Наказание для вора (СИ) - Котова Дарья. Страница 4

Мила призраком прошлась по своим покоям: небольшая, но уютная гостиная с кучей разбросанных по ней вещей; захламленный кабинет, в котором она провела немало часов, сражаясь с науками, что никак не хотели познаваться; скромный будуар, самая бесполезная из всех комнат и используемая в качестве дополнительной оружейной; шикарная спальня с мягкой огромной кроватью, усыпанной подушками. Девушка остановилась напротив дверец гардеробной и, достав из потайного отделения походную сумку, принялась вытаскивать из шкафов те вещи, которые по ее мнению могли пригодиться. Руки делали, а голова оставалось пустой, словно ее наполнил осенний туман, сырой, промозглый и густой, что ничего в нем не рассмотреть и не расслышать.

— Не расстраивайся, солнышко, — сильные руки отца обняли ее, а теплое родное дыхание обожгло макушку. — Это не навсегда.

Мила на минуту позволила себе закрыть глаза, откинуться на грудь папе и просто насладиться моментом. Потом эта слабость прошла, и девушка, мягко отстранившись, повернулась к отцу.

— Это не значит, что я не буду скучать.

Темно-карие, почти черные глаза мужчины понимающе смотрели на Милу.

— Это не первая твоя поездка, солнышко.

Это правда: родители с четырнадцати лет начали возить Милу по Рассветному Лесу и соседним королевствам. А как иначе, если мама — генерал следопытов? Вся разведка и патрулирование на ней. Пограничье — дом родной, как любил поговаривать папа. Да и неугомонный характер родителей, которым только дай найти повод повоевать, сыграл роль. Так что Мила много где успела побывать, даже в Рестании, хоть и была тогда совсем маленькой.

— Все равно не хочу, — буркнула девушка, понимая, что ведет себя как ребенок, и вернулась к сбору вещей. Отец лишь тихо рассмеялся, и Мила улыбнулась. Он редко кому показывал эту свою сторону, для всего мира Винсент Корт, лучший лучник Рассветного Леса, правая рука генерала следопытов и по совместительству ее муж, был наглым выскочкой, острым на язык и скорым на расправу, но для семьи он всегда оставался любящим супругом и отцом.

— Помочь?

— Не стоит, — качнула головой Мила. — Но спасибо. За все.

Отец тяжело вздохнул за ее спиной, потом прижал и, быстро чмокнув в макушку, отпустил.

— Это не навсегда, Мила.

Та лишь мысленно покачала головой, но промолчала, не желая спорить. У девушки было такое предчувствие, что стоит ей переступить порог родного дома и отправиться в путешествие, как ее будет не остановить: она пойдет по дороге своей жизни, оставив все, что было, позади. Нет, разумом Мила понимала, что ничего от трехгодичной разлуки не изменится, но что-то внутри нее беспокойно шевелилось, предупреждая и готовя.

— Будь что будет, — придя к такому выводу и примирив своих внутренних демонов, девушка подхватила сумки и спустилась во двор, где ее уже ждал (наверняка по приказу папы) верный Остролист, еще молодой светлогривый жеребец. Закинув на него всю поклажу, Мила взмахнула в седло и, не оглядываясь, выехала за ворота. В их семье военных не принято было прощаться: слишком часто они уезжали туда, откуда вернуться было очень сложно.

Но сейчас Милу впереди ждала не война, а шумная и многогранная Рестания, Столица Мира, как еще ее называли. Свободный город. Древнейший из всех ныне стоящих. Рестания была единственным городом, который не принадлежал ни одному королевству, ни одному народу. Это был город для всех. Расположен он был, действительно, в центре мира между четырьмя людскими королевствами и стоял на величественной полноводной реке Асдель, что, если верить книгам из библиотеки, переводилось с древнеэльфийского как «вечная». Сам город, если опять же верить библиотеке, был поделен на шесть районов: Старый Квартал, Квартал Магов, Квартал Ремесленников, Торговый Квартал, Квартал Бедняков и Проклятая окраина. Последнее являла собой очень интересный феномен: когда-то в той части города произошла магическая битва, в результате чего целый район был разрушен и поглощен странным волшебным туманом, сводящим с ума живущих рядом людей. В общем, место интересное.

Мила предвкушающе зажмурилась, ее уже начал захватывать азарт путешествия.

* * *

Проводив взглядом одинокую фигуру всадницы, Винсент отвернулся от окна супружеской спальни и посмотрел на сидящую среди раскрытых сумок жену. В том, что собирать вещи предстоит ему, мужчина не сомневался: все бытовые мелочи всегда ложились на его плечи. Так было безопаснее и быстрее.

— А если с ней что-то случится? — Астера повернула к нему голову и впилась сверлящим взглядом. Впрочем, его любимая никогда не умела смотреть нежно или ласково. Во всем облике и характере генерала следопытов четко прослеживалась лишь жесткость и бескомпромиссность. А редкие моменты душевной близости, которые явственно доказывали, что стальная леди Феланэ тоже умеет чувствовать, были и правда крайне редкими.

— Естественно, с ней может что-то случиться. Но она уже не маленькая, Асти, — Винс кинул жене на кровать лук и запасные стрелы и продолжил дальше рыться в шкафу. — Мы не сможем всегда держать их возле себя. Самая лучшая защита, которую мы можем им предоставить — это подготовить их к жизни. Мы ведь уже говорили об этом.

Ответом ему стал злой взгляд. Ничего нового.

Глава 2. Первый день

4858 год от Великого Нашествия

Рестания

Шум и гам, царившие в холле Академии, могли более чувствительное существо не просто оглушить, а умертвить, но Лен за два года учебы привык и был практически невосприимчив к звуковой атаки под названием «Первый учебный день в году». Ловко увернувшись от какого-то неуклюжего увальня и проскочив мимо стайки щебечущих девчонок, лис свернул в один из многочисленных коридоров, о которых знали только «старички» и которые позволяли достичь нужного места в максимально сжатые сроки и без риска быть затоптанными толпой первокурсников, бывших в первый день опаснее стада диких бизонов и злого профессора истории. Хотя нет, с профессором Лен погорячился.

Размышляя о том, до каких уровней Глубин доведет его в этом году «любимый» преподаватель, оборотень мимоходом любовался красотой Академии. Пока он был один, он мог себе позволить подобное. Это в присутствии друзей он становился тем самым уверенным и циничным Леном, главой самой жуткой компании своего курса, а наедине лис мог себе позволить повосхищаться вырезанными прямо в стенах узорами и картинами или выложенным голубым с темно-синими прожилками полом. Или причудливыми витражами, которые так преломляли свет, что тени складывались в удивительные узоры, пляшущие по поверхности. Вот уже два года лис ходил по этим коридорам, но до сих пор не мог привыкнуть к тонкой работе истинных мастеров давно погибшего народа рок’хов, создавших Академию и еще много других шедевров архитектуры. Каждый раз входя в холл в первый учебный день, Лен преисполнялся в душе какого-то детского восторга.

Когда впереди показался главный коридор, ведущий в столовую, оборотень выбросил дурацкие (по мнению лиса таковым являлось все, что относилось к тонким душевным переживаниям) мысли и натянул на лицо ехидную улыбку уставшего от жизни человека (ну оборотня), что было недалеко от истины. В отличие от многих обучавшихся в Академии студентов, Лен и его компания были, что называется, беспризорниками. Ни у сбежавшего в большой город за лучшей жизнью Мэла, ни у скрывающегося от злобной родни Реба, ни у выросшего на улице Деля не было за душой ни гроша. Да и у самого Лена хоть и был под боком отец, который в случае чего не оставит, но гордость и амбиции не давали воспользоваться помощью. К тому же, не так уж и много получали сотрудники Управления. В общем, в то время, как большая часть студентов отдыхала, радуясь солнечным денькам, Лен с друзьями работал, работал и еще раз работал. Брали по несколько смен, выходили каждый день, а иногда и ночь. Все, чтобы накопить побольше золота перед новым учебным годом, потому что Академия Трех Солнц — это вам не общественная школа в Рестании, здесь одновременно работать и учиться не получится, а кушать и платить за проживание надо. Вот и получалось, что для кого-то летние каникулы — это радость и отдых, а для кого-то рабский труд.