Декамерон (СИ) - Коробов Андрей. Страница 40

— По-твоему, это целесообразно? — смутился учитель.

— Более, чем, — твёрдо стоял на своём превентор.

— Всё бы ничего, но восстанием руководят Ламбезисы, — как бы невзначай напоминал Галактион.

— Это не имеет значения. У базилевса тут есть свои люди, — парировал Селевк.

— Ах, да. Настоятели. Клавдий. Агеласт. Гемелл. Тогда тебе придётся поговорить с ними. Если у тебя получится их убедить, семья архонта останется не у дел.

— И я убью их Киафа, — подытожил превентор.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — только и сказал магистр, после чего их ментальная связь оборвалась.

По крыше стучал ливень. Селевк встал, оглядывая Саргузы. Небесный скат завыл, являя ему расположение инквизиторов и Культа: между ними в период затишья шла полномасштабная городская война.

Увидел превентор и Киафов. Странный принцип, не поддающийся логике: они то и дело наталкиваются друг на друга, их притягивает, будто магнит.

Ауксилария ждало много работы.

За спиной сверкнула молния. Она ударила в мостовую. Свет поглотил тело ученика. Как бы предупреждая о скором рассвете, прогремел гром.

— Вы за мной от самой Барахолки тащитесь? — осведомился Альдред.

Ответ лежал на поверхности. Это его нисколько не интересовало. Он планомерно подсчитывал количество бандитов, за ним увязавшихся. Цифра смущала. Попутно ренегат прикидывал свои шансы выбраться со двора живым. Не лучшие перспективы.

А больше всего Флэя смущали арбалетчики на крыше. Болты были нацелены прямо на него. Шестое чувство подсказывало ему: это бронебойные снаряды. Мало того, что будет больно, так ещё и с ног собьёт.

«Приплыли. Как я это допустил? Где перешёл черту, что до меня начали домогаться городские шавки? Где?..»

— Тебя это так волнует? — усмехнулся красноглазый.

Его шестёрки — коренастые и жилистые парни с Шумая, Сулакты, Ангама и невесть, откуда ещё — как по команде, заржали. Они потешались над инквизитором. И совсем не видели в нём угрозу.

«Это плохо. Очень плохо», — размышлял про себя дезертир. Но не подавал виду, что ему страшно. Пот стекал со лба. Благо, его маскировали капли дождя.

— Больше волнует меня другое, — бравируя, заговорил Альдред. — Чем обязан?

— Вижу, ты деловой человек, — отвечал мужик с дредами. — Я тоже. Мне нужна твоя экипировка. Доспехи. Полуторник. Ружьё и патроны. Балахон. Робу, так и быть, можешь оставить себе, мзунгу.

«А этот верзила не любит белых людей. Ну конечно… За что любить, спрашивается? — размышлял предатель. — Кидается ещё своими паосскими словечками».

— Ясно, — отвечал он. — И либо я отдам их по-хорошему, либо ты их снимешь с моего трупа. Верно я понимаю?..

Мурин обнажил свои белые зубы. Его жилистая рука нежно ощупала самодельную дубину с гвоздями, как если бы питал к ней особую, извращённую любовь.

Он улыбнулся персекутору и сказал:

— Умный ты парень. Схватываешь налету.

«Обыкновенное разбойное нападение. Одеты они, как попало. Если бы не арбалеты, я бы ещё мог что-то сделать. Прямо сейчас… Нет. Здесь надо ювелирно разобраться. Или так, или я — труп».

Ренегат бегло окинул взглядом окружение. Он мог бы скрыться в одном из корпусов здания. В конце концов, как-то ведь арбалетчики забрались. Но могло статься так, что бандиты знают об этом доме гораздо больше, чем беглец.

Альдред подозревал, в здешних квартирах тьма тьмущая упырей. Чужая территория. Если так, дела его плохи. Даже просто прорваться насквозь из двора-колодца может обернуться фатальной ошибкой. А стрелки забрались на крышу по аварийной лестнице или чего ещё. Кто скажет наверняка?

Его колебания глава разбойников заметил. Чуть разозлился и бросил:

— Обдумываешь план побега, снежок? Не выйдет. Это плохо для тебя кончится. А уж когда ты умрёшь… Лучше тебе не знать.

— Просвети, — буркнул дезертир. На характере.

— Ты, верно, не заметил, как на тебя смотрят мои братья. Они знают, что ты силён. И каждый из них бы хотел стать сильнее сам. А лучший способ стать сильнее — вкусить чужой силы, чужой плоти… Это целый обряд.

«Каннибалы здесь. Каннибалы там… И когда мир успел сойти с ума?»

Он всегда таким был. Просто Альдред не жил на Барахолке, чтобы это заметить. Беглец понятия не имел о культурных особенностях сынов Пао. Те — не только работорговцы, но и самые настоящие мясники.

— Глаза для зоркости. Язык для красноречия. Сердце для полнокровия, — перечислял мужик с дредами, смакуя пункт за пунктом. Возможно, он и сам был не прочь отведать мяса «мзунгу».

— Лучше обойдёмся без излишеств, — настоятельно просил ренегат.

— Я тоже так думаю, — усмехнулся амбал.

Он чувствовал себя котом, поймавшим жирную мышь. Он считал, персекутор полностью в его власти. Но не совсем.

— Скажи мне вот, что. — потребовал Альдред, попутно размышляя над первым шагом. От него зависела его дальнейшая жизнь. — На кой ляд вам сдалась инквизиторская снаряга, если вы уже поживились?

Мужик с дредами сначала выставил руки в боки. Затем с гордостью показал на себя, прислонив ладонь к груди:

— Я Баския. Бригадир группировки «Нгояма». Я заслуживаю лучшего оружия, лучшей брони! С ним я стану непобедим.

Пока Флэй и Баския вели беседу на языке Полуострова, остальные переговаривались на мешанине из паосского, сулактинского и шумайского. Бандиты медленно, но верно подбирались к жертве сзади. Тем лучше. Кучность легко может сыграть против них. Если, конечно, дезертиру хватит сноровки.

На ситуацию у Альдреда глаза чуть приоткрылись. Он примерно понимал, с какой стороны подойти к предводителю разбойников, чтобы численность перестала играть роль в их бою. Развеять бандитов словесно у него не выйдет — это ясно, как день.

Однако кураторское прошлое склоняло пойти на хитрость.

— Внушительные регалии! — бросил ему Альдред. С наигранным восхищением.

Баские польстило признание мзунгу.

— Тогда ты точно оценишь по достоинству этот бастард. От чистого сердца. За великодушие, так сказать… Просто отпусти меня.

Он медленно поднял одну руку, вытянул указательный палец, чтоб все видели, и призвал к ожиданию.

Затем полез осторожно к крепежу, отстёгивая ножны. Они легли ему в руку. Флэй вытянул меч из-за спины и протянул бригадиру «Нгоямы». Зыркнул на меч, затем — на красноглазого, приглашая ознакомиться.

Мурин замялся и заподозрил неладное. Поглядел с опаской на близ стоявших товарищей. Что-то сказал им на паосском, щёлкая языком. Затем собрал силу воли в кулак и пошёл навстречу Альдреду. Шестёрки — за ним.

Флэй стоял неподвижно и бесстрастно встречал его взглядом. Он думал:

«Ну же… подходи. Быстрее».

Красноглазый принял от предателя бастард и посмотрел на него озадаченно.

— Полюбуйся, — опуская руки, призывал его беглец.

Тот раскрыл наполовину Прощальную Розу и впал в ступор, увидев зелёные прожилки, забегавшие по вороному металлу. Он охнул и проронил:

— Что это за чары?

— Магия токсинов. Если хотя бы порежешь противника, он уже не жилец. Умрёт от яда прямо на твоих глазах, — спокойно пояснял ренегат.

Разбойники зашептались. Отовсюду слышалось щёлканье языков.

Как ему удавалось при разговоре сохранять невозмутимость, оставалось тайной за семью печатями. Поэтому дезертир и не думал себе голову ломать: в тот же миг его хладнокровие бы сошло на нет.

Чернокожего поразило сказанное инквизитором. Он взглянул на него. В красных глазах отчётливо читалось лукавство, задор, жажда крови. Альдред знал, чего тот хочет. Баския же оказался достаточно простодушен, чтобы увериться, будто персекутора ждала неприятная неожиданность. Амбал поделился впечатлениями:

— Не терпится опробовать его в деле…

— Сам всё увидишь, — только и ответил Флэй.

Глава 7–2. Алчность

В следующий же миг прогремел выстрел. Обрез плюнул дробью. Баския чуть отпрянул от принятого заряда и согнулся пополам. Разбойник не сразу понял, что произошло с ним.