На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич. Страница 76

Тем же утром шедшее всю ночь расширенное заседание Политбюро, плавно переросшее в Пленум ЦР, кооптировал И. Надя, Г. Лошонци и Ф. Доната в состав ЦР и Политбюро, а также рекомендовал И. Надя на пост премьер-министра страны вместо А. Хегедюша. Именно в этот момент на Пленум ЦР прибыли М. А. Суслов и А. И. Микоян, которые, убедившись в том, что только И. Надь еще способен обуздать стихию, дали добро на его назначение и сообщили в Москву, что он «действует смело и решительно». На следующий день опять же с их ведома Э. Герё был снят с поста Первого секретаря ЦР и заменен Я. Кадаром, а Ласло Пирош был отставлен с должности министра внутренних дел и главы Управления госбезопасности ВНР и заменен Ференцем Мюннихом. Хотя, как уверяет тот же А. С. Стыкалин, это решение было продиктовано венграм вопреки мнению Ю. В. Андропова, который тогда все еще сомневался в полной лояльности Я. Кадара и его готовности возглавить партию. Как бы то ни было, но уже через день, 26 октября, была создана Директория — временный орган власти, объединивший функции Совета Министров ВНР и ЦР ВПТ, в состав которой вошли Янош Кадар, Имре Надь, Андраш Хегедюш, Ференц Мюнних, Антал Апро и Золтан Санто [494].

Однако ситуация в столице и в стране продолжала накаляться, особенно после того, как по радио прозвучало сообщение обновленного Совета Министров ВНР о создании военно-полевых судов для наказания участников «фашистского мятежа». В итоге в Будапеште и других городах стали возникать все новые очаги открытых вооруженных столкновений, во многих местах начались кровавые расправы над коммунистами и сотрудниками госбезопасности, которые направлялись недобитыми венгерскими фашистами, однако венгерская полиция и армия были уже полностью деморализованы и бездействовали. Пиком всех этих беспорядков стал «кровавый четверг» 25 октября, когда у здания парламента в провокационных целях был обстрелян караул советского Особого корпуса, а какой-то Исполком «Венгерского национального комитета» принял обращение к президенту США Д. Эйзенхауэру с призывом оказать помощь «венгерской революции» [495].

Между тем, как установил профессор Н. Н. Платошкин, в тот же день 25 октября в Вашингтоне на экстренное заседание собралась Межведомственная группа по Венгрии с участием высокопоставленных сотрудников Госдепа, Пентагона и ЦРУ, которая приняла решение поддержать И. Надя, но при условии, что он немедленно потребует вывода советских войск: «линия должна быть таковой — судьба Надя полностью зависит от его способности избавиться от советских войск в Венгрии» [496]. Но тем временем 26 октября, оправившись от первоначальной растерянности, венгерская армия и органы госбезопасности приступили к ликвидации всех очагов мятежа в различных уголках страны. Причем, вопреки утверждениям зарубежной историографии, ни одна из воинских частей в полном составе так и не перешла на сторону повстанцев. Вместе с тем, стремясь как можно скорее восстановить полный контроль над ситуацией, по совету А. И. Микояна новые руководители страны пошли на примирение с антикоммунистической оппозицией. В результате уже 27 октября премьер-министр И. Надь сформировал новое коалиционное правительство, в состав которого вошли Золтан Тилди, Дьёрдь Лукач, Бела Ковач и другие представители мелкобуржуазных партий. Но 28 октября, почувствовав, что почва уходит из-под его ног и масса мятежников отказывают ему в поддержке, И. Надь в своем вечернем выступлении по радио предпринял решительный шаг в поддержку повстанцев, оценив их мятеж «как грандиозное народное движение в защиту национальной независимости». Он тут же объявил о немедленном прекращении огня со стороны полиции и армейских частей, ликвидации Управления госбезопасности, о начале создания новых органов правопорядка и Революционного комитета обороны во главе с разлампасенным генералом Белой Кираем, который был призван объединить все повстанческие отряды мятежников, то есть П. Малетера, Й. Дудаша, Л. Ивана Ковача, Г. Понгратца, Л. Кана, Я. Сабо и ряда других, под единым руководством в так называемые «ревкомы».

Между тем столь резкий поворот в поведении И. Надя, совершенно неожиданно поддержанный А. И. Микояном и М. А. Сусловым, вызвал резкую полемику в самой Москве, где прошли два заседания Президиума ЦК [497]. На первом заседании, куда был вызван сам М. А. Суслов с докладом о положении дел в Венгрии, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и Н. А. Булганин резко и однозначно осудили поведение московских эмиссаров в поддержку «ликвидатора Надя». Но верх все же взяла позиция их оппонентов, в числе которых значились Н. С. Хрущев, Г. М. Маленков, М. З. Сабуров, Г. К. Жуков, Д. Т. Шепилов и отчасти даже Л. М. Каганович, который дословно заявил, что «нападать на Микояна и Суслова не следует», ибо «они действуют правильно». Таким образом, большинство решило «сохранить видимость поддержки венгерского руководства», и поэтому уже на втором заседании тройка «несогласных» примкнула к большинству членов Президиума ЦК. В итоге 29 октября начался отвод войск Особого корпуса на места постоянной дислокации, который был завершен к исходу следующего дня, как раз тогда, когда на новом заседании Президиума ЦК с подачи самого Н. С. Хрущева была принята, как считают многие историки и мемуаристы, капитулянская «Декларация об основах развития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и другими социалистическими государствами».

Между тем вывод советских войск из Будапешта совпал по времени с разгулом насилия на улицах Будапешта. Так, 30 октября перед зданием горкома партии на площади Республики произошла кровавая бойня, жертвами которой стали больше 25 человек, включая члена ЦР, первого секретаря Будапештского горкома партии Имре Мезё, который в сопровождении двух офицеров с белым флагом вышел для переговоров с мятежниками. А уже на следующий день премьер И. Надь, идя на поводу у погромщиков и заокеанских кукловодов, проинформировал Генсека ООН Дата Хаммаршёльда о намерении Венгрии выйти из состава ОВД и провозгласить нейтральный статус своей страны по примеру соседней Австрии. Тогда же он заявил о восстановлении многопартийной системы, в связи с чем обновленное руководство Венгерской партии трудящихся заявило о ее самороспуске и создании Венгерской социалистической рабочей партии, которую возглавил Временный Центральный Комитет во главе с Я. Кадаром.

Между тем в тот же день, 31 октября, произошел и резкий разворот Москвы в отношении венгерского мятежа, поскольку на очередном заседании Президиума ЦК именно Н. С. Хрущев дословно заявил следующее: «Пересмотреть оценку. Войска не выводить… и проявить инициативу в наведении порядка в Венгрии. Если мы уйдем из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов… Они поймут это как нашу слабость и будут наступать. Нас не поймет наша партия. Выбора у нас другого нет». Несмотря на столь ясную позицию Первого секретаря, А. И. Микоян, уже вернувшийся в Москву, вновь предложил «выждать дней 10–15 и поддержать правительство Надя», однако на сей раз это предложение «хитрого лиса» было сразу отвергнуто. Сомнения высказал только М. З. Сабуров, но слишком робко, поэтому они не были приняты во внимание. Более того, Президиум ЦК поручил Г. К. Жукову, М. А. Суслову, Л. И. Брежневу, И. А. Серову и И. С. Коневу срочно подготовить «все необходимые мероприятия в связи с событиями в Венгрии» [498].

Как считают целый ряд историков (Р. Г. Пихоя, В. Л. Мусатов, А. С. Стыкалин [499]), столь радикальное изменение позиции Н. С. Хрущева было вызвано даже не столько поведением И. Надя и его команды «реформаторов», сколько целым рядом внешних факторов, прежде всего начавшимся Суэцким кризисом и очень жесткой позицией китайского руководства в лице прибывших в то время в Москву Лю Шаоци и Дэна Сяопина и авторитетных лидеров ряда крупных компартий, в частности Пальмиро Тольятти, сразу оценивших венгерские события как контрреволюционный мятеж.