Баламут 4 (СИ) - Горъ Василий. Страница 9

— Можете рассчитывать на неограниченное финансирование, поставки любого сырья, электроники, техники и всего, в чем возникнет потребность! — пообещал самодержец и… недоуменно нахмурился, увидев, что глава нашего рода отрицательно помотал головой:

— Государь, мы, Елисеевы — патриоты Империи в лучшем смысле этого понятия. Тем не менее, прекрасно зная, насколько легко и просто информация стратегического плана сливается на сторону даже в самых секретных научно-исследовательских центрах, будем делиться с вами только теми наработками, которые пойдут на благо государства или всей планеты, но в то же время не выйдут боком нашему роду. Скажу больше: сразу после возвращения в Замок я прикажу сыну перевести охрану родовых земель в параноидальный режим и постараюсь минимизировать наши контакты с госструктурами, хотя понимаю, что желающих убедить нас поделиться своими секретами это все равно не отвадит, и нам придется убивать не только корхов, но и незваных гостей.

Само собой, это заявление Долгорукого не обрадовало. Но понимая, что дед прав, он выдал то самое решение, к которому мы его и подталкивали:

— Да, пожалуй, ваш способ обеспечения секретности исследований очень неплох. Но и его, как мне кажется, можно оптимизировать: изложите ваши потребности, и я подберу под них коллектив крепких профессионалов, посажу их на предельно жесткие клятвы Силой и создам максимально защищенный канал поставок. Тем более, что все это потребуется даже для реализации тех наработок, которыми сочтете возможным со мной поделиться. Далее, вопрос с финансированием я тоже не снимаю — о том, что в комплекте с орденами вы, Елисеевы-Багряные, получили некую сумму, уже знают все, кому не лень. Так что у меня есть прекрасная возможность увеличить размеры «испытываемой благодарности». И последнее: раз все четыре новые Червоточины появлялись неподалеку от родовых земель сразу двух кавалеров почетного титула «Опора Долгоруких», значит, я имею полное право в безвозмездном порядке выделить вам все необходимые автоматические системы вооружений…

…Из дворца выехали в шестом часу утра, набрали Русанова, убедились, что экипаж «Стрибога» уже вернулся на аэродром, и со спокойной совестью продолжили… звонить всем тем, кто видел пресс-конференцию, пытался «достучаться» до наших коммов, но не смог. Беседа с Довголевским оставила очень приятное послевкусие — судя по всему, Аристарх Иннокентьевич не только слушал и смотрел это мероприятие, но и вдумывался в каждое слово. Поэтому искренне восхищался мужеству, силе воли, уму, изобретательности и удаче деда, мягко журил меня и моих женщин за безрассудство, открытым текстом предлагал любую помощь, а новых орденах заикнулся только из-за того, что не мог проигнорировать факт награждения. Разговоры с большей частью засечников, ушедших на вольные хлеба, но не забывавших об общем прошлом и периодически напоминавших о своем существовании, тоже не разочаровали, а немногим приспособленцам типа дядьки Пахома мы с дедом перезванивать не стали. Порадовали и Владимир Игнатьевич Шубин, и Витька Шелестов, хотя поздравления последнего заставили задуматься о том, что он, как ни странно, все еще непозволительно наивен. А от недолгого общения с сестрами Нелюбиными я отходил всю последнюю четверть пути до самолета и во время набора высоты. Почему? Да потому, что во взглядах и голосах Кати с Женей, почти безупречно отыгравших роли счастливых замужних женщин, неявно чувствовалась не только горечь — что было бы понятно — но и о-о-очень неприятный надрыв.

Естественно, лезть к ним в душу, общаясь в режиме конференцсвязи, да еще и в присутствии деда с Хельгой ни я, ни Лара, ни Даша не захотели. Так что перед тем, как высадиться из «Онеги», тепло попрощались с девчонками и оборвали звонок. А где-то через полчаса после взлета, «отпустив» главу рода «заниматься делом», закрылись в салоне-спальне, отправили близняшкам по сообщению, получили два утвердительных ответа и быстренько собрали еще одну конференцию. Само собой, попросив Машу перебраться в кресло и уйти под марево. Потом вывели лица «замужних женщин» на экран телевизора и… я «продолжил прерванный, было, разговор», но совсем в другом ключе:

— Все: мы, наконец, добрались до своего самолетика, остались в гордом одиночестве, попадали на любимую кровать и, как видите, уже на полпути к расслаблению. А оно, как известно, иногда наталкивает на умные мысли. Не скажу, что та, в которую только что со всей дури впоролся я, гениальна, но однозначно требует внимания: девчат, у вас случайно нет желания немного отдохнуть от однообразия жизни в поместьях любимых супругов…

—…к примеру, в страшно суровой, жутко дремучей, но фантастически красивой заснеженной Багряной Зоне? — подхватила этот монолог Лариса. А Долгорукая добавила свою долю аргументов как-то уж очень серьезно и веско. Видимо, решив напомнить сестричкам о том, что в «прошлой жизни» была Императрицей:

— Единственное, из-за чего вас теоретически могут к нам не отпустить — это опасность нового Вторжения. Но мы, как самые авторитетные эксперты Земли по корхам, со всей ответственностью заявляем, что в ближайшие пару недель появления новых Червоточин можно не ждать, ибо у тварей возникли серьезные проблемы с нестандартными накопителями повышенной емкости.

Тут уговоры снова продолжил я:

— В общем, неделя отдыха на природе вам однозначно пойдет на пользу. Кстати, если добьетесь соответствующих разрешений в ближайшие часы, то мы вас подберем. И еще: даю слово, что отправлю вас обратно этим же бортом при первом же намеке на опасность пребывания в Забайкалье!

Пока мы излагали это предложение, взгляд Екатерины все сильнее и сильнее темнел, а сжатые губы, наоборот, белели. Зато Евгения постепенно наливалась решимостью. Поэтому почувствовав, что я закончил, решительно тряхнула волосами и лязгнула закаленной сталью:

— Мы прилетим. Сегодня же. Сами. Потребуется только официальное разрешение на посадку самолета Нелюбиных на ваш родовой аэродром и хоть какая-то информация о ранге, специализации и уровне профессионализма вашего самого сильного целителя, дабы заткнуть особо заботливых родичей.

— Разрешение, считайте, что есть. И с целителями все прекрасно: о самом слабом — Марии Матвеевне Елисеевой-Багряной, до недавних пор Громовой — особо заботливые родичи смогут навести справки сами. А о самой сильной — Татьяне Борисовне некогда Кривошеиной — не смогут. Ибо она засечница… с опытом, который обычным целителям даже не снился…

Глава 3

14 февраля 2113 г.

…Весь перелет от поместья Та Кальмов до заштатного городка Маулин я грузил мозги, запоминая чудовищные объемы информации о потенциальных кандидатах в род, и краем сознания восхищался работоспособностью Юмми, всего за несколько часов перелопатившей архивы кадровой службы военно-космических сил Империи Марделл в поисках подходящих персон. Поэтому красота ночного «мира будущего» в этот раз, можно сказать, прошла мимо меня — я заметил разноцветные всполохи рекламных голограмм и «мозаику» из освещенных и темных окон только после того, как флаер приземлился на крышу одной из самых невысоких и безликих жилых башен этого населенного пункта. А через считанные секунды услышал первое «целеуказание», вывесил перед собой «Око» и «повел» сквозь перекрытия здания на тридцать седьмой этаж.

Нужную квартиру, которую, на мой взгляд, можно было называть либо пеналом, либо конурой, нашел минут за восемь-десять, оглядел помещение, выделенное государством отставному пилоту ВКС, задвинул куда подальше проснувшуюся злость и занялся привычным делом. В смысле, «скопировал» жалкий интерьер, вывесил иллюзию так, чтобы она отстояла от потолка и стен сантиметров на десять, перекинул координаты точки выхода Бестии, дал ей время втиснуть «зеркало» в салон нашего транспортного средства, обвешался стандартным комплектом плетений и в сопровождении Язвы отправился в гости.

Из плоскости сопряжения «вышел» возле обшарпанного стола с мутной пластиной информационно-развлекательного центра для неимущих, оглядел помещение взором и выжег сполохом убогую микрокамеру. Затем подошел к полутораспальной кровати, на которой спал один из четырех мужчин, чем-то приглянувшихся младшей шеллемке, зафиксировал его обездвиживанием, «отключил» голосовые связки, разбудил бодрячком и помог включить голову просветлением. А после того, как увидел расширяющиеся зрачки, отпальцевал Шаховой совет деактивировать сумеречное зрение, вывесил за своим левым плечом светляк и обратился к напрягшемуся старику: