Алое сердце черной горы (СИ) - Миронов Кирилл. Страница 75

— Возможно, Златная Коммуна?.. — разделяя непонимание союзника, пробормотал Альвидес. — В конце концов, даже ее барону может быть не чужда честь.

— Барон, да и его сын, Исхилий, исчезли из виду, как только мы покинули границы их страны. — с уверенностью в голосе покачал головой Артемир. — Для меня достаточно и того, что они не откликнулись на зов Альзория. Конечно, это мог бы быть Датокил, но мне не хочется столь отчаянно себя обнадеживать.

— Нам бы не помешал батальон-другой войск, каких бы то ни было. — ревностно протянул старческим сухарем Альвидес. — А не то доведется нам здесь погибнуть в этих прекрасных доспехах.

Действительно, что Альвидес, что Артемир, были облачены в парадные одеяния, укрепленные к бою. Сильно состаренное скорбью тело Альвидеса стягивал вниз позолоченный с драгоценностями доспех, укрытый зеленоватым плащом, увенчанный традиционным золотым обручем в виде змеи. Артемир же, частенько пренебрегающий защитой и чувствующий в ней скованность членов, все же на свою рубаху натянул кольчугу, поверх которой закрепил кирасу с наплечниками и наручами. Самой же верхней одеждой стал не совсем уместный в летний жар халат из шкур гунтальских лис, уже описанный в недалекие, но уже незапамятные времена начала этой войны. Неухоженные и слипшиеся вьюны черных волос Артемира накрывала черная овечья шапка с пурпурным пером, из-под засаленного охвата которой вовсю стекал пот. В качестве протеза Артемир избрал свой любимый шип, будучи уверенным в том, что ближнего боя ему не избежать, как и гибели.

Но так ли гибель возможна, как считал заранее обрекший себя Артемир?.. Все больше и больше войск оттягивалось от его войскового кольца, ослабляя охват. Некоторым равенским отрядам даже удалось разрушить звенья окружения, перейдя в контратаку. Умеряя пыл воодушевившихся воинов и не давая им открывать фланги и тыл, у Артемира в сердце зажегся робкий огонек надежды. Неужели Датокил преуспел? Неужели он смог склонить астийцев на его сторону? Но нет, нет же, нельзя обнадеживаться! Нет ничего хуже, чем крушение смелой надежды о грубые и неотесанные скалы жестокой реальности!

Словно желая как можно скорее вернуть прежнее жизнелюбие во взгляд и думы приора, из-под дороги на ущелья со свистом и улюлюканьем выскочили десятки стремительных всадников, малыми эскадрами обтекая опешивших саргов и обстреливая их фланги из луков.

— Во имя забвенных богов, кто это?! — вскричал Альвидес, бегая сощуренными глазами по сторонам, словно силясь взглядом охватить всю эту аномалию действительности, которую он не мог понять.

— Астийцы… — с диковатой улыбкой, выражающей сорвавшегося с цепи цербера надежды, радости и облегчения, выдавил Артемир.

— Неужто твой друг смог привезти на Нордикт этих несговорчивых варваров, грязных и… кхм. — мельком увидев лицо Артмира, Альвидес виновато свернул свои речи из пережитков прежних времен, вместо этого окончив словами куда более рассудительными. — В конце концов, это тот самый батальон-другой, что я просил, так что нечего мне жаловаться…

Словно жуки-древоточцы, далеко не батальон-другой астийцев вгрызался в плотный ствол армий Лиги. Волны всадников, одна за другой, накатывались своими шумными гребнями на отдельные части войска, не давая пехоте выстроиться дикобразом и рассеивая воинов, лишая порядка и дисциплины. Вскоре на поле боя проявилась и астийская пехота, собирая за своей конницей недобитого противника.

Наконец, настал момент, когда войско Артемира удерживала лишь тонкая полоска саргийской гвардии, на которую возложили слишком большую ответственность, что приор и доказал, совместно с герцогом скомандовав контрудар. Резервы копейщиков, которые дальновидно удерживались в последних рядах кольца воинов, со свежими силами устремились на фронт, изобретательно выискивая уязвимости в тяжелой броне подуставших гвардейцев и поражая их. Опрокинуть таким образом сильную и дисциплинированную пехоту не удалось, но через несколько брешей, выломленных в хватке саргов, Артемир пустил остатки своей конницы, поддержанной серпийскими всадниками. Оказавшись между конным молотом и пехотной наковальней, саргийские гвардейцы бросили свои попытки сохранить окружение и начали собираться в когорты, дабы упорядоченно отступить. Как бы ни старались войска Артемира и Альвидеса, им не удалось воспрепятствовать упорным солдатам короля, которые с потерями, но все же отошли к основной части войск Лиги, сохранив порядок.

Сбросив удушающий обхват, равенцы с серпийцами выстроились в эшелонированную линию, изготовившись к симметричному ответу: окружению и уничтожению армий Лиги. Но штаб саргов, командовавший легионами, вовремя осознал угрозу, нависшую над войсками, потому сначала остановил продвижение астийских всадников своей тяжелой кавалерией, а потом начал поспешно оттесняться ко флангу, ближе к лесу, таки избежав катастрофы. Расторопность генералов и Альзория лишила трех армий возможности разбить Лигу с двух сторон. Легионы Нордикта справились с астийским кризисом, отойдя и выстроившись лицом к соединившимся войскам нового союза.

И вот, патовая ситуация, где никто не может добиться решающего преимущества: две силы стоят супротив друг друга, не решаясь нанести удар. У равенцев, серпийцев и астийцев сильное преимущество в коннице, тогда как у Лиги все еще сохраняется крупный перевес в общей численности воинов, да и большую часть артиллерии саргам удалось спасти. Крупнейшее за всю историю Вирида сражение, длившееся несколько дней и изобиловавшее жестокостью и стремлением к полному истреблению противника, окончилось ничьей. Остаточные вспышки боя ограничились вялой артиллерийской перепалкой, да и та сошла на нет, когда сарги отошли к лесу и стали к нему арьергардом. Даже марийские «осы» не смогли бы эффективно помочь продолжению противостояния.

Воспользовавшись затуханием очередного воспламенения пожарища войны и смешением его войска с астийским, спешившийся Артемир решил с благодарностью приветствовать своего спасителя, а заодно познакомиться с новым союзником. Пройдя через сплоченные отряды воинов, приор вышел к астийцам, где его уже ждал Хитрейший в середине круга, освобожденного солдатами. Альвидес же отправился в ряды своих бойцов, обещаясь присоединиться позже.

— Датокил, друг мой славный, сначала ты поставил меня на ноги, а теперь спас от сокрушительного падения! — со счастливой улыбкой Артемир распахнул объятия Датокилу, полюбовно похлопав его по спине.

— Я буду подле тебя, готовый поддержать словом и делом наш Приорат. — покровительственно ответил Датокил, освободившись от хватки Артемира. — Но благодарить стоит не меня.

Дождавшись этих слов, будто сигнала, из-за спин астийцев неспешно вышел Олиправд, широко улыбаясь своим разрумянившимся лицом. Артемир обнял и его, только, в отличие от Датокила, Олиправд не только не стал освобождаться от объятий, но и достойно ответил, отчего у приора хрустнуло где-то в спине.

— Вот ты каков, приор Артемир! — воскликнул Олиправд, когда обмен крепкими любезностями закончился. — Высок, статен, да и сабля не нужна! — незлобливо рассмеялся Олиправд, увидев увечье Артемира, на месте которого красовался шип, будучи теперь не к месту.

Нисколько не уязвившись от насмешки, Артемир ответил искренним смехом.

— А где же Кориган? — вдруг опомнился Датокил, объявшись легкой тревогой. — Неужто?..

Мигом омрачившееся лицо Артемира поначалу задало тон ожиданиям худшего, но слова привнесли ясность:

— Он жив, но… тяжело ранен. Мариус занимается его ранами в одной из повозок ученого полка.

— Расскажи, что с ним сталось! — не желая портить настроение посещением раненого, или даже умирающего Коригана, затребовал устное пояснение Датокил.

Удовлетворяя интерес Хитрейшего, Артемир рассказал, что в тяжелый момент боя, когда закрепление в форте уже было мечтой несбыточной, Кориган вызвался задержать наступление Лиги на полурарзрушенные укрепления вместе с пехотными частями своей Второй Армии. Отступая через ущелья обратно на землю Фортерезии, приор видел его целым и невредимым последний раз. В следующее их свидание соратники Коригана тащили его на себе, истыканного стрелами.