Страдания и Звёздный свет (ЛП) - Пекхам Каролайн. Страница 55

Когда я снова вернулся к реальности, то обнаружил рядом с собой Дарси, которая все еще бодрствовала, наблюдая за мной, хотя на ее лице было написано изнеможение. Она открыла рот, чтобы заговорить, но вместо этого задохнулась, и все ее тело превратилось в черный дым.

Я в испуге потянулся к ней, и ее голос донесся до меня из темного облака. — Она вызвала меня.

Она исчезла между прутьями, Лавиния увела ее неизвестно для чего. Я мог только быть уверен, что это не было ничем хорошим.

— Блу! — крикнул я.

Это слово эхом отразилось от сводчатого потолка тронного зала, но ответа не последовало.

Она ушла.

Я ждал ее возвращения с тревогой, режущей меня на куски, твердый пол не приносил мне никакого комфорта, и каждое мое движение вызывало новые волны боли, пробегающие по коже. Это было достаточно терпимо, если напоминать себе, что поставлено на карту, но когда моя пара снова оказалась в лапах Лавинии, трудно было найти хоть немного сил, которые я чувствовал раньше в камере пыток.

Боль снова накатывала, тени извивались под моей кожей и затягивали меня к себе. Я не хотел возвращаться в темноту, но я не мог ее контролировать: в моей душе все еще сохранялся томительный эффект оружия Лавинии. Я метался между тенями час за часом, терзаясь в собственном разуме, их боль — моя боль, их страдания — мои страдания.

Где я?

Что я ищу в этом темном и бессмертном море темноты?

Наконец я почувствовал, как рука Дарси снова обвилась вокруг моей, возвращая меня из небытия и закрепляя в моем собственном теле. Она была тем, кого я искал, и я никогда, никогда не мог потерять это из виду, когда тени пытались заставить меня забыть.

Я сжал ее пальцы, нуждаясь в том, чтобы она была ближе. Я знал, что для нее это тоже пытка, и что она никогда не простит меня за клятву, которую я дал Принцессе Теней, но перед лицом ее гибели у меня не было другого выбора. Я прямо сказал ей, что всегда буду ставить себя между ней и опасностью, когда смогу, и вот мы здесь. И это было не навсегда.

— Что она с тобой сделала? — произнес женский голос, не принадлежавший моей паре, затем исцеляющая магия влилась в мою кожу, за ней последовал поцелуй силы, который развеял наихудшие из находившихся во мне теней.

Мои глаза распахнулись, когда боль утихла, и я с трудом перевел дыхание от облегчения, которое мне предложили, хотя оно было омрачено тем, кого я нашел там, дающим мне это облегчение.

— Пришла позлорадствовать? — ледяным тоном спросил я, выдергивая свою руку из руки матери через прутья моей темницы и приподнимаясь, чтобы сесть у задней стены. В конце концов, это была ее рука, а не Дарси.

По щекам Стеллы двумя маленькими реками текли слезы, и она захлебнулась в рыданиях. Она выглядела не так, как обычно, в темных трениках и белой футболке — такой повседневной одежды, которую, я был уверен, я никогда не видел на ней за всю свою жизнь.

— Конечно, нет, — ее глаза расширились, и я понял, что она рассматривает серебряные кольца, украшающие мои глаза. — Я слышала о вашем союзе, но видеть это сейчас просто… — она замолчала, покачав головой в благоговении. — Она хороша для тебя?

— Она — это все хорошее, о существовании чего я забыл в этом мире.

Стелла кивнула, из ее глаз полились слезы, словно все это было чертовски тяжело для нее. Бедная маленькая Стелла и ее потерянные мечты. Фу, блядь, фу.

— Ты так похож на него… — она изучала мои черты с болью в выражении лица. — Так трудно смотреть на тебя в эти дни. Я вижу только Азриэля, который смотрит на меня, осуждая меня, как он всегда делал.

— Он знал, кем ты была, — пробормотал я, не понимая, зачем вообще поддерживаю с ней разговор.

— И кто же я? — спросила она дрожащим голосом.

— Ты маленькая собачка на коленях Лайонела.

— Нет, малыш, все не так.

— Тогда на что это похоже? — спросил я, гадая, какую ложь теперь она собирается сплести для меня. Не устала ли она от всех этих игр? Я определенно устал.

— Лайонел и я… у нас была история. Когда-то мы были вместе, понимаешь? Когда мы учились в Академии Зодиака. Я была глупой девчонкой, влюбленной в него, в его силу. Чем сильнее он становился, тем больше я уходила в его тень, но это даже не разбило мне сердце. Оно разбилось, только когда он устроил так, что я вышла замуж за другого мужчину.

Моя челюсть сжалась. — Папа заслуживал лучшего, чем ты.

— Да, — мгновенно согласилась она. — Он заслуживал. И я дала ему лучшее, чем я. Я дала ему тебя и Клару.

— И теперь двое из трех из нас мертвы.

Она вздрогнула, всхлип вырвался из ее горла, когда она прижалась к решетке. — Я никогда не хотела этого.

— Чего ты хотела, когда снова забралась в постель Лайонела, Стелла? И чего ты ожидала, когда пыталась заставить меня подчиниться, когда позволила Кларе привязать себя к этому монстру?

— Я не знала, что она это сделала, — умоляла она. — Я думала, он любил меня. После смерти твоего отца Лайонел утешал меня. Он был рядом со мной, и со временем моя школьная любовь к нему вернулась. А может, она никогда и не проходила. К тому времени у него появились чистокровные наследники, и я подумала… может, он снова захочет меня, как я его. Я думала, что мы все могли бы стать семьей.

— То есть ты думала, что просто заменишь моего отца, когда он перестанет служить вашим общим целям, — огрызнулся я, от ярости у меня стыла кровь.

— Все было не так. Через некоторое время я полюбила Азриэля. У нас не было идеальных отношений, но некоторое время они существовали. Это родилось благодаря тебе и твоей сестре. Не было ничего, чего бы мы не сделали для вас обоих.

— Что ж, поздравляю, Стелла. Надеюсь, ты довольна своим жизненным выбором. Можешь приберечь слезы для кого-нибудь, кому действительно не наплевать. Я на них не куплюсь.

— Ты все еще мой ребенок, — прохрипела она, потянувшись ко мне, но я отодвинулся, чтобы она не смогла прикоснуться ко мне снова, и горе омрачило ее черты. — Я хотела защитить тебя. Воистину, я хотела. Что Лавиния хочет от тебя? Почему она сохраняет тебе жизнь?

— Я плачу цену, чтобы снять проклятие с моей пары. Она потребовала, чтобы долг был оплачен кровью, плотью или костями. Моя кровь связана с проклятием, так что это были мои варианты. Я могу вынести любую боль или страдания, но я поклялся своей паре, что не умру, поэтому я буду страдать, и однажды мы оба будем свободны.

— Ты не можешь этого сделать, — задыхалась Стелла.

— Все уже сделано. Я могу вытерпеть все ради нее.

Она покачала головой, в ее глазах появилось понимание. — Пожалуйста, Лэнс. Как твоя мать, я умоляю тебя. Я поговорю с Лайонелом. Я попрошу его приказать Лавинии освободить тебя.

— Откуда это вообще взялось? Я — твое разочарование. Ты давно отреклась от меня, не строй из себя любящую мать. Я не собираюсь глотать твою ложь.

— Зачем мне лгать? Что мне это даст? Я могла злиться на тебя, малыш, и мне было больно, когда ты отвернулся от меня, но мы все еще Орионы, ты и я. Знаешь, почему я сохранила эту фамилию после его смерти?

— Чтобы продолжать притворяться, что ты любила его? — я пожал плечами, не особо заботясь об этом.

— Нет, потому что эта фамилия связывает меня с моими детьми. После всего, что произошло, я не перестала любить ни тебя, ни ее, — она сделала паузу, когда потеря Клары повисла между нами, и я почувствовал, как давняя печаль снова тянется к моему сердцу, напоминая о более свежей потере, с которой я столкнулся. Дариус. Был ли он сейчас с моей сестрой? Наблюдает сверху, проклятый, чтобы смотреть, как мы все страдаем, пока однажды мы не присоединимся к нему на звездах? Я не мог смириться с тем горем, которое это мне причиняло, зная, что его больше нет, что мой лучший друг потерян и унес с собой столько света.

— Моя фамилия больше не Колумба². Я не голубь, я охотник³. Орион. Я — твоя семья, хочешь ты этого или нет.

— Ты не Орион, — прорычал я. — Семья любит без обязательств. Я создал свою собственную семью благодаря решимости, самопожертвованию и преданности. Они не моей крови, но они связаны со мной крепче, чем ты когда-либо будешь. Ты не можешь просто любить меня и ждать, что этого будет достаточно. Настоящая любовь строится на всем, что существует за пределами этого слова. Это являться, когда ты нужен, невзирая на неудобства. Это знать кого-то, по-настоящему знать его и принимать его таким, какой он есть, даже там, где вы расходитесь или конфликтуете. Это прилагать усилия, несмотря на различия, это извиняться, когда это необходимо, и прощать, даже если это кажется невозможным. И мне понадобилось так чертовски много времени, чтобы стать человеком, способным на эти вещи, отчасти благодаря тебе. Но в основном из-за него. Этого лже-короля, которого, как ты утверждаешь, ты любишь. Человека, который украл у меня все и все еще хочет забрать еще больше. Если ты можешь безоговорочно любить чудовище, значит, ты тоже чудовище. Так что не смей, не смей, мать твою, приходить ко мне на коленях, умоляя о прощении, потому что ты его не найдешь. Ты не член моей семьи, и в моем сердце для тебя нет ничего, кроме ненависти.