В поисках сокровища - Лейтон Тина. Страница 14

Во время перерыва подруги вместе пошли на ланч в свой любимый небольшой ресторанчик. С разговора о нарядах они быстро переключились на профессиональные темы, хотя не раз договаривались не говорить о работе за едой. Но почти каждый раз нарушали собственное правило. Сьюзен пришла в адвокатуру позже Джоанны и привыкла обращаться к ней за советом.

— Кстати, ты в курсе, что твой бывший муж проходит свидетелем по делу, связанному с деятельностью итальянской мафии в игорном бизнесе? — спросила Сьюзен, понизив голос.

Ей было хорошо известно, что Джоанна официально не разводилась с Алессандро Вителли, но, чтобы не травмировать подругу, она в разговорах всегда называла его бывшим мужем.

— Не понимаю. — Сведя брови к переносице, Джоанна вопросительно смотрела на Сьюзен. — Откуда тебе это известно?

— Я выступаю в качестве адвоката по этому делу. Алессандро Вителли свидетель защиты, — еще тише сказала Сьюзен.

— Алессандро художник, какое отношение он может иметь к игорному бизнесу? — недоумевала Джоанна.

Сьюзен пожала плечами и уткнулась в тарелку, ничего больше не сказав.

— Извини, — промолвила Джоанна, испугавшись, что нарушила профессиональную этику, задав этот вопрос. — Для меня твое сообщение, поверь, полная неожиданность.

Сьюзен старательно жевала, не поднимая глаз.

— Алессандро никогда не был связан с итальянскими мафиози! — Джоанна произнесла эту фразу вслух с излишней горячностью, словно спорила с кем-то. Сообщение Сьюзен не на шутку встревожило ее. Она знала за Алессандро много грехов. Он любил красивую жизнь, нравился женщинам, часто менял любовниц, тратил на них большие деньги и залезал в долги… Конечно, свидетель еще не обвиняемый, но ей были хорошо известны случаи, когда свидетель защиты переходил в категорию обвиняемого. Выспрашивать у подруги детали дела Джоанна не могла себе позволить. Сьюзен и так совершила служебный проступок, сообщив ей об Алессандро. — Не беспокойся, я не стану разговаривать с Алессандро на эту тему, — заверила она подругу на всякий случай. — Кстати, в пятницу открывается выставка его новых картин. Ты придешь? Начало в три часа. — Чуть прищурив глаза, Джоанна напряженно ждала ответа.

— Слышала, — односложно ответила Сьюзен и покачала головой. — Вряд ли у меня получится. Обещала сыну в пятницу повести его в парк с аттракционами. — Она посмотрела на Джоанну прямым красноречивым взглядом.

У Джоанны холодок пробежал по спине. Видимо, дела Алессандро обстоят хуже некуда. Если бы это было не так, Сьюзен непременно пошла бы на открытие выставки. Всем была известна ее увлеченность изобразительным искусством. Ни одной мало-мальски интересной выставки современных художников она не пропускала.

— У твоего Боба скоро день рождения, — вспомнила Джоанна. — Он уже заказал тебе, что ему хочется получить в подарок?

— Ха! Боб своего не упустит. Целый список составил, и каждый день вписывает в него что-нибудь еще. Если бы он так же усердно занимался уроками! — Сьюзен иронично приподняла бровь. — Ужасный лодырь! И в кого он такой уродился?

— Говорят, все гениальные люди в детстве были ленивыми, — утешила ее Джоанна.

— Да, но не все ленивые ученики становятся гениями, — вздохнула Сьюзен и улыбнулась.

Джоанна специально заговорила о сыне Сьюзен, чтобы снять напряжение. О Бобе его мать могла рассказывать бесконечно, но время перерыва истекаю и пришлось вернуться к работе.

За делами мысли об Алессандро отошли у Джоанны на задний план, но, к ее досаде, он сам напомнил о себе.

— Привет! Прекрасно выглядишь, — с легким удивлением в голосе произнес Алессандро, возникнув в ее кабинете к концу рабочего дня.

— Спасибо, ты тоже, — машинально произнесла Джоанна и внутренне поморщилась. Каждая их встреча неизменно начиналась с обмена этими фразами.

— Не хочешь ли поужинать со мной сегодня?

Пребывая в плену инерции былой дружбы, Джоанна, если не была завалена срочными делами, обычно соглашалась пойти поужинать с бывшим мужем. Как правило, говорил весь вечер Алессандро. Иногда, словно невзначай, спрашивал у нее юридический совет будто бы не для себя, а для кого-то из своих многочисленных друзей и приятелей. Раньше она не обращала на это внимания, но сегодня, после сообщения Сьюзен, вспоминать об этом было неприятно. Хотя она до сих пор не могла поверить, что Алессандро был как-то связан с преступным миром. Ей всегда казалось, что она хорошо изучила круг его интересов. Мир Алессандро, по представлению Джоанны, состоял на небольшую часть из занятий живописью, а в основном сводился к сплетням, интригам, постельным увлечениям и зависти к художникам, преуспевшим в жизни больше, чем он. Завышенное самомнение Алессандро давно вызывало у Джоанны глухую досаду. Когда-то ей было даже обидно за него: обретя на время громкую популярность, он стал буквально на глазах глупеть от самодовольства. Почему-то в Италии она в нем этого не замечала. А ведь именно на родине великих мастеров кисти он получил первое признание, на волне которого и появились его картины в художественных салонах Манхэттена. Его первая выставка в музее современного искусства имела большой успех. После этого он быстро стал меняться.

— Не могу, — коротко ответила Джоанна, хотя прекрасно знала, что срочных дел на вечер у нее нет. — Если тебе нужна юридическая консультация, можешь получить ее прямо здесь. И, заметь, бесплатно. — Джоанна улыбнулась, чтобы смягчить сарказм, прозвучавший в ее голосе, и обратить все в шутку.

На ее улыбку Алессандро никак не отреагировал. Зато она заметила настороженный взгляд, который он бросил на нее, и не удержалась от вопроса:

— У тебя все в порядке?

— У меня? — с каким-то отрешенным видом переспросил Алессандро. — Да, все в порядке.

Джоанна видела, что он никак не может решиться сказать ей о том, что привело его сегодня к ней на работу.

— Просто мне захотелось с тобой немного поболтать. Мы ведь давно не виделись.

— Неужели тебя бросила очередная любовница? — с нарочитым ужасом спросила Джоанна.

— А тебя это волнует?

— Нет, но могу посочувствовать.

— Это хорошо. Раз ты мне сочувствуешь, то будь, пожалуйста, хозяйкой на открытии моей выставки в пятницу.

— Сожалею, но должна тебе отказать. Всем известно, что мы разошлись. Если я соглашусь на твою просьбу, начнутся всякие пересуды и сплетни. Уволь!

— Я буду всем представлять тебя как своего лучшего друга.

— Думаю, это только подогреет интерес бульварных хроникеров, которые явятся на вернисаж.

— Неужели тебя это очень волнует?

— Нет, не очень, просто не хочу, чтобы мое имя склоняли в бульварной печати. При моей работе, сам понимаешь, такая популярность ни к чему. — Джоанна говорила спокойно и убедительно, пристально разглядывая Алессандро, словно видела его впервые.

Да, годы пребывания в Америке сильно изменили его даже внешне. Трудно было теперь узнать того привлекательного стройного, может, излишне эмоционального молодого человека в этом рано погрузневшем мужчине с одутловатым лицом и мешками под глазами. Пышная курчавая шевелюра исчезла, уступив место искусственно прилизанным, разделенным на пробор поредевшим волосам. Маловыразительный подбородок, свидетельство слабого характера, превратился в двойной, придававший ему до странности не мужской вид. Алессандро и раньше имел склонность к истерическим припадкам. Теперь же он довольно часто в разговоре срывался на визг, если был чем-то взволнован. Неужели Алессандро Вителли, ее официальный муж, связался с криминалитетом? Джоанна вспомнила несколько случаев, когда он просил ее профессионально помочь людям с весьма сомнительной репутацией. Правда, она ни разу не согласилась, хотя предлагали большие деньги. Все эти люди, кажется, эмигрировали из Италии в середине шестидесятых. Откуда он мог их знать, раз они не имели отношения к миру искусства? Не означает ли это, что Алессандро был связан с ними еще в Италии?

Все эти мысли быстро промелькнули в ее голове.