Кто хочет процветать (СИ) - Веснина Тиана. Страница 42

— Это его сестра! — громко шепнула первая девица.

— Ну и что? — продолжала независимо возмущаться вторая.

— А то, что я быстро уберу тебя из теплого виповского борделя. Поморозишь свои нижние прелести на обочине, тогда перестанешь спрашивать, ну и что!

Девица смиренно уступила ей дорогу.

Картина, представшая перед Миленой в спальне на втором этаже, была достойна кисти баталиста. Все! Все было перевернуто, перекручено, разбито, разбросано. Олега видно не было.

— Где он? — сбрасывая шубу на руки первой девицы, спросила Пшеничная.

— Кажется, там, — указала она на ком постельного белья, валявшийся с одной стороны широкой кровати.

— Олег! — позвала Милена. — Олег! — Подошла к кому. В нем что-то шевельнулось. Она увидела голую щиколотку. — О господи! — Пшеничная наклонилась и принялась выпеленывать своего братца.

Несчастное, мокрое от слез лицо, глаза с застывшим страданием, перекошенный рот и с воплем протянутые руки:

— Миленка!

Она подняла его совершенно голого. Он прижался к ней и уткнулся лицом ей в плечо. Милена гладила его по спине, приговаривая:

— Ничего, Олежек, ничего! Пройдет! Ты должен взять себя в руки! Обязан! Ты мужчина. Ты должен быть хладнокровным, чтобы отыскать и наказать убийцу!

Олег перестал биться в мелкой дрожи. Последние слова произвели на него впечатление. Он всхлипнул, вытер нос о плечо Милены и сказал:

— Ты права! Наказать! — И тут же опять впал в истерику, теперь уже вызванную немедленным желанием отомстить.

Все еще обнимая его, Милена обернулась к девицам:

— Так, быстро наполнить ванну! Приготовить чистое белье и одежду!

Выполнив приказание, девицы встали по стойке «смирно» перед Пшеничной, она передала им на руки Олега. Они подхватили его и повели, ослабшего от переживаний, в ванную комнату.

Милена, оставшись одна, огляделась вокруг.

— Все понятно. Приволок двух шлюх из дорогих. Всю ночь сходили с ума, а Тинке с ее перезревшими прелестями, скорей всего, со скорбной миной сообщил, что у нас заседание, да еще мне чертей пустил, что я его задерживаю. Теперь бьется в истерике, что ее убили. А чего биться? Сто таких перезрелых красавиц найдет и глазом не успеет моргнуть. Хоть и старше себя теток ищет, а все равно на молодых тянет, — язвительно рассмеялась Пшеничная. — Ладно, надо его привести в чувство и увезти в город.

Она поддела удлиненным мысом туфли что-то лежавшее на полу и брезгливо выругалась. Подошла к ванной, из-за двери которой уже раздавался веселый визг и освобождающие плоть стоны Олега, и вызвала одну из девиц. Та выбежала мокрая, успев лишь обернуть бедра полотенцем.

— Вы что, эту дрянь кололи?!

Мокрая девица виновато прикусила губу.

— Все убрать! Слышишь, все! Чтобы был полный порядок! Олегу может понадобиться алиби. Так вот, в случае чего, расскажите все, как было, но только вот без этого, — отбросила она ногой шприц.

— Угу! — кивнула девица и, как была наполовину обвязанная полотенцем, принялась наводить порядок в спальне. Ее большие упругие груди солидно, точно маятники, покачивались из стороны в сторону.

Милена не удержалась и, спускаясь по лестнице, расхохоталась.

Разгоряченного купанием и ублаженного массажем Олега привели в гостиную.

— На, выпей! — протянула ему Милена стакан свежевыжатого лимонного сока. — Залпом! — приказала.

Олег послушно, на едином дыхании выпил, скривился, скрючился, передернулся от прохватившей дрожи и яснее стал воспринимать реальность.

— Ну и что мы так убиваемся? — будничным тоном спросила его Милена.

Он призадумался, не сразу найдя ответ. Вспомнил. Нервно дернул углом рта и проныл:

— Тина…

— Так, ну это потом. Сейчас едем в город. Кстати, сегодня рабочий день.

— Я выбит из колеи! — брызгая слюной, простонал Олег.

— Позволь полюбопытствовать, по какой такой причине?

— Ты что, не понимаешь? Тину убили! Валентина… умерла!..

— Она что, твоя близкая родственница? Мать, жена, сестра, наконец? — сквозь зубы допрашивала Милена.

— Она моя…

— Любовница! — с насмешкой подсказала Пшеничная. — Представь себе на минуту, что будет, если мужчины начнут убиваться по своим любовницам?.. Это же глупо! По жене, может, тоже глупо, но этикет требует! Так что в данном случае ты не связан приличиями. Поэтому в машину — и в офис.

Олег послушно поднялся. Девицы двинулись следом и собрались сесть в автомобиль Пшеничной, но Милена удивленно вскинула бровь.

— Олег, ты расплатился с девушками?

— Нет, — выглянул он из салона. — Забыл.

— Исправь оплошность. Пшеничные всегда платили шлюхам за их услуги.

Олег вынул из бумажника несколько сотен евро и протянул девицам.

Милена села в машину.

— А мы? — склонились они к ней с вопросом. — Как же мы отсюда выберемся?..

— Ваши проблемы, девочки! — бросила Пшеничная и расхохоталась, глянув в зеркало на две фигурки среди заиндевевших деревьев.

Милена привезла Олега в офис издательства, напомнив:

— Сегодня много работы!

Олег, находясь под влиянием сестры, вошел в кабинет, заставляя думать себя только о делах. Но, подойдя к столу, открыл верхний ящик, и на него глянуло милое, любимое лицо Тины. Плечи его дрогнули, и он глухо всхлипнул.

В дверь постучали.

— Да! — как можно строже произнес Олег, смахнув слезы с глаз.

Вошла Ксения.

— Олежек…

Увидев ее, он не смог сдержать подступившие к горлу рыдания. Ксения закрыла дверь на замок, подошла к нему и прижала его к себе.

— Олежек, милый, успокойся!

— Не могу, — отводя в сторону растянутое гримасой плача лицо, всхлипывая, проговорил он.

Ксения налила в стакан воды и протянула ему две таблетки.

— Выпей. Это немного поможет.

— Пойми, — давясь водой и с трудом глотая таблетки, говорил он, — я виноват! Мы договорились с ней вместе поужинать. А меня занесло с двумя простушками на дачу. Сначала я позвонил Тине и сказал, что задерживаюсь на совете, а потом, думал, позвоню и скажу, что уже поздно и я устал… Но я даже это забыл сделать… — уронил он голову на руки. — Даже это… — захлебываясь в обильных слезах, причитал Пшеничный.

— Олег, ты напрасно обвиняешь себя.

— Нет! Если бы мы поехали ужинать… она осталась бы жива! Господи, неужели ее, светлую, прекрасную, убили из-за каких-то духов?!

— Ты считаешь, что ее убил кто-то из конкурентов? — спросила Ксения.

— А тогда кто?!

— Да, непонятное убийство. Вдова, следовательно, ревнивый муж исключается. Ревнивый любовник тоже, так как любовник — ты. Может, какие-нибудь наследники решили позаботиться о себе?

— У нее только родители.

Раздался телефонный звонок. Ксения подняла трубку.

— К сожалению, Олег Станиславович сейчас занят, перезвоните позже, — сказала она и, подойдя к нему, посоветовала: — Ты лучше поезжай домой, а Милене я скажу, что ты поехал в типографию.

— Она не поверит. Она презирает меня. Но скажи, вот если бы с Игорем, ее женихом, случилось то, что с Тиной, она преспокойно сидела бы в своем кресле и руководила? Неужели не плакала бы, не сходила с ума от отчаяния?

Ксения ненадолго задумалась, проигрывая в уме предложенную ситуацию.

— Почти уверена, что сидела бы и руководила. Стерла бы слезинки, вскинула голову и назло всем — и людям, и Богу, держалась бы стойко. Понимаешь, она — сильная!

— Да-да, — согласно закивал Олег и откинулся на подушку дивана. — Ксюша, я и вправду поеду домой, а то меня что-то одолевает усталость.

— Это таблетки подействовали. — Она погладила его по волосам и пообещала: — Все образуется!

Известие об убийстве Милавиной, ошеломив, придало ускорение мыслям и поступкам Веры. Она поспешила одеваться. Но, надев платье, разозлилась и тут же принялась его снимать, путаясь в шелковой подкладке.

«Надо выглядеть соответствующе! Надо первой запасть на момент его одиночества. Надо плотно занять место Милавиной. — Вера поперхнулась и уточнила: — В жизни, а не в гробу. — Она оглядела себя в зеркало и осталась довольна. Свитер цвета ежевики. Волосы — небрежно по плечам. — Спешила утешить! — прокомментировала. И несколько капель духов с доминирующей нотой лаванды. — Дивно! — сказала она своему отражению. — А… — протянула, задумавшись, — мысли и впрямь материальны. Даже дух захватывает! Целую неделю я думала, каким образом избавиться от Милавиной. И вот, пожалуйста, Вера, лови момент! — Она перекрестилась. — Должна поймать!»