Цвет ночи (СИ) - Грин Алла. Страница 12

Я поглядела на Велеса снова. Он тоже на меня смотрел.

«Не рушь их иллюзии значимости.»

Довольно дельный совет.

Велес широко и довольно улыбался; он не соблюдал приличий в разговоре, как и в одежде, поднимал темы, которые были неудобны, и как я рассудила теперь — ему было всё равно, обидятся на него, разозлятся или что подумают. Он был прямолинеен, и тоже был очень уверен в себе. Достаточно смел, чтобы поучать самых высокомерных созданий во всех мирах, о которых мне было ведомо. Это качество в нём было притягательным.

— И как вы вообще переносите в своём обществе полудраконов? Допускаете их в свой избранный круг? — вдруг сказал он, скрыв свою улыбку. — Кто-нибудь вообще здесь произнесёт, наконец, её имя и почтёт память погибшей?

Только за этого его можно было невольно начать уважать прямо сейчас.

Лёгкость непринуждённой беседы вдруг разбилась о скалы реальности. Выражение моего лица стало хмурым, как у Яна и всех остальных.

Но это было лучше, чем продолжать замалчивать произошедшее с Роксоланой. Велес начинал мне нравиться всё больше и больше.

Я ещё не притрагивалась к собственному наполненному бокалу. Гай, не поджидая, пока костомахи услужат остальным, сам разлил вино.

Мы выпили, не чёкаясь, как это сделали бы люди на поминках — все присутствующие здесь были знакомы с традициями: Валентина и Константин, скорее всего когда-то бывали в мире людей, согласно легендам, Ян жил в нём сейчас, душа Барбары застряла в облике смертной королевы, Велес был богом, покровительствующим людям, и его сын, думаю, был схожих взглядов.

Мрачное молчание затянулось. И его разбил древний бог. Нужно отдать ему должное: сегодня он изрядно взбодрил цмоков. И, похоже, останавливаться не собирался.

— Ава, в первобытном обществе нави ещё пока что процветает расизм.

Ян прыснул.

— Что такое расизм? — вопросила Барбара. В веке, в котором она жила, ещё не было такого понятия.

Вопрос застыл и на лице Валентины, а также Константина. Интересно, когда они в последний раз были в яви?

Ян громко выдохнул и, видимо, решил закрыть тему, говоря как можно более учтиво и спокойно.

— Велес, мы не считаем, что другие виды хуже нас. Это вопрос не превосходства, а отношений власти и подчинения. И ты знаешь почему.

Подчинение и власть, повторила про себя я. Да, это было про них. Что до того почему это относилось именно к ним… Цмоки, по словам того же Велеса, произнесённым в лодке на млечной реке, выполняли функции, которые держали в равновесии этот мир. Он говорил, что один из них — предводитель цмоков правил в аду. Чернобог. Дракон. Владыка пекла. Возможно, им нужно было, чтобы их боялись. Возможно, авторитет выступал необходимостью. А Ян — он выслеживал существ нави в мире людей и отправлял их обратно. Не будь у него власти над ними, вряд ли он смог бы это делать.

Раз уж мы об этом заговорили, я рискнула снова поднять самую волнующую меня сейчас тему:

— Когда мы пойдём в ад, чтобы найти Трояна и поговорить с ним?

— Мы? — поднял брови Ян.

— Вы, — уточнила я, сама впервые осознавая, что мы действительно обсуждаем ад, тот самый ад, одно из жутчайших мест на земле и во всей вселенной, которое только можно представить. И я не желала там появляться. Честное слово не желала. Надеюсь, и не придётся.

— Троян — пленник властелина пекла. Мы не можем просто так взять и отправиться туда. Нам нужно подождать того, кто нас проведёт.

— Но там правит ваш предводитель — дракон, — высказала я своё непонимание.

Было видно, что Ян тщательно подбирает выражения.

— Взаимодействие с ним — не одно из самых лёгких занятий. В общем, мы ждём проводника.

— И пока мы ждём, у нас есть куча свободного времени, — подытожил Велес. — Может, спросишь о чём-нибудь тебя интересующем, девочка?

Яну не понравилось его предложение.

— Нам нужно скоротать время, — стал объяснять Велес. — А поскольку, если я продолжу пить вино и беседовать с Барбарой, я всё-таки сделаю ей предложение, после которого ты, вероятно, вызовешь меня на дуэль, чтобы защитить честь своей старейшей дорогой подруги — и дело пойдёт по кривой дорожке. И так как Ава следующий самый приятный собеседник здесь, а с сыном я и так общался уже больше одного раза за этот год, то я выбираю её. Чего ты боишься? — спросил он у цмока.

Преодолевая своё внутреннее оцепенение, я всё же повернулась к Барбаре — она мягко и смущённо улыбалась. Когда она опустила глаза, её длинные ресницы коснулись алебастровой бархатной кожи щёк. Я едва ли сдержалась, чтобы не охнуть от вида такого зрелища.

Интересно, думала я, завороженно на неё глядя, любила ли она до сих пор своего короля, который дорожил ею тоже когда-то безмерно? И где он был сейчас, точнее его душа? Ведь он уже давно умер… Жалела ли она, что не отправилась дальше, нырнув во тьму, чтобы когда-то иметь шанс воссоединиться с ним в вырае? Я так сильно хотела это узнать, но ни за что не решалась бы спросить.

— Хочу сохранить ей психику, — честно признался Ян.

— Думаю, ты уже опоздал с этим, — послышалось от Велеса, и никто не смог бы ему возразить.

Я уже увидела то, чего не должна была. Оно уже повлияло на меня.

У Яна горели искры в глазах. Злые. Злился он на себя или на саму ситуацию — не могу представить. Но превозмогая эти низменные чувства, он усилием воли подавил ультрамариновое мерцание. И посмотрел на меня.

— А ты, что молчишь? Есть время получить поддержку у других.

Я сидела между тем, кого называли Кощеем Бессмертным и призраком королевы, которую называли предвестником смерти и несчастий из легенд. Позади застыли нерушимые зловещие тени костомах. Я была растерянна. И пыталась убедить себя, что потерялась совсем немного. Только немного.

— Я доверяю тебе, — сообщила я Яну, давая понять, что приму его совет в этом вопросе.

— Очень мило, — произнесла звеняще Валентина. — Какая хорошая послушная девочка. Поразительно. Совсем как ты любишь, Ян.

В его руках находился хрустальный бокал. Он плавно покачивал его, держа за тонкую ножку, и даже ухмыльнулся уголком рта.

— Вы её плохо знаете, — осёк он. — Ава просто стесняется. К тому же, напугана и расстроена. За свои всего лишь восемнадцать лет она успела изрядно потрепать мне нервы.

Я тоже усмехнулась, но про себя. Это было не так. Точнее — так было только в моём подростковом возрасте. Далеко ли я от него сейчас ушла? Вопрос спорный. Но в целом, его слова не обманывали: не то место, не то время. И я не видела ничего плохого или неправильно в том, что буду следовать за Яном и за его советами или даже указаниями здесь. Это был полностью мой сознательный выбор.

— Так что послушного в ней мало, — заключил он.

— Да, тиранам всегда мало послушания и покорности, — съязвила Валентина, звеня о тарелку столовым серебром, расправляясь с сочным куском запечённого мяса.

— Я тиранил тебя, сестра? Когда? — уточнил он, будто только ради приличия.

— Совсем недавно. И перерыв был, к сожалению, лишь из-за твоего отсутствия.

— Я буду кошмарить тебе чаще, если ты скучала.

Они смеются. А я вспоминаю свои недобрые сны о подземелье и клетках, в которых все они сидели, где Ян действительно выглядел как тиран. Как бездушное чудовище.

— Ладно, обсудим, — сказал Ян. — Велес, можешь ответить на… некоторые её вопросы.

Произнесено так, что становится ясно: он оборвёт нас обоих, как только мы выйдем за пределы призрачных, очерченных им самим, вероятно, опасных для меня границ.

Я нахмурилась, и не знала, с чего начать. Вообще-то, я долго ждала, чтобы Ян впустил меня хотя бы на порог своей жизни здесь, чтобы позволил посмотреть на неё хотя бы через маленькую тонкую щель. Что-то мне уже поведал Гай, хотя Ян и не давал на это дозволение. И вот, теперь, когда у меня была самая что ни на есть легальная возможность открыть для себя тайны нави — я растерялась. И решила начать с первого, что пришло на ум.

— Троян. Почему Хорос назвал его богом конца света?