Мой идеальный смерч. За руку с ветром - Джейн Анна. Страница 35

Дима прекрасно все слышал, и его взгляд становился все более стеклянным – от разочарования. Рука, крепко сжимавшая телефон, медленно опускалась вниз.

Что? Она любит другого? Чушь! Или… нет?

Да, Маша влюблена в другого парня, и ей никто больше не нужен. Все это Дима понял так же быстро, как и то, что эта девчонка безумно ему нравится.

– Не могу признаться, – голос Маши был грустным. Не своим, всегда задорным и громким, а чужим, потерянным. – Не могу. Как? А если я ему не нравлюсь? А если он пошлет меня?

– Машка, да ты чего? С чего он должен тебя посылать? Ты – веселая милаха. И вообще, ты сама тупишь… Вчера мы стояли рядом с ним сколько времени во дворе! А ты даже не заговорила с ним, дурочка, – продолжала Марина.

– Да понимаю я все. Мне просто страшно, – вздохнула Бурундукова. – Я рядом с ним теряюсь. Мне никогда в жизни так страшно с парнями не было, как с Никитой.

– Ох уж этот твой Кларский! – продолжала выговаривать Лида Машке. – Что ты в нем нашла? Да, он очень симпатичный и высокий, и очень вежливый и умный, но вокруг много таких парней.

– Вот именно, – поддакнула Маринка.

– Чья бы корова мычала, – тут же попеняла ей сестра, – кому нравятся эти странные личности с длинными волосами и татушками?

– Они нормальные, – мигом надулась ее кузина. А Лида продолжала:

– Ты ведь его не знаешь, как ты можешь его так сильно любить, Маша? Это односторонняя любовь. Это как играть в баскетбол одной командой.

– Могу. И все. Сама не знаю почему, но могу. Он – лучший, мой Никита. А-а-а, как мне хреново, девчонки, я идиотка, – судя по звуку, Машка ударилась лбом о парту. А Дима, понимая, что подслушивание – занятие в общем-то низкое, не мог заставить себя двинуться с места. Как это? Маша влюбилась в Ника? В того, кто почти не замечал девчонок, усиленно притворялся хорошим парнем и мог уложить в драке кучу народа? И для Машки он – самый лучший. Какого черта?!

– По-моему, тот же Димка куда лучше, чем Кларский, – вдруг сказала Лида, и от звуков своего имени парень вздрогнул.

– Ну, Чащин – классный, это точно, – согласилась Бурундукова, и в сердце Дмитрия тут же проникла голубыми искрами Ее Высочество Надежда. А вдруг она скажет сейчас… Что он нравится ей?

– А ты бы хотела с ним встречаться? – спросила с любопытством Маринка, словно бы услышала мысли Чащина, стоявшего за полуоткрытой дверью.

– Нет. Конечно, нет. Он же мой друг, – сказала светловолосая девушка, и ее слова вызвали у молодого человека кривую улыбку. Нет, она же ясно сказала, что любит Никитоса, а это значит, что остальные Марье по боку! И он тоже. Он тупо просто друг. Ненавистная френдзона, о которой столько шутят.

Искры потемнели, стали темно-коричневыми, почти как радужки Димки, и навсегда поселились в его глазах. Он ушел с ними вместе, почти убежал, хотя ноги были деревянными, словно он весь день качал их в тренажерке после годового перерыва. Странно, но в сердце были те же самые ощущения. И первое время они усиливались, как только Дима видел Ника или Машу, словно эти двое были мощными тренажерами.

Он еще ускорил шаг, а потом и вовсе побежал, как будто сдавал кросс на скорость. По дороге едва не врезался в неспешно идущую по коридору Ольгу Князеву и ее подругу Регину, извинился и помчался дальше. В тот день он первый раз в жизни сильно напился с недоумевающими друзьями и пару дней не ходил в универ.

Молний стало больше, дождь еще больше усилился, и только грома пока почти не было слышно, как будто бы он запаздывал, но обещал скоро быть.

– Я никому не рассказал про Ника, не бойся, – сказал Димка мне. – Это ведь твоя тайна, Маша.

– Спасибо, – я не знала, что делать. Переминалась с ноги на ногу.

– Я вел себя так же, как и раньше. И с тобой. И с ним. А ведь Ник – мой друг, хотя дружба у нас странная. Но всегда была крепкой. А тут я начинал изредка ненавидеть его за то, что он украл тебя у меня. А это нелегко, – он выругался – жестко, зло, – это очень нелегко.

Чащин хлопнул себя по лбу, заставив меня вздрогнуть.

– Что я несу, вот придурок.

– Дим, ты решил встречаться с Олей, чтобы отомстить Нику? – спросила я внезапно.

– Нет. Нет, я не такая падаль, чтобы так поступать, – парень даже испугался этих моих слов, и мне стало стыдно. – Я стал общаться с Олей еще до того, как он с ней познакомился. В феврале. А он увидел ее в начале апреля. Я сам познакомил их. Мы гуляли с Ником и случайно встретили Олю. Она ему тут же понравилась. А меня это тогда только развеселило… Кретин. И почти сразу Никитос стал оказывать ей знаки внимания. Потом он встретил ее еще раз – когда без предупреждения шел ко мне, а она возвращалась от меня. Увидел пару раз в универе. В общем, подумал, что Оля – его судьба, гребаный фаталист. Ник не знал, что мы… общаемся. Никто не знал.

– Ну почему, почему, Димка?

– Я надеялся, что смогу быть с тобой, – признался одногруппник. – Если бы у меня появилась девушка, ты бы вообще не взглянула на меня. Никогда. Ведь когда ты подумала, что у меня есть девчонка, ты только прикалывалась надо мной. Когда я захотел, чтобы ты поревновала – ну, в шутку, ты просто смеялась, – он вновь с болью улыбнулся. – Так обидно было.

А я тут же вспомнила, что говорила ему тогда.

«– Сегодня я иду на свидание.

– С кем это? С кем, с кем, с кем?

– Не твое дело.

– Кто на тебя клюнул, Чащин? Она что, тупая? Или слепая?»

– Я не хотела, – прошептала я, чувствуя невероятный стыд за свои слова. Боже, ну я и сволочь! Как я могла сказать Димке такое? Ведь я правда была рада за друга, что он нашел вторую половинку!

– Я знаю, что не хотела, – кивнул он, не глядя на меня, – смотрел, не мигая, на лужи, где все продолжали тонуть косые холодные капли дождя. – Ты – самая лучшая девушка. Просто два года это до меня доходило. А когда дошло, оказалось, я опоздал. Про то, что ты лучшая, пронюхал другой.

Я только плечом дернула, вспомнив про этого другого.

– Почему вы с Князевой стали… общаться так близко? Как это случилось?

Он пожал плечами:

– Очень просто. Я приехал в клуб с ребятами, чтобы отпраздновать день рождения Женьки, и встретил ее там.

И он рассказал.

Той холодной январской ночью Димка не сразу узнал в красотке, зажигающей на танцполе, свою спокойную одногруппницу Ольгу Князеву. Одета она была вызывающе – короткая юбка, облегающий топик с крохотными лямочками, которые так и норовили сползти вниз, шпильки, и в свете прожекторов девушка сверкала не хуже самой настоящей звезды. Тонкая гибкая фигурка, распущенные волосы, рассыпанные по плечам, кокетливый зазывный взгляд, уверенные грациозные движения – все это делало Ольгу похожей на раскрепощенную танцовщицу, а не на студентку факультета искусствоведения. Скачущие тени заостряли черты ее лица, делая их более хищными, блеск софитов ласкал обнаженные длинные ноги, открытые плечи и шею.

Сначала ее одногруппники просто прошли мимо, весело перекинувшись парой слов по поводу внешности и танца «прикольной девчонки в супермини». Они почему-то подумали, что эта герла – подружка или мажора, или какого-то крутого типа. Ребята не признали в заводной красотке Князеву – к тому же в клубе очень не вовремя наступила загадочная полутьма, скрывшая ее лицо. Они прошли мимо, немного потусовались на танцполе, над которым разрывался громкий и ломаный драм-энд-бэйс. Кто-то тут же нашел себе девчонок и свалил куда-то с ними, кто-то был порабощен ритмом музыки и продолжил танцевать, а именинник Женя и Димка отправились к барной стойке. Первый как-то быстро накидался до «синего» состояния и был не совсем вменяем, второй пить не любил, потому как алкоголь заставлял Чащина погружаться в свои невеселые в последнее время мысли. Например, в мысли о том, что Машка влюблена в его друга. А Ник об этом и не догадывался – на девчонок ему было как-то плевать. Димка даже как-то спросил у Никиты, нравится ли ему «вон та» девчонка, показав на стоявшую в конце коридора Марию Бурундукову. Она смеялась над чем-то с совершенно беззаботным видом, не видя их.