Цесаревич (СИ) - Старый Денис. Страница 48

Из того, что просил Померанцев выделяется главным образом две позиции — оружие, прежде всего, пушки и штуцера. Вторая позиция — тягловый скот и лошади. Приводил Савелий приблизительное количество своих «хотелок». Пять десятков коней чего только стоит доставить. Но данный вопрос уже прорабатывался, еще до начала Экспедиции, рассматривались вопросы доставки скота. Тогда в Тобольск и далее в Якутск, погнали скот, но пока на этом и все, там кони и коровы и застряли. Теперь нужно далее вести животных к Охотску.

Польстило название административного центра колонии — Петрополь. Вроде бы в честь меня названо, но можно интерпретировать, что и в честь Петра Великого, так что название более-менее нейтрально. Казачья же станица названа «Острог Росс» и основана она на том же мысе, где и в иной реальности должен был возникнуть форт Росс. Там река Русская, там же неплохие почвы. Но казаки не сильно то и спешат разрабатывать земли, о чем пишет Померанцев, пытаются торговаться с местными племенами и учить их работать в поле за плату. Принуждения силой пока нет, хотя и без излишеств в этом отношении не обошлось. Лихие молодые казаки было пользовали женщин кашайя за стеклянные бусы, но сотник заставлял в таком случае жениться. Не все хотели подчиниться и уже восемь человек сбежали в неизвестном направлении.

— Лихой этот мичман Зейский! — усмехнулась Катэ.

— Ты о чем? — спросил я, не припоминая такого персонажа в Экспедиции.

— Я читаю о злоключениях на Аляске. Там командующий отстраивающимся городком Ново-Архангельском Дмитрий Леонтьевич Овцын встретился к сопротивлением неких тлинкитов. А вот Сергей Иванович Зейский смог договориться с местными родами и тем принес великую выгоду русской миссии, — объяснила Катэ.

— Ты скажи, что думаешь обо всем этом? — задал я фундаментальный вопрос.

Было важно, как смотрит весьма не глупая женщина на освоение новых земель, может мой разум видит ситуацию с иного ракурса, не свойственного ни этому миру, ни его реальности. К сожалению, часть моего сознания, касающаяся Петра Федоровича, просто не выработала своего отношения к Америке и вообще колониям, кроме как «это далеко, поэтому без ста граммов и не разобраться».

— Все кроется в выгоде негоциантов и воли государыни. Коли перестать слать корабли, так все зачахнет вельми быстро, а слать потребно только с выгодой. Вот что в Калифорнии есть, что нам потребно? Хлеб? Так после компании с османами земли русской много прирастет. Аляска нужна мехом? Ну это если хорошо расторговаться, так и можно выбить зверя, а дальше, что? Там зерна не растет! — Катерина пожала плечами.

Я задумался, что в ее словах смысла немало. Ну, Калифорния нужна из-за золота. А сколько его намывать при тех технологиях, что имеем, лет двадцать, на большее вряд ли хватит легко добываемого металла? Пусть и так. Мне не дают покоя те приблизительные, только доказанные в будущем, цифры найденного золота — это современных полноценных сто шестьдесят миллионов рублей, что эквивалентно пятидесяти миллиардам долларов в будущем. Повторюсь — доказанные цифры. А сколько добычи ушло в тень, тем более, когда крупные компании перехватили золотодобычу у искателей?

А еще Калифорния нужна для обеспечения продовольствием той же Аляски и Охотска, пока не придумаю, как отжать у Китая территории, где некогда должен быть построен Владивосток. Если эти земли сейчас китайские. Вот чего не знаю, того не знаю, а посылать отдельную экспедицию на разведку, считаю пока нерезонным. Впрочем, теперь есть люди, которым предстоит решать оперативные задачи в регионе.

— Калифорния нужна, чтобы кормить русский Восток и Аляску, где много дорогого мехами зверя, — ответил я, больше себя же убеждая, так как огромные затраты и в деньгах и в людях, на словах выглядят чрезмерными относительно озвученных задач.

— Ты не думай, Петр, я спрашиваю отчасти потому, что ты подал императрице прошение о учреждении Русско-Американской компании, собрался бумаги долевые на нее выпускать, продавать их за много денег. А кому сторгуешь, коли нету великой выгоды в Америке. А еще испанцы, или Англичане пошлют свои корабли, да заберут те селения, да людишек побьют? — рассуждала Екатерина.

«Может и в правду сообщить о золоте? Так явно компанией заинтересуются многие!» — думал я.

— Время есть, казак Басов, что привез эти бумаги, людей поведет на Восток, а уже в Охотске станут вербовать в РАК, служилые люди для того скоро отправятся, — я улыбнулся и резко сменил тему. — Пошли к Павлуше сходим, да Анюту возьмем на прогулку.

— Наследник престола — Павлуша, Великая княгиня — Анюта, как будто бы крестьяне, а не правящая фамилия, — Екатерина фыркнула. — Не думала, что ты так заразишься вольтериантством.

— Вольтер тут не причем, нам так часто приходится сдерживать свои чувства, что порою и почудить нужно. Вот возьму, да как юбки задеру!..- я шутливо распростер руки, чтобы поймать Катэ.

— Коли юбки все подымать станешь, так умаешься: нательная, нижняя, средняя, еще две, — Катерина засмеялась. — Ха-ха, пошли к детям!

— Катэ, я уверен, что такие разговоры уже шли с тобой и ты задумывалась. За кого замуж отдать нашу Аннушку и женить Павла Петровича? — спросил я.

— Аннушку за второго сына Марии-Терезии — Иосифа [в реальной истории умер от оспы в 16 лет], или за наследника датского престола Кристина [будет прозван «безумным»]. А вот с Павлом сложнее, подождём еще рождения девочек, — ответила Катерина.

Я промолчал, не стал высказывать свое отношение к потенциальным женихам. Если про Иосифа я ничего не знал, то вот припоминал прозвище следующего датского короля — «Безумный» и мне это категорически не нравилось. Между тем, именно Дания больше всего привлекала для скрепления отношений через брак — России нужны датские проливы, чтобы и не допустить в Балтику иных флотов, да и самим беспрепятственно выходить в океан.

Вопрос Катерине был задан еще и потому, что я помнил сволочной образ первой жены Павла Петровича в иной реальности, я же был им, «бедным Павлом». Будущее, однако, уже изменено даже тем, что Павел совершенно иной, чем тогда. Мальчик очень милой наружности это даже в столь младенческом возрасте видно не вооруженным глазом. Сколько я не тужился, вспомнить имя первой жены того Павла не смог, потускнели воспоминания, а вот то, что она изменяла ему и вообще была, мягко сказать, не образцового поведения — помнил. Такие невесты нам не нужны. Женщины — они ведь формируют и мужчин, шлифуют их характеры, направляют их устремлениями, даже, если напрямую не принимают участия в делах.

*…………*……….*

23 февраля 1750

Бенджамин был уникумом, не получив образования, он стал одним из ярких умов своего времени [действительно, систематического образования Бенджамин Франклин не получил, его отцу хватило денег только на два года школы, но американец был послом, мануфактурщиком, издателем, географом и даже физиком]. За что его не долюбливали, сам Бенджамин затруднялся ответить, он много раз был бит, его секли чуть ли не каждый день, он даже хотел смириться, но наказывать стали уже за самую малость. Когда старший брат избил Бенджамина только за то, что тот первым вбежал в дом, а не пропустил вперед второго после отца человека в семье, будущий вероятный отец американской государственности бежал в Филадельфию.

Потом работа на типографии, первые статьи, которые были восприняты обществом в большим интересом, деньги, текстильная мануфактура, своя типография, потом первая фабрика по производству гвоздей, скоб, сельскохозяйственного инвентаря [подобный жизненный путь был и у реального Франклина].

Среди колонистов не было стремления к производству, привыкшие к постоянному снабжению более дешевыми товарами, колонии жили за счет покупки всего необходимого у метрополии и частью у других стран. Франклина не понимали, зачем производить что либо, если само производство требует больших вложений и вместе с тем цены на товары местного производства выше, чем покупного из-за океана. Но Бенджамин настойчиво шел к своим целям.