Печать тьмы (СИ) - Телес Илия. Страница 26

— Дар — советник нашего отца. Он позволял людям получать некоторые магические особенности, но не такие сильные, что появились теперь. Люди могли заниматься целительством, предчувствовать беду, немного заглядывать в будущее. Им были доступны определённые обряды, но обратиться драконом человек без первородной магии не смог бы. Изначально людям поддавалась лишь поверхностная магия, а когда я выпустила все свои силы, первородный дар породил множество новых, необузданных магических сторон.

— Ваш отец… Неужели он не может остановить Света?

— Отец не может вмешиваться в дела детей своих, ведь доверил Землю и равновесие в наши руки. Мы не справились, и если люди погибнут, это будет наша вина.

— Как появился нижний мир? Почему?

— Мой брат ненавидел тьму. Он не уставал говорить, что если избавится от тьмы, то войн, насилия и прочих ужасных вещей на Земле не останется. Мы не могли этого сделать, ведь тогда равновесие нарушилось бы. Живя в любви и полнейшей гармонии, люди разучились бы испытывать все остальные эмоции, превратились в существ, неспособных чувствовать. Не бывает счастья без горя, ведь человек привыкает ко всему, он перестаёт радоваться мелочам, которые раньше приводили в восторг, если не потеряет их однажды. Понимаю, что всё это непросто, но такова реальность. Свет и тьма должны существовать вместе. Мой брат терпеть не мог семя зла, что существовало в его сердце, он корил отца за то, что тот поступил подобным образом, хотел избавиться от зародыша тьмы, потому что порой проигрывал ему. И проиграл окончательно, так жестоко поступив со мной и Люци. Теперь тебе известна вся правда. Я не могу дольше оставаться с тобой, Адалин. Прошу тебя, будь осторожна. Сохрани всё, что узнала в секрете. Мне больно, что любимые страдают, но пока не могу помочь им и раскрыться. Эта война была неизбежна. Тебе предстоит самое сложное — убедить моего младшего занять сторону Люци.

— Разве он не на его стороне? Мне казалось, что Джеймс…

— Нет, Адалин. Джеймс не занимает ничью сторону. Мы были близки с братом. Он любил меня. И сейчас он жаждет мести. Свету удалось убедить младшего, что во всём виноват Люци, но пока сделка мешает Джеймсу откровенно выступить против моего возлюбленного.

— Что за сделка? Как я могу повлиять на твоего брата, если он закрывается от меня?

— Любовь — это сила, способная строить города, возвышать людей, менять их жизни.

Как сильно слова Энергии отличаются от того, что говорит её брат. Задумываюсь об этом и не замечаю, как девушка покидает меня. Она словно растворилась в воздухе, исчезла, и меня мучают сомнения — уж не печать ли тьмы так влияет на меня? Может быть, все эти разговоры с Энергией — галлюцинации? Нет… С ума сходят поодиночке, а реакция Люциторума говорит о том, что до сумасшествия мне далеко.

Кто-то стучит в комнату, поднимаю голову и тяжело вздыхаю. Ну и кого там принесла нелёгкая? Я вообще могу побыть одна или нельзя позволить себе поразмыслить над происходящим в спокойной обстановке?

Глава 18. Адалин

— Открыто! — повторяю уже второй раз, так как стучащий какой-то несмелый. — Входите!

Дверь открывается. На пороге стоит худенькая девчушка. Русые волосы, постриженные до плеч, небрежно разбросаны. Они слишком тусклые, как и бледные покровы кожи. Я с ней незнакома, но по общим чертам сразу можно понять, что она из студентов академии. Демоны выглядят иначе и смотрят на тебя с презрением, словно ты низшее существо. Уж их надменный взгляд ни с чем не сравнится, никогда не спутаешь. Да и выглядят демоны сейчас живее смертных.

— Я принесла послание от повелителя: он хочет, чтобы ты незамедлительно отправилась в аудиторию мадам Юми и начала готовить артефакты, — хрипловатым голосом произносит незнакомка.

Артефакты?

Конечно!..

Вспоминаю нашу первую встречу с Люциторумом. Мадам Юми отказалась помогать ему. Её уже отправили в темницу? Мне бы хотелось встретиться с женщиной, попытаться вразумить её, чтобы встала на правильную сторону, да только как это сделать? Кто поверит, если я начну трубить, какие демоны на самом деле хорошие? Ладно… Не демоны, но их предводитель зла точно не желает. Демоны пока сами не понимают, на какой стороне играют.

— Конечно. Сейчас отправлюсь туда.

Девушка разворачивается, покачивается, и я едва успеваю подскочить с кровати, чтобы поймать её и не позволить рухнуть.

— Прости. Я ослабла, ещё не восстановилась толком. Я не хотела доставлять тебе неприятности.

— Ослабла? Почему?

— Я провела какое-то время в темнице, выступив на стороне магистра Стормиса, когда всё началось, а когда демоны окончательно сломили мою волю, я склонила колени перед Люциторумом.

Ну нет!.. Так дело точно не пойдёт. Такими действиями демоны не заставят студентов перейти на их сторону. Неужели Люциторум сам не понимает, что брать следует не силой? Он не заслужит уважения, если будет подобным образом склонять всех на свою сторону. Да ведь большинство студентов только ждёт прихода светлых, дабы избавиться от гнёта тьмы. Сейчас они притворяются, а потом обернут своё оружие против демонов. Они наглядно показали это вчера, когда Тори пыталась свершить самосуд над Байроном. Нехорошо это всё. Задачка передо мной предстоит непростая, но я прямо сейчас хочу пойти к повелителю и поговорить с ним. Понимаю, что придётся требовать, ведь сказать всю правду не смогу, но я буду отстаивать свою позицию.

Помогаю девушке присесть на кровать.

— Отдохни. Поспи немного, а я выполню поручение повелителя.

— Здесь? Мне п-правда м-можно?

— Конечно. Ты сейчас не дойдёшь до своей комнаты, а я не смогу проводить тебя, потому что заставлять повелителя ждать не следует.

Девушка сворачивается клубочком, закрывает глаза, как только её голова касается подушки. Её чересчур бледные кожные покровы пугают меня. Надеюсь, она быстро восстановится. Укрываю её одеялом и думаю, не влетит ли мне от Джеймса, когда он узнает, что я позволила спать в своей постели этой несчастной?

Надеюсь, проблем не возникнет.

Убедившись, что дыхание девушки ровное, я потихонечку выхожу и спешным шагом направляюсь в кабинет Люциторума. Для начала ему придётся ответить на мои вопросы, а уже потом займусь артефактами. Если у меня ещё получится. Когда я делала их раньше, во мне не было магии тьмы и уж тем более этой связывающей печати.

Избавит ли Люциторум меня от проклятой связи с ним, если соглашусь на сделку с ним?

Я ведь в любом случае теперь играю на его стороне.

На мгновение в голове щёлкает мысль, что мне неплохо было бы обсудить всю эту ситуацию с кем-то знающим. Может ли тёмный повелитель отправлять мне видения с Энергией, чтобы перетянуть на свою сторону? Нет!.. Говорить никому нельзя, а ещё его реакция на след возлюбленной — такую нельзя придумать. Вряд ли девушка ненастоящая. Она раскрылась мне, и пока причин не доверять Энергии — нет.

Без стука залетаю в кабинет ректора. Люциторум поднимает на меня усталый взгляд, закатывает глаза и тяжело вздыхает.

— Вроде бы я не называл сегодняшний день днём открытых дверей. Что случилось, Адалин? Я ведь не приглашал тебя.

— Во-первых, мы не обговорили условия сделки, а во-вторых… вы велели мне заняться созданием артефактов.

— Это ключевое, Адалин. Я велел тебе заняться созданием артефактов, а не вламываться в мой кабинет. Неужели люди не понимают, что без приглашения навязываться не следует? Тебе повезло, что я устал и не хочу выдумывать наказание.

— Вам придётся выслушать меня.

Что-то я веду себя дерзковато. Наверное, следовало как-то поумерить пыл, да какой там? Чувство справедливости всегда одерживало верх, затмевая голос разума. И частенько из-за этого я здорово получала в школе от одноклассников. Конечно, я научилась молчать, и чаще удавалось сдерживаться. А теперь вот снова вспыхивает ярость.

— Прекрасно. Ты до сих пор выдвигаешь здесь свои требования только потому, что меня забавляет эта наглость, Адалин. Чем-то ты похожа на неё…