США используют все свое «влияние, силу и мощь, чтобы помочь народам стран-сателлитов сбросить “ярмо русской тирании”». Кроме того, он особо подчеркнул, что США не признают и никогда не признают советскую оккупацию Восточной Европы и что американская помощь всем «порабощенным народам» будет оказываться вплоть до полного их освобождения. Как считают ряд историков либерального толка, в частности А. С. Стыкалин и М. Ю. Чуканов [409], бывший госсекретарь Г. Киссинджер был абсолютно прав, когда в своем известном опусе «Геополитика» писал, что «на практике даллесовская теория «освобождения» была лишь попыткой заставить Москву платить более дорогую цену за ее усилия по консолидации собственных завоеваний, не увеличивая при этом риск для самих Соединенных Штатов». Однако, как нам кажется, Г. Киссинджер, конечно, лукавил, так как речь шла не только о «более дорогой цене», но и о реальном «отбрасывании коммунизма» из всей Восточной Европы.　

Официально новое видение международных реалий Дж. Даллес публично озвучил уже в середине января 1953 года в своем выступлении перед сенатской Комиссией по иностранным делам Конгресса США, где он прямо заявил о твердом намерении новой Администрации заменить прежнюю вялую политику «сдерживания» на куда «более динамичную политику «освобождения» от коммунизма народов Советского Союза и восточноевропейских стран». И хотя вполне очевидные минусы такого крайне агрессивного подхода к оценке международных реалий были понятны почти всем американским экспертам, назначение Дж. Даллеса на должность нового главы внешнеполитического ведомства означало, что новая Администрация президента Д. Эйзенхауэра намерена использовать угрозу применения ядерного оружия как не гипотетический, а реальный инструмент своей же «новой» внешней политики.　

Как считают многие американисты, прежде всего А. И. Уткин, детально изучавший все американские новации в сфере внешней политики и их конкретной реализации на практике, с доктриной «отбрасывания коммунизма», призванной придать полное доктринальное обоснование внешнеполитической платформе Вашингтона, были тесно связаны и две военные доктрины: «нового взгляда» и «массированного возмездия». Смысл доктрины «нового взгляда», которая впервые была изложена в докладе помощника президента Роберта Катлера на заседании Совета национальной безопасности США в августе 1953 года, состоял в констатации того очевидного факта, что ядерная составляющая вооруженных сил обходится госбюджету страны гораздо дешевле, чем содержание обычных вооруженных сил, применение которых способно обеспечить тот же эффект, что и применение ядерного оружия. Это было циничное, но абсолютно точное «наблюдение» типичного американца, из которого следовало, что США не следует держать большую армию в Европе, а достаточно всего лишь нарастить общее количество ядерных боезарядов, а также средств их доставки на территории США и возложить на страны — союзницы по блоку НАТО основное бремя содержания остальных вооружений и войск как на Европейском континенте, так и в других стратегических регионах мира [410].　

При этом доктрина «массированного возмездия», публично провозглашенная уже в январе 1954 года в выступлении самого Дж. Даллеса на заседании Нью-йоркского Совета по международным отношениям, в представлении новой Администрации США была также и основным инструментом сугубо психологического давления на главного потенциального противника, то есть, СССР. По сути дела, на каждый, даже самый мифический случай «коммунистической экспансии», якобы угрожавшей всей безопасности США, госсекретарь Дж. Даллес предлагал отвечать незамедлительной угрозой применения всей мощи американского ядерного потенциала как фактора неминуемого возмездия за посягательство на эту безопасность. Таким образом, на повестку дня неизбежно ставился вопрос о возможности «вертикальной эскалации» любого потенциального конфликта, который вскоре приобрел четкое юридическое оформление в «стратегии быстрой эскалации», одобренной на саммите НАТО в декабре 1954 года. В результате принятия этой стратегии теперь любой, абсолютно случайный конфликт с участием США мог тут же перерасти в «большую» реальную войну с использованием ядерного оружия. При этом самой Администрацией США сознательно устанавливался очень низкий порог возможного ядерного конфликта, поскольку главная опасность новой военной доктрины заключалась в том, что она полностью легализовала «превентивный удар» по СССР при возникновении любого, даже самого пустякового, противостояния двух стран, которое могло быть расценено американской администрацией как угроза национальной безопасности страны.