Меня зовут Шон - Макгоуэн Клер. Страница 18

— В дородовое едете, да? Моя жена там всех троих наших рожала.

Я погладила живот, с каждым днем становившийся все более упругим. Таксист напомнил мне, что жизнь продолжается, несмотря на домашнее болото, в котором я увязла. Я была записана на УЗИ, на прием к акушеркам. Ребенок рос, как бы я ни пыталась оттянуть время.

— Просто хочу посмотреть, как у них там. Говорят, там хорошее родильное отделение.

— На бассейны можете даже не смотреть, милочка. Хорошая местная анестезия — и все пройдет как по маслу. Вот моя жена… — и он всю дорогу подробно расписывал мне роды не только своей жены, но и двух дочерей и невестки.

Я пыталась вспомнить, рассказывал ли ты мне, где работаешь. Я думала, что это в Танбридж-Уэлсе. Мне казалось, что ты там живешь, и я знала, что там есть большая больница. Почему ты работал в Суррее, если жил в Кенте? Мне стало стыдно, что я так мало знаю о тебе, о мужчине, которого люблю. Я расплатилась с водителем, ставшим теперь мне почти родным, и прошла в регистратуру.

— В дородовое? — женщина за стойкой была одета в серый кардиган и походила на любую другую сотрудницу регистратуры — этакий генерал, наблюдающий за надвигающимися полчищами захватчиков: «Ты не пройдешь!» — Третий этаж.

— Нет, дело не в этом. Просите. Я ищу доктора по имени Эндрю Холт.

— По какому вопросу? — она сразу потянулась к телефону на столе, и меня охватило волнение — неужели все так просто?

— Но…

Я вдруг струсила, представив, что ты можешь оказаться там, рядом с ним. Или, если мои подозрения верны, это мог оказаться ты сам. Если ты мне тогда соврал.

— Что?

Я ничего не ответила, не зная, как объяснить, что ты можешь и не захотеть меня видеть.

— Кабинет доктора Холта? Тут с ним хотят поговорить. Думаю, это частный пациент… Ваше имя? — она посмотрела на меня, а мне ничего не шло в голову.

— Э… Нора Холском…

Ложь вырвалась сама, и я тут же испугалась, что меня раскроют. Но какой от этого вред? Она бросила трубку:

— Можете подняться. Второй этаж.

— И еще раз… Какое отделение?.. — робко уточнила я.

Она нахмурилась:

— Гинекология, разумеется.

Эндокринология — наука о гормонах и их влиянии на организм. Дофамин — гормон, вещество, вызывающее привыкание, которое заставляет нас бесконечно пялиться в телефон или пролистывать страницы приложений для знакомств. Окситоцин — гормон чувства любви, переполняющий наш мозг в присутствии того, кто нам близок. Конференция, на которой я тебя встретила, была посвящена гормонам, а я знала, что бесплодие часто бывает следствием нарушения баланса прогестерона и тестостерона. Что же, это имеет смысл…

Мне удалось дойти до лифта и найти нужное отделение на запутанной цветной схеме на стене. Сердце бешено колотилось в груди, и я чувствовала, как беспокойно ворочается ребенок, похоже просто утопающий в потоке адреналина. Еще один гормон — тот, что дает нам силы бежать со скоростью, на которую мы считаем себя неспособными, поднимать машины, чтобы высвободить любимого… Я добралась и, устроившись на удобном стуле, стала ждать, наслаждаясь тем особым покоем, что царит в больницах, под шорох стерильной бумаги и скрип медицинских туфель. Потом появился администратор с бейджем на шнурке и провел меня к небольшому кабинету, на двери которого было написано имя — доктор Эндрю Холт.

Я с трудом поднялась на ноги. Возможно, мне предстояло увидеть тебя. Всего через несколько секунд. Всего-то и нужно — преодолеть несколько метров по больничному полу. Возможно, ты нахмуришься и выставишь меня за дверь. Возможно, я разрыдаюсь. Я заглянула в приоткрытую дверь и увидела…

Не тебя. Мужчина в комнате совсем не походил на тебя. Он был невысокий, не больше метра семидесяти, плотного сложения, с широким улыбчивым лицом и редеющими рыжеватыми волосами. Он был одет в джемпер поверх рубашки с галстуком, рукава были закатаны.

— Миссис Холском? Или мисс? Пожалуйста, садитесь, садитесь. Полагаю, вы хотели поговорить со мной, но, боюсь, я не могу найти вашу карту. Это было по поводу поликистоза? Если так, то, вижу, лечение помогло!

— Э… Нет, карты и не должно быть.

— Да?

— Э… Понимаю, все, что я скажу, прозвучит странно, но некоторое время назад, в этом году, я познакомилась с одним человеком, который представился доктором Эндрю Холтом. Но… вы — не он, — на самом деле все произошло не совсем так, но я не могла придумать, как это объяснить.

Он нахмурился, но не рассердился. Будто в самом деле попытался понять.

— Где это произошло?

— На конференции. Эндро… Эндрокон или как-то так.

— Боже мой, на этой вечеринке? Я всегда стараюсь ее избегать. На самом деле, это просто тусовка, вечно в какой-нибудь гостинице при аэропорту, где кормят в лучшем случае посредственно.

По нему было заметно, что он знает толк в еде. Он был из тех мужчин, что приходят в возбуждение, открыв для себя новый вид сушеных грибов.

— Значит, в этом году вы туда не ездили?

— Нет. Я там не был… ну, по меньшей мере лет пять. Говорите, кто-то назвался моим именем?

— Не совсем так. На нем был ваш бейдж.

— Хм… — Размышляя, он постучал пальцами по столу, и я обратила внимание, какие они красивые и ловкие, квадратные ногти были аккуратно подпилены. — Знаете, думаю, больница могла записать меня на конференцию. За все платят фармацевтические компании, так что им это раз плюнуть. Возможно, и бейдж на мое имя изготовили.

— А разве при их получении не проверяют документы или что-нибудь в этом роде?

— Боже, ну конечно нет! Кому захочется тайком проникать на это сборище бездельников? Хотя, похоже, кому-то все же это понадобилось.

Он откинулся на спинку стула, довольный решением загадки:

— И что же натворил этот самозванец? Дал вам какой-нибудь неподходящий медицинский совет?

— О нет! Вовсе нет. Он просто… упомянул, что у вас здесь очень хорошее родильное отделение. Я хотела повидать его, чтобы получить совет.

Тогда я еще не была беременна, но сейчас понадеялась, что вопросов не возникнет.

— Вы тоже медик? Или из фармкомпании?

— Нет, я… Я была на другом мероприятии в той же гостинице. Мы просто разговорились.

Пора было прекращать этот разговор, пока я не выдала себя, пока не оставила след, который сможет проследить Ник. Но уйти я не могла. Я продолжала биться над этой загадкой, словно мышь в лабиринте в поисках дозы дофамина.

— Доктор Холт, возможно, это тоже покажется вам странным, но мне хотелось бы знать, нет ли в вашем отделении кого-нибудь по имени Шон Салливан?

Вдруг это действительно была правда? Доктор Холт был твоим коллегой, и просто возникло недоразумение. Прости, что усомнилась в тебе.

Он снова нахмурился:

— Шон? Среди врачей я такого не знаю. И, думаю, среди персонала такого нет. Разве что в администрации. Если хотите, могу выяснить. Секундочку… — не успела я его остановить, как он вскочил и высунулся в коридор. — Джим? Не знаешь, у нас в административной группе не работает некий Шон Салливан?

Я встала. Дверь была совсем чуть-чуть приоткрыта, но в щель я увидела, что он обращается к более пожилому врачу в мятом белом халате и с покрасневшими глазами. Я сразу решила, что не хотела бы, чтобы он мной занимался. Прежде чем ответить, он откашлялся хриплым кашлем курильщика. Потом спросил:

— Ты имеешь в виду Патрика Салливана? Из финансового?

Доктор Холт посмотрел на меня. Ты сказал, что тебя зовут Шон. Еще ты сказал, что ты врач и живешь в Кенте. Я сумела выдавить:

— Не знаю. Темные волосы, очки, ярко-голубые глаза? — От одного воспоминания силы оставили меня, и я едва не осела на пол.

— Это он. — Врач-курильщик как-то странно посмотрел на меня. Голос его звучал сочувственно, но по лицу этого не было заметно. — Боже… Похоже, ты не знаешь, что с ним случилось…

Шатаясь, я подошла к двери. Нужно было ухватиться хоть за что-то, хотя бы за стену. Почему-то я сразу поняла — что бы я сейчас ни услышала, это свалит меня с ног.