Мой идеальный смерч. За руку с ветром - Джейн Анна. Страница 33

С тех пор Дима вообще перестал многое понимать в этой жизни. Он часто думал, оставаясь наедине с собой – а может быть, тогда это была та самая пресловутая судьба, решившая заочно познакомить его любимую девочку и Смерча? Но тогда какая судьба у него, Димы? Почему он должен отдавать ту, которую любит, кому-то только из-за того, что так решила какая-то судьба?

В день поступления они с Машей почти два часа просидели под ласковым августовским солнцем на лавочке, как самые настоящие студенты, и болтали. Обо всем на свете. И тогда Димке показалось, что они знакомы тысячу лет. Они были похожи – позитивные, шумные, легкие на подъем. С одинаковыми интересами и взглядами на жизнь. Добрые и верящие в людей. Машка рассказывала смешные истории, Дима шутил, и они оба смеялись, радуясь приближению новой университетской жизни.

Вот так они и начали общаться и быстро стали друзьями. Часто препирались и даже ссорились, но это им не мешало, а скорее, подзадоривало. Машка была яркой, веселой и уверенной, выступала за любой кипишь, не терпела несправедливости и всегда поддерживала. А еще Бурундукову легко можно было вывести из себя, и Чащин по-доброму задирал ее – ему нравились ее эмоции. Она начинала кричать, несла всякие глупости и обещала прибить, а иногда даже носилась за ним по всему универу. А еще ему чисто по-человечески нравилось то, что Маша умела постоять и за себя, и за других. Она была очень смелой. И через какое-то время Дима понял, что Бурундукова – мировой человек.

На втором курсе они еще больше сдружились, стали много общаться, вместе ездили в походы, ходили в клубы, гуляли с общей компанией. Общаться с Машкой было легко и просто. Она умела моментально повышать настроение, мало чего стеснялась и помогала своим друзьям. Как-то, еще на первом курсе, сумела отмазать от праведного гнева декана всю группу, которая из-за невнимательности старосты прогуляла в полном составе пару по физкультуре. Не боялась участвовать в КВНах и играла в футбол, чтобы защитить честь факультета. Вступилась за подругу Марину, когда на нее стали наезжать четверокурсницы с журфака – за то, что та якобы увела парня одной из них. Заболела сокурсница – и Маша первой решила, что ее следует навестить, сагитировав всю группу. Завладела шпорами по трудному экзамену, выпросив их у старших курсов, и раздала всем желающим.

Сколько бы недостатков ни было у этой девчонки, достоинства перекрывали их с лихвой. Димка уважал свою бойкую подружку. А еще он начал замечать, что Бурундукова не только хороший товарищ, но еще и симпатичная девушка с красивыми ногами, тонкой фигуркой и удивительной улыбкой. К тому же она умеет быть милой и беззащитной. Как и полагается девушкам. В конце второго курса он точно это понял. А еще понял, что один миг может стать решающим.

Это произошло год назад, майским погожим днем. Он опаздывал на английский, в котором не то чтобы не разбирался, а который попросту не любил, а поэтому и не учил. Не слишком торопясь на нудную пару, Димка приблизился к кабинету и увидел Машку. По своему обыкновению, Маша сидела на подоконнике, положив на колени, обтянутые сине-зеленой потертой джинсовой тканью, рюкзак, и о чем-то явно размышляла.

– Бурундукова, здорово! – поприветствовал он ее.

– И тебе привет, – кивнула одногруппница, болтая ногами. Черно-красные кеды только и мелькали в воздухе. Женственно одеваться эта девчонка не любила. Впрочем, легкий неформально-спортивный стиль вполне ей шел.

– Почему не идешь на английский? – поинтересовался Чащин, усаживаясь рядом.

– Потому что не готова к контрольной. А ты готов?

– Не-а, я списать хотел.

– Я тоже хотела, только мне списать неоткуда, – призналась Машка и неожиданно предложила: – А может, прогуляем, а, Чащин?

– Какое заманчивое предложение, – не хотелось ему сидеть целых две бесконечно долгие пары на нелюбимом предмете. – Даже не знаю… Ладно, – решил он неожиданно, – давай. Я все равно ничего дельного не напишу. Куда двинем?

– Просто погуляем, – тотчас соскочила Машка с подоконника. – Погодка – класс.

И они пошли гулять. Вдвоем шатались по окрестностям, препирались, смеялись, фотографировали висящую на электропроводе непонятно как попавшую туда кроссовку. Маша жаловалась, что ее достал парень с физического факультета, который настойчиво зовет ее на свидание, рассказывала про онлайн-игру, в которой сидела, и про свое увлечение сноубордом, смеялась над смешными историями Димки. После прогулки они сходили в кино на комедию и донимали весь зал своими громкими шуточками относительно героев. Так вышло, что фильм оказался не очень, а замечания ребят – смешными, и половина зала смеялась вместе с ними. Правда, пару раз Маша куда-то выходила с телефоном в руках, но он не придавал этому значения.

После они заскочили в какое-то кафе, заказали пиццу и клубничный лимонад, а после снова бродили по окрестностям. В общем, провели вместе весь день. Поздним вечером, когда город накрыли сумерки, Димка сказал, что, как честный человек, теперь должен проводить Машку до дома. Та была не против. Они ехали на автобусе вместе через весь город, и его огни мчались следом за ними.

– Спасибо за этот день, Чащин, – улыбнулась ему Маша на прощание, пряча ладони под длинными рукавами ветровки – ее пальцы замерзли.

– Было круто, – вернул он ей улыбку. – Как-нибудь повторим.

– Повторим… Ты очень помог мне, – вдруг призналась Маша чужим тихим голосом.

– В смысле? – не понял Дима.

– Мой отец в больнице – его ранили на задержании, – закусив губу, призналась она. И только тогда он заметил, что ее глаза большие и испуганные. – Мне было так страшно. Мама с ним в больнице, брат в командировке. Мне не хотелось сидеть одной дома, а сидеть на парах я не могла. Правда, спасибо за этот день.

Димка сглотнул, чувствуя себя дураком. И как только сразу не понял, что с ней что-то не так? А она… Как только ей сил хватило улыбаться, когда в семье произошло такое? Своего отца Машка очень любила.

– Как отец сейчас? – не без труда спросил он.

– Я звонила маме, врачи сказали, что все обойдется. Операция прошла успешно. Только, знаешь, все равно страшно. Прости. Я не должна была говорить это, – Маша замолчала и, опустив голову вниз, сцепила пальцы. Кажется, ей было неловко из-за своего признания.

Дима положил ей руку на спину, неловко похлопал – так бы он успокаивал, к примеру, Ника, при условии, что ему бы это понадобилось. А потом неожиданно для себя обнял Машу и прижал к груди, и она обняла его в ответ. Маша казалась ему хрупкой и беззащитной, и он вдруг почувствовал прилив необъяснимой нежности, которая затопила все его сердце.

Оказывается, она такая сильная – и вида не показала, как ей страшно. И такая слабая – боялась оставаться дома одна, глупая.

Так они и стояли несколько минут. Маша прижималась щекой к его груди, обхватив руками за плечи, а он молча гладил ее по волосам.

Когда он отпустил ее, оказалось, что он уже не может смотреть на нее прежним взглядом. Дружеским.

Дима влюбился.

На небе сверкнул тонкий росчерк молнии, и я отступила от Димки на шаг. Внутри было как-то пусто.

Я не понимала. Он… любит меня? Любит? Но… Как же так? Это же Димка Чащин, мой старый друг, с которым мы вместе с самого первого дня учебы. Димка, с которым мы обсуждали девушек и парней, Димка, с которым дружно не верили в любовь, Димка, с которым было связано столько дружеских воспоминаний. Мой старый приятель Димка Чащин.

Откуда мне было знать, что он… любит меня? Да, благодаря Смерчу я стала понимать, что, возможно, нравлюсь ему, но чтобы это была любовь? Я не могла поверить.

– Ты ведь шутишь, да, Дим? – тихо спросила я.

Он покачал головой.

– Я давно понял, Маша, с любовью не шутят, – как-то по-взрослому усмехнулся он. – Я действительно люблю тебя.

– За что?..

– Обычно на этот вопрос отвечают так – вопреки всему. Но я знаю, за что. За то, что ты – это ты. Добрая, смелая, веселая. Яркая. Красивая. Только не смейся, – предупредил он хрипло. – Ты очень красивая. Особенно когда улыбаешься.