Дорога к тебе - Делински Барбара. Страница 31

Это стало бы для него чем-то совершенно новым и удивительным, волнующим и восхитительным. Жизнь приобрела бы новый смысл, хотя до сих пор ее и нельзя вроде было бы назвать бессмысленной. Тем не менее это было так.

Они еще только подходили к двери, когда зазвонил телефон. Саманта сразу побежала к аппарату. Пройдя на кухню, Джек с беспокойством ожидал новостей. Если что-то случилось в больнице — хорошее или плохое, — ему придется сейчас же возвращаться в Монтерей.

— Это Дэвид, — разочарованно сказала Саманта, передавая ему трубку.

Джек тоже почувствовал разочарование. Дэвид всю неделю посылал ему по факсу сообщения. Он хотел, чтобы работа двигалась, но мысли Джека витали где-то совсем в другом месте.

— Как дела, Дэвид?

— Джек? Джек, это действительно ты?

Джек выглянул в окно. Вечернее солнце освещало верхушки мамонтовых деревьев, его все еще яркие лучи пробивались сквозь густую хвою, таинственно озаряя чешуйчатые стволы. В этом зрелище было нечто успокаивающее.

— Сегодня выдался чересчур долгий день, дружище, — на удивление спокойным тоном сказал Джек.

— Значит, без изменений?

— Без изменений. Что у нас происходит?

— Мне только что позвонили — Флинн уходит.

— И куда же?

— К «Уокеру, Дженсону и Маккри».

К «Уокеру, Дженсону и Маккри», то есть к конкурентам. Значит, Майкл Флинн сбежал. Это уже третий за последние полтора месяца. По крайней мере он не уведет за собой клиентов. Он по натуре ведомый, а не лидер.

— Ты надолго? — озабоченно спросила Саманта.

Подняв руку с просьбой помолчать, Джек сказал, обращаясь к Дэвиду:

— Ладно, с этим мы как-нибудь проживем. В чем-то Майкл даже прав. «УДМ» больше связан с местными делами, а у Майкла маленькие дети, и он не хочет разъезжать.

— С этим я согласен, но вот как быть с тобой? Ведь тогда тебе вместо него надо лететь в Буффало.

Все-таки привычка — вторая натура. Долю секунды Джек, глядя в ежедневник, обдумывал, что бы отложить или вообще отменить ради того, чтобы на несколько дней попасть в Нью-Йорк, но потом вспомнил, что ради Рэйчел он и так отложил и отменил все, что только можно.

Ей давно следовало бы очнуться — завтра будет уже неделя, как она в коме.

И все же эту проблему можно решить. Любую проблему всегда можно решить.

— Это может сделать Бринна Джонсон, — быстро оценив ситуацию в конторе, сказал Джек.

— Но она всего лишь чертежница! — неодобрительно хмыкнул Дэвид.

— Она опытнее других и знает Буффало. Кроме того, я думаю, она вообще прекрасный работник.

— Она беременна.

Джек этого не знал.

— Ты серьезно? Ничего страшного — пока что мы можем послать ее в командировку.

— А если она потом уйдет?

— Уйдет?

— Ты же знаешь, какие теперь женщины. Может случиться вот что — а я тебя уверяю, что такие вещи происходят сплошь и рядом, — она скажет, что берет обычный отпуск по беременности и родам, а потом не вернется на работу. Зачем такую женщину назначать руководителем проекта?

— Затем, что она способный работник, — ответил Джек, которому как раз пришло в голову, что его дочери в один прекрасный день могут оказаться в подобном положении, — а еще потому, что если мы будем хорошо к ней относиться, то она тоже, возможно, пойдет нам навстречу. Вот так и добиваются лояльности.

— Лояльности? — фыркнул Дэвид. — Боже мой, сколько времени я уже не слышал этого слова!

Что ж, прекрасно. Значит, о лояльности в фирме не говорят. Хотя стоило бы. Нестабильность в нижних эшелонах усложняет ситуацию и наверху. Выходит, Джек вряд ли может положиться на своих помощников — увы, понял он это только сейчас.

— Возможно, если мы ее повысим, — сказал он, — она вернется к нам на работу после родов. Какой у нее срок?

— Не знаю. Месяца три-четыре.

Джек вспомнил Рэйчел. К четвертому месяцу у нее проходила утренняя тошнота и она уже чувствовала себя хорошо. Рэйчел не требовала к себе какого-то излишнего внимания и не любила, когда кто-то советовал ей не делать того, что она обычно делала. Все, чего она изредка просила, — это сливочного мороженого с кофе и миндалем, ее любимого. Когда она смаковала каждую ложку мороженого, на лице Рэйчел было написано настоящее блаженство — да, на это зрелище стоило посмотреть.

На четвертом месяце беременности Рэйчел была полна уверенности в себе, полна сил. По мнению Джека, Бринна Джонсон очень на нее похожа.

— В Буффало поедет Бринна, — решил он. — Если, конечно, не откажется. Тогда мы отправим Алекса Тобина. Но Бринна — кандидат номер один.

— Папа, мне нужен телефон! — заныла Саманта.

— А почему бы тебе не поехать самому? — спросил Дэвид. — Если состояние Рэйчел стабильное…

— Она в коме. Я не могу сейчас уехать.

— Ладно, не уезжай. Но я настаиваю, чтобы ты все-таки появлялся в конторе — хотя бы на четыре часа в день, черт побери, пока девочки будут в школе. Раз Рэйчел без сознания, она и не узнает, что ты уехал, а если она очнется — ну, если она очнется, то и сама захочет, чтобы тебя там не было. Нас ждет работа, Джек. Ждет не дождется.

Джек и Дэвид вместе прошли долгий путь. Они встретились, когда оба были чертежниками, и вместе начали карабкаться вверх. Джек был талантливее как архитектор, у Дэвида была более сильная деловая хватка, но оба в равной степени мечтали об успехе, о признании и о достойном денежном вознаграждении. В один из тех дней, когда у них еще ничего не было, кроме этих мечтаний, они и решили когда-нибудь основать свою фирму. С учетом их столь разного дарования и общей цели это вполне могло принести им желанный успех.

Через два года их мечта все еще оставалась мечтой. Оба медленно поднимались по служебной лестнице, став сначала младшими архитекторами, затем архитекторами проектов. И тут в одно мгновение все вдруг переменилось. В тот день, когда Дэвид уговорил представителей одной крупной компании нанять их отдельно от той фирмы, где они работали, Джек и Дэвид уволились и основали фирму «Сунг и Макгилл». За прошедшие тринадцать лет они всегда придерживались единого мнения насчет того, что приносит фирме успех. Джек был вполне доволен партнером — вот только бы побольше ему чуткости.

— Мне нужно твое понимание, Дэйв. И помощь.

— Всегда готов помочь. Но учти: Рэйчел — твое прошлое, а мы — настоящее и будущее.

— Па-а-па! — нетерпеливо повторила Саманта.

Заткнув свободное ухо, Джек повернулся к ней спиной.

— Ты позвонишь Бринне? Или нет, не надо. — Дэвид иногда бывает чересчур резким. — Я сам ей позвоню. А завтра утром подъеду и переговорю с ней, чтобы убедиться, что она все правильно понимает. Послушай, Дэвид, я должен закончить разговор…

— Чтобы заняться — чем? Джек, я тут остался за главного, все висит на мне. Я должен знать, как у тебя продвигаются там дела. Ты ведь над чем-то работаешь, не так ли? Девочки целый день в школе, а для Рэйчел ты мало что можешь сделать.

Джек на секунду онемел от ярости.

— Ну, в общем, ты прав, — овладев собой, сказал он. — Я собираюсь заняться живописью. А сейчас моей дочери нужен телефон. Я должен идти, Дэйв. Пока. — Он повесил трубку.

— И что ты собираешься рисовать? — спросила Саманта, откинув назад волосы жестом, который одновременно был и небрежным, и уверенным.

— Собираюсь дописывать картины твоей мамы, — ответил Джек.

— Но так же нельзя! — с ужасом сказала Саманта. — Это мамины картины, ты их испортишь.

Телефон зазвонил снова, и Джек переключил на него свое внимание. — Да?

— Это Виктория. Как там моя дочь?

— Так нельзя! — настаивала Саманта.

— Все по-прежнему, — сказал Джек своей теще, снова затыкая пальцем свободное от трубки ухо. — Врачи считают, что это хорошо.

— А я так не считаю. Они наверняка могли бы что-то сделать. Я тут поспрашивала людей, и все со мной согласились — ты не должен просто сидеть и ждать. Я тут наслушалась ужасных, действительно ужасных историй о том, как вовремя не сделали того, что нужно. Как бы тебе через полгода не пожалеть об упущенных возможностях! Мой невролог хоть что-нибудь предложил?