На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич. Страница 73

Понятно, что волнения в Познани сыграли значительную роль в дальнейшем развитии общеполитической ситуации в стране, в частности в полном размежевании внутри руководства ПОРП. Опасаясь дальнейшего нарастания недовольства во всей стране, вожди правящей партии решили рассмотреть актуальные политические и хозяйственные вопросы на VII Пленуме ЦК ПОРП, который прошел 18–28 июля 1956 года. Первоначально предполагалось только заслушать доклады Э. Охаба и Ю. Циранкевича. Однако волнения в Познани изменили и сроки проведения, и саму повестку дня этого Пленума. По мнению ряда историков (А. Верблан, А. М. Орехов, В. В. Волобуев [477]), именно на нем был поставлен вопрос о полной реабилитации В. Гомулки и возвращении его в «большую политику» и, несмотря на полный запрет фракционной деятельности, окончательно оформились две группировки, возникшие еще весной 1955 года: «пуловян» и «натолинцев» (названы так по месту своего проживания и заседаний).

Костяк первой группировки, выступавшей за «десталинизацию» по-хрущевски, составляла так называемая «еврейская фракция» в лице главы Варшавского горкома Стефана Сташевского, члена Секретариата ЦК и главреда газеты «Трибуна люду» Ежи Моравски, заведующих Отделами пропаганды и тяжелой промышленности ЦК ПОРП Ежи Альбрехтодина и Эдварда Герека и первого зампреда Комитета по делам общественной безопасности Антония Альстера. К этой группе также примыкали глава Совета Министров Ю. Циранкевич, его зам. Стефан Ендриховский, министр иностранных дел Адам Рапацкий и отчасти Эдвард Охаб. Костяк второй фракции, где бал рулили этнические поляки, составляли вице-премьеры Францишек Язвяк, Зенон Новак и Станислав Лапот, руководитель аппарата Совмина Казимеж Мияль, председатель Госсовета ПНР Александр Завадский, глава Комитета общественной безопасности Владислав Двораковский, заведующий Сельхозотделом ЦК Хилари Хелховский и глава польских профсоюзов Владислав Клосевич. К этой группировке также примыкали министр национальной обороны маршал К. К. Рокоссовский, его зам., начальник Политуправления Генштаба Казимеж Виташевский и многие первые секретари воеводских комитетов партии, в частности Краковского и Гданьского — Станислав Бродзиньский и Ян Труш. Члены этой фракции, напротив, выступали с консервативных позиций и не принимали новый курс советского руководства в хрущевской упаковке.

В ходе обсуждения доклада Э. Охаба «О политической и экономической ситуации и об узловых задачах партии» выступили 95 членов и кандидатов в члены ЦК, подавляющее большинство которых высказались за приглашение В. Гомулки на его заседания. Одновременно многие из них возложили всю ответственность за провал экономической политики на члена Политбюро ЦК Хилари Минца, которому было предложено уйти в добровольную отставку, но он не прислушался к этому «совету». Вместе с тем Пленум исключил из состава Политбюро главного идеолога и куратора служб государственной безопасности Якуба Бермана и пополнил его ряды членами фракции «пуловян»: Э. Гереком, С. Ендриховским, А. Рапацким, Э. Ставиньским и первым секретарем Опольского воеводства Р. Новаком. Однако самое главное все же состояло в другом. Во-первых, на заседания Пленума не пустили главу советского правительства маршала Н. А. Булганина и министра обороны маршала Г. К. Жукова, которые без приглашения польской стороны внезапно прибыли в Варшаву. Во-вторых, лидер коммунистической оппозиции В. Гомулка был восстановлен в партии. И, наконец, в-третьих, Пленум принял отдельную резолюцию, одобрившую курс на «антиеврейскую чистку» во всех органах власти и осуждавшую «провокационные разговоры об угрозе антисемитизма» [478]. Хотя вопрос о перетряске персонального состава всех руководящих органов партии было решено отложить до очередного Пленума ЦК, назначенного на конец октября 1956 года.

Между тем именно на октябрь пришлось новое обострение ситуации в Польше, где возник политический кризис, охвативший сначала партийно-правительственные круги, а затем рабочую, студенческую и интеллигентско-католическую среду, где появились свои очень популярные лидеры — Л. Гожьдик, Я. Куронь, Т. Мазовецкий и ряд других. В этой ситуации 2-17 октября прошли аж 6 заседаний Политбюро ЦК, где крайне бурно обсуждались вопросы чрезвычайной важности, в том числе возвращение В. Гомулки в высшие эшелоны власти и его переговоры с Э. Охабом на сей счет, кризис в советско-польских отношениях из-за т. н. «угольной проблемы», гражданство советских генералов, служивших с маршалом К. К. Рокоссовским в аппарате Министерства национальной обороны, и недопустимое вмешательство советского посла П. К. Пономаренко во внутренние дела страны. В итоге почти все члены Политбюро отвергли проекты доклада Э. Охаба и резолюции предстоявшего VIII Пленума, что вынудило его заявить о своей добровольной отставке. Кроме того, угроза реальной отставки замаячила и перед другими членами Политбюро ЦК, в том числе перед К. К. Рокоссовским, Ф. Мазуром, З. Новаком и Ф. Юзьвяком. Более того, на последнем заседании Политбюро приняли решение в первый же день работы VIII Пленума кооптировать в состав ЦК В. Гомулку и его ближайших соратников, в том числе генералов Мариана Спыхальского, Гжегожа Корчинского и Вацлава Комара, а также Зенона Клишко и Игнацы Лога-Совиньского, попавших в опалу во времена Б. Берута.

Понятно, что советский посол Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, который был назначен на этот пост еще в мае прошлого года, сразу проинформировал об этом Москву, и 18 октября 1956 года Президиум ЦК КПСС принял Постановление о поездке в Польшу делегации в составе Н. С. Хрущева, Л. М. Кагановича, А. И. Микояна и В. М. Молотова [479]. Причем перед своим отлетом в Варшаву министру обороны маршалу Г. К. Жукову они дали указание привести в полную боевую готовность всю Северную группу советских войск, дислоцированную в Польше, Балтийский флот и части Прибалтийского военного округа. Более того, по прямому приказу из Москвы главком Северной группы войск генерал армии Кузьма Никитович Галицкий и министр национальной обороны Польши Константин Константинович Рокоссовский двинули на Варшаву танковые колонны советских и польских войск.

Получив информацию о начале движения этих колонн, группа высших польских офицеров создала для координации действий два центра оперативного управления — военный и гражданский штабы. В первый штаб вошли зам. министра внутренних дел Ю. Хибнер, командующий внутренними войсками В. Комар, командир Корпуса общественной безопасности В. Мусь, командующий военно-воздушными силами Я. Фрей-Белецкий и командующий флотом Я. Висьневский. А второй штаб возглавил первый секретарь Варшавского горкома ПОРП С. Сташевский, опиравшийся на свою парторганизацию и столичную студенческую молодежь.

Политический кризис в польской столице явно обострялся и достиг своего апогея, когда все члены советской делегации вместе с главкомом ОВС ОВД маршалом И. С. Коневым по прилете в Варшаву вновь не были допущены на Пленум ЦК ПОРП, который открылся 19 октября 1956 года. Первая встреча двух делегаций прошла на военном аэродроме Окэнче под Варшавой, где Н. С. Хрущев якобы неадекватно вел себя с польскими товарищами [480]. Однако уже вторая встреча прошла в самой Варшаве в Госсовете ПНР во дворце Бельведер, где польскую сторону представляли Э. Охаб, А. Завадский, Ю. Циранкевич, К. К. Рокоссовский и В. Гомулка. Первый раунд переговоров закончился перебранкой и уходом поляков на Пленум ЦК, который проходил на фоне массовой студенческой демонстрации в Варшаве. Однако после кооптации В. Гомулки и его соратников в состав ЦК они вернулись в расширенном составе в Бельведер. Теперь польская сторона пополнилась Э. Гереком, З. Новаком, В. Двораковским, Р. Замбровским, Г. Хелховским, С. Ендриховским, Э. Ставиньским, А. Рапацким, Р. Новаком и Ф. Юзьвяком. Дискуссия в Бельведере, продолжавшаяся всю ночь, носила крайне напряженный характер. Однако у советского руководства хватило благоразумия не идти на обострение конфликта, тем более что в ходе первой встречи Н. С. Хрущева и В. Гомулки у них возникло полное взаимопонимание на почве общего неприятия сталинизма.