Изменить нельзя простить (СИ) - Томченко Анна. Страница 20

Муж усмехнулся, и ссадина на скуле заалела. 

— И вот такой я, весь неидеальный, захотел проверить, а правда или просто у нас все давно умерло. Проверил… — натужное молчание, только звук стерилизатора где-то из-за двери раздавался. — И когда проверял, все сильнее утопал в ненависти. Только не к тебе. А к себе. Себя ненавидел, что одну женщину не в силах покорить. Другие-то не такие. Простые. Их легко прогнуть под себя. А тебя ненавидел за то, что ты несгибаемая, папина дочка. 

Снова усмешка, от которой я леденею внутри. Потому что в это время глаза Андрея не выдают и капли интереса. Обречённость. 

— А я, как выяснилось, маменькин сынок, который заигрался. И проиграл. 

Я не знала, что сказать на такую исповедь. У меня душа в клочья, сердце нараспашку от ударов, мысли в урагане. Поэтому я попросила всего лишь одно: 

— Дай мне развод. Отпусти.  Не ломай до конца все… — несмотря на то, что я уже подала документы на развод, мне очень хотелось, чтобы все разрешилось без шума и скандалов. Без каких-то непонятных сумм. Без долго-затяжного процесса и нервотрепки. 

— Я не могу… — и снова Андрей покачал головой, незаметно, как ему казалось, дотрагиваясь до скулы, где немного кровило. 

— Почему? — с криком, с болью спросила я. 

— Я… — и долгое молчание. — Я… все ещё люблю тебя, Ев. 

Глава 24 

Кир. Опасные ситуации

Я вытащил Алекса вечером в тот клуб. Не уверен, что удастся узнать, кем была незнакомка, но хотя бы не скучно будет. 

Алекс бурчал и был недоволен. Ещё и морду от краски не отмыл. 

— Не трахай мозг, а отнесись к своей неподкупной иначе, чем к остальным… — высокомерно посоветовал друг, паркуясь возле клуба. 

Я поджал губы. И без этих сопливых советов прекрасно можно понять, что Ева не из тех, которые сдаются без боя. Девочка-война. Однозначно. 

Перед глазами встал ее образ в безразмерной медицинской ночнушке. Какая же она вся не такая: гордая, резкая, горячая. 

Да что же меня на ней повело? 

Что я, стерв не встречал? Встречал. С одной даже жил. 

Я докурил и выбросил сигарету в ближайшую урну. 

В клубе грохала музыка, но я целенаправленно пошёл к администратору, чтобы узнать, что записи камер мне никто даже за большие деньги не покажет. Я разозлился и плюнул вообще на поиски девки, с которой переспал. В конце концов, просто извинюсь перед Евой, язык не отсохнет. 

Когда время перевалило за полночь, Алекс засобирался домой. Среди народа, постоянно снующего в разные стороны, друг увидел кого-то и на глазах изменился. Расправил плечи, тряхнул головой и нацепил на физиономию одну из самых пошлейших улыбок. 

— Ляля, солнце мое, как долго я тебя не видел, — протянул Алекс, подходя поближе к светловолосой миниатюрной девушке в коротком летнем платье. Ляля взвизгнула и повисла на шее друга, счастливо болтая ногами в воздухе. 

— Божечки, божечки, милый, как я по тебе скучала, — шелестела Ляля, не размыкая объятий и целуя Алекса в щеку. — Я даже не думала, что ты к нам приехал…

— Работа, — признался смущённо друг, аккуратно перекладывая ладони со спины Ляли ей на задницу. Я закатил глаза и собирался уже обойти парочку голубков, но тут Ляля отстранилась и заговорщицки наябедничала: 

— А я с подружкой тут. У неё жуткая депрессия… — Алекс кивнул и хотел что-то уточнить, но Ляля отстранилась и, сделав пару шагов назад, вытащила из толпы мою Еву! — Ева, познакомься, это Алекс, архитектор из Москвы. 

Хорошо хоть не алкоголик, как в советском фильме. 

Алекс расплылся в улыбке и протянул свои загребущие лапы к Еве, но она не торопилась знакомиться, а во все свои янтарно-медовые глаза уставилась на меня. Я тоже посмотрел. 

И снова это чувство, что ей ни этот клуб, ни знакомства не нужны. 

Короткие, все те же шорты с уткой на кармане, но на этот раз чёрная кофта с одним открытым плечом. 

Алекс, заметив зрительный поединок, нашёлся не сразу, но спустя минуту вернул себе самообладание. 

— А это Бес, мой друг… 

— А это имя или фамилия? — дотошно уточнила Ляля, создавая иллюзию, словно никто не замечал искр, которые сыпались от нашего с Евой пристального внимания друг к другу. 

— Это Кирилл, — исправился Алекс, а Ляля и тут нашла что уточнить: 

— Ева, это Кирилл…

— Я знаю, — холодно призналась Ева, и мне пришлось пожать плечами. — И мы уезжаем. 

— Ева, но мы только приехали, Давай немного побудем здесь… — канючила Ляля, пританцовывая на одном месте. Ева бросила на неё раздражённый взгляд, но, наткнувшись на выпученные глаза и ладошки, сведённые вместе в молитвенном жесте, смягчилась. Все вместе мы вернулись за наш столик. Алекс так умело отвлекал Лялю, что я мог спокойно рассмотреть Еву. Она не выказывала интереса. Блуждала пустым взглядом по залу и дёргала кончик своего рыжего хвоста. 

Найдя паузу в болтовне Ляли, Алекс слегка наклонился и буркнул: 

— Это была не она… 

Ева, заметив наше перешептывание, приподняла бровь и демонстративно уточнила, потрогав себя за шею. 

— У вас краска… 

Алекс спохватился. Попробовал оттереть. Но, видимо, краска не славилась добрым нравом, потому что упорствовала. На помощь пришла Ляля и предложила оттереть под водой. 

Парочка ненормальных удалилась. 

Я искоса бросил ещё один взгляд на Еву, которая поудобнее села на диванчике и оперлась на спинку. Тонкая ладонь взлетела в воздух, а потом резкое: 

— Ну… я жду… — и столько сарказма было в одной фразе, что будь я лет на десять моложе, точно бы поверил в это напускное равнодушие. Сейчас же я видел, что Ева бесится, но все же дёрнул удачу за хвост. 

— Не жди. Ничего не будет. Приоритеты поменялись, — со смешком признался я и поймал горячую волну злости. 

— То есть мне не нужно ничего отрабатывать? 

Я упёрся локтями в колени и скрестил пальцы в замок. Пристроил на них подбородок и, лукаво прищурившись, уточнил: 

— А ты можешь? 

Взглядом ударило словно плетью. Ева скопировала мою позу, и нас разделял только стол. Останавливал. 

— Конечно, — слова сочились ядом. — Я ведь всю жизнь мечтала быть оттраханой в грязном сортире. 

Теперь мое фальшивое удивление и коротко брошенное: 

— Ну пошли. 

Я встал и протянул Еве ладонь. Она оторопело смотрела на мою руку, словно ее привлекло что-то помимо тонких нитей браслетов на запястье, а потом вздёрнула подбородок, встала и прошла впереди меня в толпу. Я следовал, не упуская из поля зрения рыжие волосы, что качались в хвосте между лопатками. Наверно, острые. И мелкие пятнышки веснушек. 

Ева прошла поворот к туалетам и быстро шмыгнула в холл. Не оборачиваясь, ударила в дверь ладонью и вышла на улицу. Она словно и не собиралась меня ждать. Просто свободной походкой в балетках без каблуков шла к своей машине, и я не выдержал. Подбежал. Схватил за тонкое запястье и развернул к себе лицом. Цветочный аромат ударил по нервам, заставляя даже кожу впитывать запах. 

— Что с тобой не так? — резко спросил я, прижимая Еву спиной к стене здания. — Покупаешь тебя, ты нос воротишь. Не покупаешь — один черт недовольна. 

Ева хотела отстраниться, но я слишком хотел касаться, запомнить пальцами ощущение нежной кожи. 

— Все со мной так, — выдохнула Ева, и я склонился к ее лицу, чтобы поймать едва уловимый аромат шоколада. — Это с тобой не так. С первого знакомства. С одной встречи ты словно череда неудач преследуешь меня. И даже сейчас, понимая, что ничем кроме постели я тебе не смогу вернуть ничего, ты все равно глумишься! 

Голос дрожал и вибрировал. А у меня сердце плясало под эту музыку, не зная, что быстрее делать — зайтись в экстазе или сдаться от непонимания. 

— Отработаешь. В прямом смысле. Я хочу, чтобы ты взяла мою рекламу. И то… я и за неё нормально заплачу. Не люблю за подарки в ответ деньги получать… 

Что-то я не то сказал. Ева сжала небольшие кулачки, и один из них упёрся мне в грудь.