По сценарию мафии - Коннелли Майкл. Страница 48

– Я понимаю одно: вы совершаете ошибку. Если вам действительно не безразлично, что происходит на самом деле.

– А я так не считаю. Даже если мы взяли не того, кто нажал на курок, у нас тип, который все это устроил. Не исключено, мы доберемся и до команды. На кого вы тогда будете работать, адвокат? Это еще в том случае, если мы и вас не прихватим.

Торрино ухмыльнулся и покачал головой, словно общался с несмышленым ребенком.

– Вы не сознаете, с кем связались. У вас ничего не получится. В лучшем случае вам достанется Гошен.

– Да, Лакки не может успокоиться, твердит, что его подставили и что мы подложили ему пистолет. Полная чушь. Но закрадывается мысль: «А если все-таки подстава?» В том смысле, что глупо прятать у себя оружие, хотя мне приходилось сталкиваться и не с такими идиотскими поступками. Однако если это подстава и не с нашей стороны, то тогда с чьей? Зачем Джою Марксу выдавать своего человека, ведь тот, попавшись, укажет на него пальцем. Не вижу смысла. По крайней мере с точки зрения Джоя. Я начинаю размышлять. Например, правая рука босса – предположим, что это вы, адвокат, – захотела возвыситься и превратиться в персону, которая принимает решения? Улавливаете мою мысль? Таким способом можно избавиться от ближайшего конкурента и от самого Джоя Маркса. Как вам это нравится?

– Если вы вздумаете повторить кому-нибудь свой бред, то очень, очень пожалеете.

Босх приблизился к Микки Торрино и проговорил:

– Если вы вздумаете мне когда-нибудь грозить, то сами очень, очень пожалеете. А если что-нибудь еще произойдет с Элеонор Уиш, я буду считать, что виноваты лично вы, и так за вас возьмусь, что пеняйте на себя.

Торрино отступил и, не проронив ни слова, направился в здание суда.

Когда Босх вернулся на третий этаж, из зала заседаний выходил Эдгар, за ним следовали Уэйс и Липсон. Босх посмотрел на часы в коридоре. Стрелки показывали пять минут десятого.

– Гарри, ты всю пачку выкурил? – возмутился напарник.

– Что произошло?

– Гошен отказался от возражений против экстрадиции. Надо подогнать машину. Через пятнадцать минут нам его отдадут…

– Детективы, – перебил их Уэйс, – я должен знать обо всех деталях транспортировки и о принятых мерах безопасности.

Босх положил ему руку на плечо и промолвил:

– Самая главная мера безопасности – это то, что мы никому не сообщаем, каким образом возвращаемся в Лос-Анджелес. В том числе вам, мистер Уэйс. Вам достаточно знать, что завтра утром Гошена доставят в муниципальный суд Лос-Анджелеса для совершения юридических формальностей.

– Постойте, вы не можете…

– Можем, мистер Уэйс! – подхватил Эдгар, когда двери лифта открылись. – Ваш клиент отказался от возражений против экстрадиции, и через пятнадцать минут его передадут под нашу охрану. Мы не собираемся разглашать информацию о принятых мерах безопасности – ни здесь, ни там, ни по дороге туда. А теперь прошу нас извинить.

Когда двери лифта закрывались, Уэйс выкрикнул, что они не имеют права вступать в контакт с их клиентом, пока с ним не встретится его коллега в Лос-Анджелесе.

Через полчаса автомобиль уже мчался по пустыне.

– Попрощайся, Лакки, – сказал Босх. – Больше ты сюда не вернешься.

Гошен промолчал, и Гарри посмотрел на него в зеркальце заднего обзора. Великан угрюмо сидел на заднем сиденье – руки скованы наручниками, а те пристегнуты к обернутой вокруг пояса тяжелой цепи. Люк ответил ему взглядом. Босху показалось, что в его глазах промелькнуло то же выражение, что и в спальне, когда Люк таращился на него, словно испорченный ребенок, прежде чем ему удалось перебороть себя.

– Давай рули! – бросил он. – Я не стану тут разговаривать.

Босх усмехнулся:

– Пусть не здесь. Но побеседовать нам обязательно придется.

V

Когда Босх и Эдгар выходили из Центральной тюрьмы Лос-Анджелеса, у Босха просигналил пейджер. Он сверился с номером – телефон оказался незнакомым. Но по индексу станции – 485 – понял, что сообщение передали из Паркер-центра. Он достал из кейса телефон и набрал указанный номер. Ответила лейтенант Биллетс:

– Детектив, вы где?

Она обратилась к нему по должности, а не по имени, и Босх сообразил, что Биллетс не одна. А то, что она звонила из Паркер-центра, свидетельствовало о каких-то проблемах.

– Около тюрьмы. Что-нибудь случилось?

– Люк Гошен с вами?

– Мы его только что сдали.

– Дайте мне регистрационный номер.

После секундного колебания Босх прижал телефон к уху плечом, открыл кейс и прочитал указанный на расписке о приеме арестованного регистрационный номер.

– Детектив, – приказала лейтенант, – вам следует немедленно прибыть в Паркер-центр. Зал заседаний на шестом этаже.

На шестом этаже сидело начальство, и там же находился отдел служебных расследований.

– Сейчас буду. Джерри нужен?

– Передайте детективу Эдгару, чтобы направлялся в полицейское управление Голливуда. Я свяжусь с ним там.

– У нас один автомобиль.

– Пусть возьмет такси. И внесет это на свой счет подотчетных сумм. А вы, детектив, поспешите. Мы вас ждем.

– «Мы» – это кто?

Но Биллетс уже повесила трубку. Босх стоял и в недоумении смотрел на телефон.

– Что происходит? – спросил его Эдгар.

– Не знаю.

Босх вышел из лифта на шестом этаже и направился в зал заседаний, в который, как он помнил, вела последняя дверь перед кабинетом начальника полиции. Желтоватый линолеум только что отполировали, и, шагая, опустив голову, навстречу судьбе, Босх видел, как на полу перед ним скользит его темное отражение.

Дверь в зал заседаний была открыта. Когда Босх переступил порог, все присутствующие повернулись в его сторону. Кроме лейтенанта Биллетс, он узнал капитана Левэлли из голливудского отделения, заместителя начальника полиции Ирвина Ирвинга и Частина из отдела внутренних расследований. Остальные четверо за длинным столом заседаний были ему незнакомы. По их строгим серым костюмам Босх определил, что это федералы.

– Садитесь, детектив Босх, – произнес Ирвинг.

Сам он встал, прямой, словно жердь, в обтягивающей форме. Бритый череп сиял под ярким светом люминесцентных ламп. Он сделал жест в сторону пустого стула во главе стола. Босх медленно сел, но мысли бешено проносились в его голове. Он понимал, что такое сборище полицейских начальников и федералов вызвано чем-то большим, чем его похождениями с Элеонор Уиш. Дело было в ином. Оно касалось его одного, иначе Биллетс пригласила бы вместе с ним Эдгара.

– Кто-то скончался? – спросил Босх.

Ирвинг не обратил внимания на его сарказм. Босх покосился на Биллетс. Лейтенант отвернулась.

– Детектив, – проговорил Ирвинг, – нам необходимо задать вам несколько вопросов относительно вашего расследования дела Алисо.

– Каковы обвинения? – поинтересовался Гарри.

– Нет никаких обвинений, – спокойно ответил Ирвинг. – Мы просто хотим кое-что выяснить.

– Кто эти люди?

Ирвинг представил четырех незнакомцев. Босх оказался прав – они были федералами: помощник генерального прокурора США по борьбе с организованной преступностью Джон Сэмюэлс и три агента ФБР из разных региональных полевых отделов – Джон О’Грейди из Лос-Анджелеса, Дэн Экеблад из Лас-Вегаса и Уэнделл Уэррис из Чикаго.

Никто не предложил ему руки, никто даже не кивнул. Агенты просто смотрели, и в их взглядах читалось презрение. Поскольку они были федералами, то, совершенно естественно, недолюбливали полицейское управление Лос-Анджелеса. Но Босх так и не сообразил, что происходит.

– Ну хорошо, – продолжил Ирвинг, – вот что мы хотели бы выяснить в первую очередь. Я передаю слово мистеру Сэмюэлсу, и он задаст вам вопросы.

Сэмюэлс пригладил черные усы и наклонился над столом. Он сидел напротив Босха, и перед ним лежал блокнот с записями, однако Гарри не мог разглядеть, что там написано. Сэмюэлс держал авторучку и водил по строчкам, чтобы не сбиться с мысли.

– Давайте начнем с обыска в доме Люка Гошена в Лас-Вегасе. Кто конкретно обнаружил пистолет, который, как установили впоследствии, являлся орудием убийства Энтони Алисо?