Мийол-алхимик (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович. Страница 18

— Ясно. А что с экранированными жилыми корпусами?

— Уже догадался, да? Верно. Кордрен готовы пойти на некоторые потери и увеличить как цену строительства, так и цену поддержания функциональности новых экранированных корпусов, если это позволит обойтись без помощи Стаглорен. Свои маги крови кратно хуже? Ну и что, зато их больше! Проблемы с экономией, в частности, поддержанием циркуляции? Ещё того проще: мне с гордостью рассказали, как активно развивается сеть донорских пунктов. Свежую кровь — отнюдь не в переносном смысле — везут с Чошта бочками. И из окрестностей Мутного залива, да. И уже год, как донорский пункт работает в самих Рифовых Гнёздах. Одно время их было два, да только в тот, который открыли Стаглорен, мало кто обращался. Ведь профессионалы школы Бегучей Крови могут сделать с вами косвенно, через сданную руду жизни, намного больше всякого, чем маги Кордрен, которые просто зальют её в экранирующие контуры…

— Война слухов, — покивал Ригар, ничуть не удивлённый.

— Она самая. Но меня сама ситуация вымораживает. «Пусть оно будет кривое, пусть оно будет косое, пусть оно будет неэффективное и дорогое — зато моё, моё, только моё!»

— И что тебя удивляет? Типичное человеческое поведение.

Призыватель поморщился.

— Только для помешанных на контроле, — буркнул он.

— А что, Ферин эн-Кордрен на нём помешан?

— Ещё как. Неспроста его прозвали Суфлёром…

И Мийол вспомнил окончание «прогулки» с Алазе.

…вершина одного из строящихся — по обновлённому плану, без необходимости участия Стаглорен — корпусов. Неподалёку зависла маленькая личная лодка юсти-Кордрен, на которой они сюда высадились по просьбе призывателя; лёгкий ветер шевелит распущенные волосы девушки, в целом каштановые, но с прядями чёрного и рыжего. Она нервничает, разом надеясь, побаиваясь и пребывая в раздражении, глядя на молодого мужчину шагах в четырёх от неё, что бестрепетно подошёл к самому краю выровненной каменной крыши и опёрся на парапет, не доходящий ему и до пояса. А ведь лететь до воды внизу, если что, ой как далеко!

Даже из Воинов не каждый рискнул бы прыгнуть.

— Знаешь, уважаемая…

— Да?

—…я ведь не только базилар Лагорской Алхимической — я ещё и наследник Безграничного Призыва, ученик покойного Хитолору Ахтрешт Науса, известного также как Щетина. И секреты моей магической школы позволяют мне делать кое-какие штуки. Например, я отлично улавливаю даже самые тихие звуки. Такие, знаешь, как шёпот старшего родича в ухе…

Пауза.

— Левом, если точнее.

С помощью вроде бы нехитрых слов Мийол играл на контрастах. Да, малоизвестных школ с пафосными названиями в мире множество. Быть наследником одной из них — дело не великое, мало влияющее на статус. Но… если сразу же пояснить, что при помощи секретов этой школы маг вскрыл действия другого мага, равного по уровню и вроде как обязанного превосходить опытом в разы… получается уже не просто бахвальство. И школа с пафосным названием, возможно, впрямь достойна упоминаться в одном предложении с гильдией Сарекси.

Плюс сама, хм, неловкость ситуации, когда выясняется, что за прогулкой разнополой пары молодых людей незримо и вроде как отчасти тайно следил кто-то третий…

— Я, в общем, не особый противник присмотра старших. Особенно если учесть, что в любом случае ничего излишне смелого делать не собирался и не собираюсь. Но всё же хотел бы пусть немного, а поговорить без свидетелей. Поэтому заранее прошу прощения. Не сочтите за грубость.

— Ай!

— Вот и всё. Больше нас никто не слышит и не… суфлирует.

Началась уже не просто игра на контрастах. Не шевельнув и пальцем, вообще непонятно, что и как сделав, Мийол отменил удалённый эффектор заклинания, при помощи которого Ферин эн-Кордрен слушал разговоры и вмешивался со своими замечаниями (приравненными к приказам, по сути). Алазе при этом отделалась лишь щелчком в ухе от скачка давления.

Казалось бы: что такого? Развеять маленький сгусток магии воздуха несложно… это если забыть о нюансах. Можно сказать, что одним-единственным действием призыватель заявил:

'Да, я с самого начала знал про ваш секрет, уважаемые Кордрен. Да, я мог вмешаться и поменять правила в любой момент — а значит, игру вёл именно я. Да, я ровно настолько хорош, что могу отменить элемент магии пятого уровня фактически внутри ауры эксперта магии, притом без видимых усилий, лишнего расхода маны и побочного ущерба…

Я искуснее клановых магов. Не любых, но конкретно вас — да!'

Ну а если отвлечься от политики и противостояния чар, то ярусом ниже, в рамках личного общения, Мийол как бы спрашивал:

«Теперь мы с тобой действительно вдвоём, молодая госпожа. Что ты станешь делать?»

Алазе попятилась — немного, на полшага.

— Если таков твой выбор, можем сразу закончить встречу. Лодка рядом, садись и лети. Но если тебе интересно, чего ради я приоткрылся… постой и послушай.

— Говорите, уважаемый, — юсти-Кордрен слегка поклонилась, прячась за этикетом.

— Знаешь, многие недооценивают естествознание. Зачем изучать законы природы, если магия практически вся построена на манипуляции этими законами, на подчинении мира разуму и воле? Мастера могут творить невероятное, а гранды — те и на невозможное замахиваются не без успеха… но любые чудеса, что нам доступны, локальны. За пределами крошечной ауры мага всё ещё лежит безграничный мир — и не то что отдельный человек, но даже человечество как целое не может переустроить его по своему разумению. Эффект масштаба, да. И увы. Мы можем только приноравливаться к условиям. Поэтому изучение законов природы очень важно.

Мийол перестал опираться на парапет, развернулся так, чтобы видеть собеседницу (точнее, в данный момент слушательницу) и присел, демонстрируя свою вроде как безобидность.

Алазе, однако, уже не обманывалась видимостью. Пусть не намного старше неё, пусть — по собственному признанию, какому-то слишком правдоподобному — бесклановый, этот парень уже стал подмастерьем. И явно весьма талантливым. Перспективным.

В конце концов, сейчас они попирали ногами крышу одного из корпусов «Большого экрана». То есть стояли на малой части итогов его деятельности в Рифовых Гнёздах!

Ну, отнюдь не только его, и всё же…

— Ты бывала на полях? — сменил направление беседы после небольшой паузы Мийол. — Ну, знаешь, среди таких кусков земли, где черноногие выращивают еду. Которая потом попадает и на стол батрака, и на стол Воина… и магов кормит тоже. Бывала?

Тут уж остаться простой слушательницей не выходило. Алазе обронила тихо, как-то вдруг растеряв недавнюю многословную оживлённость:

— Нет.

— А я среди всего этого вырос, — признался призыватель. — Насмотрелся до тошноты. Даже у приёмного отца, хотя он вообще-то ремесленник, был в стенах Жабьего Дола свой огородик. И мы на нём работали, да. Потому что кто не работает, тот не ест.

В адрес юсти-Кордрен подобное могло прозвучать и обвинением, но Мийол не собирался делать такие акценты. В контексте разговора это звучало скорее… правилом. Законом природы, одним из. «Кто не обеспечивает своё выживание, тот гибнет».

Трюизм? Конечно. Но поразмыслить над важными вещами всегда полезно.

— Но поговорить я хотел о пользе разнообразия, — продолжил маг. — Причём на личном опыте. Это я не с чьих-то там слов рассказываю, это я своими глазами видал. Так вот… соседкой у нас была Лагуся, травница и немножко ведьма. А другим соседом было семейство Жердины. Сам он, да жинка егойная, да сыны взрослые, да ихние жинки, да детвора наших лет… едоков много, земли — не вообще, а на ту ораву — мало, так что ухаживали они за своей землицей со всем тщанием. А бабка Лагуся — ну, бабка и есть. Глаза уж не те, спина не та, ноги больные, окривелые. И хотела бы она свой огород со всякой целебной зеленью обихаживать, как положено, да токмо не могла: возраст. Пара девчонок из семьи Жердины ей помогали, конечно, да и мы с сестрицей не отказывали, но это всё ж не то. Для своей землицы-то всегда сил больше приложишь, чем для чужой… даже если за обиход чужой — платят честь по чести, без обмана.